Как только гидравлическое сообщество перерастает размер своей местности, получение постоянного крупного государственного дохода начинает включать в себя разнообразные организационные и бюрократические мероприятия. Нужда в подобных операциях становится особенно насущной, когда для выполнения административных и управленческих функций требуется очень большое число чиновников. С течением времени правители гидравлических государств начинают посвящать способам обогащения столько же времени, сколько и своим гидравлическим, коммуникационным и оборонным предприятиям. Как будет показано ниже, при определенных условиях сбор налогов и связанные с ним методы контроля над собственностью могут процветать вместе с интегрированной армией и государственной почтовой службой и без соответствующих гидравлических предприятий.
На начальной стадии гидравлическое сообщество может не предпринимать особых мер для поддержки того, кто им руководит. Тем не менее консолидация гидравлических условий обычно сопровождается стремлением освободить лидера от сельскохозяйственных работ, чтобы он мог бросить все силы на выполнение своих светских или религиозных функций. А люди его племени обрабатывают его землю, копают ирригационные каналы, строят военные укрепления и выполняют другие работы, требующие совместного труда.
Племя сак, которое посвящало лишь часть своего времени гидравлическому сельскому хозяйству, не имело общественной земли, зато в племени пуэбло жителей регулярно сгоняли на обработку полей касика (вождя). Это делалось в основном методом убеждения; но когда того требовала ситуация, в ход пускалось и принуждение[5]. В крупных поселениях племени чагга правитель имел больше власти и владел более крупными участками земли. Совместный труд по ее обработке был очень тяжел, но соплеменники получали за него весьма скудную компенсацию или вообще никакой. Обычно после окончания работ им выдавалось немного мяса и пива, которого хватало лишь на несколько глотков. Поэтому бедняк из племени чагга, который говорил своему правителю: «Для тебя мы работаем как на барщине, а не как на своем собственном поле», имел в виду, что выполняет свои обязанности без особого усердия, спустя рукава.
Существование хозяев развитого гидравлического государства зависело от дополнительного труда населения или от дополнительной продукции в ее денежном выражении, а также от сочетания этих способов эксплуатации. Обработка правительственных (или храмовых) земель была регулярной практикой в Перу эпохи инков, ацтекской Мексики и на большей части Китая эпохи Чжоу. Огромные поля шумерских храмовых городов обрабатывали в основном солдаты – крестьяне, которые составляли основную часть храмового персонала, однако коммунальные фермеры, вероятно, отдавали лишь фиксированную часть своего урожая на склады, доставляя туда зерно лично.
Работа шумеров резко отличалась от скоординированного труда рабочих команд в деревнях инков, а также от «тысяч пар», которые, согласно древней китайской оде, совместно обрабатывали общественные поля во времена древней династии Чжоу. В Египте в эпоху фараонов основная часть всех пригодных для обработки земель, по-видимому, была разделена на крестьянские наделы, и крестьяне, собрав урожай, отдавали его часть соответствующим чиновникам.
Государственные хозяйства («домены»), на которых работали особые группы людей, имелись в целом ряде гидравлических цивилизаций; но за исключением Америки до открытия ее Колумбом и Китая династии Чжоу большинство гидравлических государств, по-видимому, предпочитало получать земельный налог, а не заставлять крестьян отрабатывать барщину на своих огромных полях. Почему?
Постоянной корреляции между преобладанием природной экономики и господством системы общественных земель не наблюдалось. Международная торговля и системы обмена, напоминавшие денежную, были лучше развиты в Мексике ацтеков, чем в Древнем и Среднем царствах Египта. Вполне возможно, что отсутствие – или наличие – сельскохозяйственных животных оказывало более сильное влияние. Крестьяне, не имевшие таких животных, вынуждены были обрабатывать землю палками (как в древнем Перу или в Центральной Америке) или мотыгами (как в большей части Китая Чжоу). Они могли быть объединены в полувоенные команды, которые работали скоординированно даже на обводненных полях, в то время как команды пахарей функционировали более эффективно, когда им позволялось трудиться в качестве отдельных единиц на разных полях.
Важно отметить, что пахота на быках распространилась в Китае в эпоху последних правителей династии Чжоу, когда система общественных полей была постепенно свернута. Крестьяне Лагаша, которые, по-видимому, обрабатывали храмовые земли в одиночку, уже использовали труд сельскохозяйственных животных. То же самое можно сказать и про крестьян Египта эпохи фараонов, а также про индуистскую и мусульманскую Индию. Таким образом, жители большинства гидравлических государств, в которых для обработки земли применяли животных, питались продуктами, произведенными индивидуальными фермерами, а не крестьянами, трудившимися на барщине.
В приведенной ниже таблице отображены различные формы, которые позволяли ряду репрезентативных гидравлических государств получать сельскохозяйственную продукцию.
Таблица 3
Сельскохозяйственные доходы гидравлических правительств
Обозначения:
+ хорошо развито
– недостаточно развито или вообще отсутствует
* Встречается кое-где.
** Индивидуальная ответственность.
Тот факт, что на общественных полях работало все взрослое мужское население деревень, свидетельствует, что гидравлические лидеры обладали властью, позволявшей им заставить людей на них трудиться. Внедрение монетарной экономики шло рука об руку с еще большей дифференциацией собственности, классовой структуры и доходов страны. Тем не менее гидравлические государства, обладавшие огромным организационным аппаратом, продолжали навязывать простому народу свои финансовые требования. Сравнение показывает, что в этом отношении они были гораздо могущественнее, чем правительства других аграрных сообществ.
В Афинах классической эпохи персональные налоги считались унижением для гражданина (Глоц Г. Эгейская цивилизация). Когда этот прославленный город «уже обладал гегемонией в Греции, в нем не было ни регулярных налогов, ни казначейства», а деньги поступали в основном от таможенных пошлин и дани с заморских стран (там же). В республиканском Риме свободные граждане тоже стремились снизить свои расходы на общественные нужды. Существовал один главный прямой налог, называвшийся трибьютум, в размере 0,1–0,3 процента от стоимости собственности римлянина[6], с которого взимался этот налог. В обоих городах неправительственные слои общества не позволяли разрастаться правительственному аппарату. Его персонал и бюджет были невелики, а чиновники, занимавшие крупные посты в правительстве, получали совсем небольшую зарплату или вообще работали даром.
Правители средневековой Европы жили в основном на доходы своего личного домена, который составлял лишь часть территории государства. Временная или регулярная дань, которую они взимали с населения страны, была столь мала, что свидетельствовала скорее о слабости, чем о силе фискального аппарата ее суверена. Завоевание Англии норманнами впервые в Европе позволило создать мощное государство, но по причинам, о которых будет сказано ниже, даже сами норманны могли обкладывать своих подданных налогами лишь временно (Стабс В. Конституционная история Англии). После целого века борьбы могущественные рыцари запретили королям собирать налоги без согласия Общего совета (парламента). Им дозволялось вводить налог только ради очень важных дел, как это было принято почти во всех феодальных государствах на континенте.
В связи с этим великие государства Востока следует сравнивать именно с подобными аграрными обществами, а не с доиндустриальным или индустриальным Западом. Владыки гидравлического сельского хозяйства раскидывали свои сети по сбору налогов не менее широко, чем органы регистрации и мобилизации людей. Все взрослые мужчины обязаны были обрабатывать землю, сражаться и платить, когда этого потребует государство. Таковы были правила. Исключения даровались только по особому приказу и даже в этом случае нередко отменялись после окончания оговоренного периода или после смерти или отставки правителя, который вводил этот налог.
Размер сельскохозяйственных налогов устанавливался разными путями. Этим занимались взрослые мужчины, иногда – главы семейств, а иногда специальные группы землевладельцев. В Вавилонии земельный налог взимали даже с тех солдат, которые держали служебные поля (Мейснер Б. Вавилон и Ассирия). Правительство могло требовать от них уплаты общего земельного налога в размере 20 процентов ежегодного урожая. Такой же размер имел налог и в новом или фараоновом Египте. В Индии во второй половине первого тысячелетия до нашей эры он составлял одну двенадцатую, одну шестую или одну четвертую часть урожая. «Арташастра» позволяла царю в крайних случаях забирать одну треть (вместо одной четверти) урожая, полученного крестьянином с плодородных орошаемых земель. В государстве Чжоу и имперском Китае существовало много различных налоговых шкал.
В исламских странах первоначально представители разных вероучений платили разные налоги, но постепенно власти стали учитывать условия жизни налогоплательщиков, которые, разумеется, в разных местах и в разное время отличались друг от друга. Множество споров по поводу налогов свидетельствует о том, что во время исламского владычества земельный налог был не менее тяжелым, чем в других частях гидравлического мира; к тому же со временем он сделался всеобщим.