а – и со всей страны.
Тем не менее решающее различие между гидравлическим обществом и тремя цивилизациями, с которыми мы его сравниваем, ограничивалось, если говорить о промышленном производстве, лишь сферой строительных работ. Именно в этой сфере оно достигало таких результатов, которых в аграрном или торговом обществах достичь было невозможно.
Полное институциональное значение этого факта становится очевидным только в том случае, если соединить его с соответствующим аграрным развитием. Управляемые правительством сложные работы, связанные с водой, приводят к тому, что крупномасштабный руководящий аппарат сельского хозяйства попадает в руки государства. Управляемые им строительные работы превращают его в неоспоримого хозяина наиболее важного сектора крупномасштабной индустрии. В двух главных сферах производства государство занимает неоспоримое первенство, осуществляя оперативное лидерство и организационный контроль.
Гидравлическое государство оказывает на трудящихся более сильное давление, чем владельцы капиталистических предприятий
В обеих сферах гидравлическое государство рекрутирует и контролирует трудовые массы нужного ему размера с помощью методов принуждения, которые у феодального лорда имелись в незначительном количестве и могли применяться только на ограниченной площади. Эти методы коренным образом отличались от капиталистических. Гидравлические лидеры были достаточно сильны, чтобы решать в масштабе всей страны такие задачи, какие феодальный суверен или помещик мог выполнить лишь в пределах своего домена. Эти лидеры заставляли простолюдинов работать на них на барщине.
Работа на барщине – это принудительный труд. Но, в отличие от рабского, который является постоянным, барщина – это временная, хотя и повторяющаяся из года в год, повинность. Отработав определенный срок на господина, крестьянин возвращался домой и мог заниматься своими делами.
Крестьянин, таким образом, был свободнее раба. Но он пользовался меньшей свободой, чем наемный работник. Он не имел возможности торговаться на рынке труда; это было справедливо и для тех случаев, когда государство снабжало его провизией (на Ближнем Востоке это часто ограничивалось «хлебом и пивом») или платило небольшую сумму денег. В районах с высокоразвитой денежной экономикой гидравлическое государство могло ввести налог на барщину и не подвергать мобилизации, а нанимать нужное число работников. Такое практиковалось в больших масштабах в Китае в последние годы правления династии Мин и во время большей части правления Цин.
Но здесь, как и везде, правительство устанавливало размер заработной платы совершенно произвольно. И всегда держало работников в полувоенном подчинении. Гидравлическое государство всегда имело возможность использовать рабочую силу по своему усмотрению, не важно, нанимало ли оно рабочих или мобилизовывало. Единственным исключением были времена явного политического кризиса. Говорили, что правитель Моголов Акбар с помощью своего фирмана (приказа) мог набрать столько работников, сколько хотел. Его аппетиты ограничивались лишь количеством людей, живших в его империи. Mutatis mutandis (с определенными оговорками) это высказывание справедливо для всех гидравлических цивилизаций.
Подлинный и специфический тип административного режима
Таким образом, гидравлическое государство выполняет несколько значимых управленческих функций. В большинстве случаев оно организует выполнение очень важных для страны гидравлических работ, а в аграрном секторе является единственным оператором крупных подготовительных и защитных мероприятий. К тому же оно контролирует работу главных негидравлических промышленных предприятий, в особенности сооружение крупных объектов. Это справедливо даже для определенных «маргинальных зон», где гидравлические работы не достигают большого размаха.
Гидравлическое государство отличается от современного тотального государства тем, что оно основано на сельском хозяйстве и оперирует лишь частью экономики страны. Оно отличается от стран с индустриальным обществом минимальным вмешательством в экономику, которая базируется на частной собственности, тем, что выполняет свои экономические функции с помощью команд, то есть принудительного труда.
Глава 3Государство, которое сильнее общества
Неправительственные силы, конкурирующие с государством за социальное лидерство
Гидравлическое государство – это, по сути своей, командное государство, и этот факт имеет далекоидущие последствия для общества. Управляющее гидравлическими и другими гигантскими сооружениями государство не позволяет неправительственным силам общества кристаллизоваться в независимые органы, у которых будет достаточно силы, чтобы уравновешивать и держать под контролем политическую машину.
Отношения между правительственными и неправительственными силами общества столь же разнообразны, как и образцы самого общества. Все правительства стремятся защитить своих подданных от внешнего врага, организуя военные действия и поддерживая порядок внутри страны (с помощью законов и полицейских мер того или иного вида). Насколько хорошо правительство справляется с этими и другими задачами, зависит от тех способов, которые помогают поддерживать порядок в стране, или от ограничения деятельности правительства, с одной стороны, и развития соперничающих с ним сил – с другой.
Неправительственные организации, стремившиеся к социальному и политическому лидерству, включали в себя (особенно в примитивных сообществах) представителей автономных религиозных организаций (которых было много в ряде примитивных цивилизаций, но, как показывает история христианской церкви, никоим образом ими не ограничивалось); независимых или относительно самостоятельных главарей военных групп (племенных отрядов, армий феодальных лордов); а также владельцев различных форм собственности (денег, земель, промышленного оборудования и способности работать).
В некоторых странах развитию гидравлического деспотизма, вероятно, препятствовали главари мощных кланов или религиозные группы, стремившиеся сохранить традиционную автономию. В других полунезависимые военные вожди, вероятно, предпринимали попытки помешать хозяевам гидравлического аппарата установить тотальный контроль. Однако соперничавшие силы не обладали организационной мощью и достаточно крупной собственностью, которая в античном мире греков и римлян, а также в средневековой Европе помогала сплотить все неправительственные силы общества. В гидравлических цивилизациях правительства всячески препятствовали объединению всех неправительственных группировок. Так государство становилось «сильнее общества». Любую организацию, которая дает своим представителям неограниченную власть над ее подданными, можно назвать «аппаратом». В отличие от государства, которое контролируется обществом, имеющим не один, а много центров, страна, в которой существует гидравлическое общество и всего лишь один центр, является не чем иным, как настоящим аппаратным государством.
Организационная мощь гидравлического государства
Верховная организационная власть может иметь различные корни. В гидравлической структуре потребность во всеобщей организации заложена с самого начала – в конструкциях, которые порождаются особенностями аграрного порядка.
Эти конструкции создают множество технических проблем и всегда требуют крупномасштабной организации. Сказать, что правители гидравлического общества – великие строители, равносильно тому, чтобы объявить их великими организаторами.
Задача организатора заключается в том, чтобы объединить отдельные элементы в единое целое. Он может делать это по мере необходимости, если его цель проста или преходяща. Но в том случае, если он столкнулся со сложной задачей постоянного характера, ему необходимо провести более тщательную подготовку. Управляя массами – их трудом, военным потенциалом, способностью платить налоги, – он должен знать, сколько у него людей и в каких условиях они находятся. Для этого он должен вести их подсчет. И в тех случаях, когда намерен часто и регулярно привлекать своих подданных к решению сложных задач, он должен сохранять результаты своих подсчетов либо в памяти, либо в записи.
Поэтому не случайно, что у народов, ведущих оседлый образ жизни, пионеры гидравлического сельского хозяйства и государственного управления создали рациональные системы счета и письма. Не случайно также и то, что записи гидравлического общества касались не только ограниченных областей – отдельных городов или городов-государств, королевских доменов или феодальных поместий, но и городов и сел целых народов и империй. Правители гидравлического общества стали великими строителями не только потому, что были великими организаторами, но и великими хранителями записей.
Цветные веревки с завязанными на них узелками (гипусы), с помощью которых индейцы племени инков сохраняли результаты своих частых подсчетов, показывают, что отсутствие письменности не создает непреодолимого препятствия для регистрации численности населения (Гарсилазо де ла Вега. Комментарии о жизни инков). В доколумбовой Мексике различные формы земельных владений и связанных с этим обязанностей тщательно описывались в кодексах, а распоряжения местных правителей были, очевидно, основаны на этих важнейших документах (Торквемада X. Индейская монархия).
В Китае сложная система записей и подсчетов появилась еще в эпоху династии Шан, то есть во втором тысячелетии до нашей эры. Во время правления следующей династии Чжоу переписные листы использовались для определения потенциального числа воинов и рабочих, а также для подсчета доходов и расходов. В государстве Чжоу существовала особая система подсчета и записи, и нам известно, что в конце периода Чжоу переписи населения проводились также в огромной северо-западной стране Цинь и в государстве Чи. В последнем перепись населения устраивали каждую осень. В том же сезоне число людей подсчитывалось и при первой императорской династии, которая правила очень долго и носила название Хань. Сохранившиеся бамбуковые записи свидетельствуют о том, что переписи населения в годы правления этой династии проводились регулярно. Две группы документов, составленных во время этих переписей, сохранившиеся в официальных бумагах той эпохи, дают самые полные отчеты о том, сколько людей проживало в Китае. Таких подробных данных мы не имеем даже о Римской империи.