Потенциальные пределы собственнических прав
Владелец сильной собственности может избавиться от нее разными способами.
Он может пустить ее в дело, если, конечно, это не нарушит прав других членов сообщества. Он может использовать ее активно: в экономической сфере (в целях поддержания своей жизни и материальной выгоды) или ради физического принуждения (в целях продвижения своих или групповых материальных или политических интересов); либо может использовать ее пассивно, для обеспечения своей жизни и получения удовольствия. Он может вообще никак ее не использовать. Он может превратить кусок дерева в лук для охоты или войны или в приспособление для копки земли. Он может использовать земельный участок для выращивания нужных ему растений, для выпаса скота или охоты, а может вообще его забросить.
Владелец весомой собственности, которая приносит ему доход, поскольку он в одиночку или с другими людьми использует ее эффективно, может наслаждаться ее дарами. У него есть бычок и корова. Он волен избавиться от этой собственности, когда ему заблагорассудится. И он свободен решать, кто унаследует ее после его смерти.
Три главных усложняющих дело случая в гидравлических цивилизациях
Держатель незначительной собственности может иметь лишь тень этих прерогатив, но это не мешает ему стремиться действовать так, как ему хочется. Он осуществляет свои скромные права по отношению к движимой и недвижимой собственности, пассивной или активной. В сфере мобильной и активной собственности они приобретают важность в том случае, если ее держатель использует ее профессионально и независимо в промышленности или торговле. Те люди, которые занимаются ремеслом или торговлей, делают решающий шаг вперед, когда начинают работать профессионально, на постоянной основе. Тем не менее такое решение не приводит к крупным социальным изменениям, пока профессиональные ремесленники и торговцы образуют только новое подразделение класса правительственных функционеров. Только тогда, когда они начинают использовать свою собственность, чтобы работать профессионально и независимо, они превращаются в новый класс. Разница заключается не в «способе производства» – который может остаться прежним, – а в политической (и политически обусловленной социальной) позиции производителей и продавцов.
Землю начинают обрабатывать профессионально, то есть с помощью крестьян, которые посвящают сельскому хозяйству большую часть своего времени, как только это хозяйство становится существенной базой для выживания. И элементы частного (независимого) землевладения появляются сравнительно рано. Но землевладельцам, которые часто сами не обрабатывают свою землю, во многих восточных сообществах не разрешается расширять свои аграрные владения, поскольку большая часть земель тем или иным способом управляется правительством. И только тогда, когда свободные земли (нерегулируемые) превращаются в доминирующую форму землевладения, частное владение землей превращается в социальное явление, сравнимое с преобладающим независимым профессиональным ремеслом и торговлей.
Независимая активная собственность развивается в своих мобильных и немобильных секторах равномерно. Эти различия так хорошо видны и регулярны, что мы можем провести различие, по крайней мере, между тремя основными образцами собственнической сложности в гидравлическом обществе.
Когда независимая активная собственность играет подчиненную роль как в своей мобильной, так и немобильной формах, мы сталкиваемся с относительно простым образцом собственности. Мы будем называть это образование простым гидравлическим обществом.
Когда независимая активная собственность мощно развивается в промышленности и торговле, но не в сельском хозяйстве, мы сталкиваемся с полусложным образцом собственности. Мы будем называть этот образец полусложным гидравлическим обществом.
Когда независимая активная собственность мощно развивается в промышленности и торговле, а также в сельском хозяйстве, мы сталкиваемся с самым сложным образцом собственности, который только можно увидеть в гидравлическом обществе. Мы будем называть это образование сложным гидравлическим обществом.
«Простое I» и «простое II»
До каких пределов частная и независимая собственность могут развиваться в промышленности и торговле? И когда частная собственность на землю преобладает над другими формами землевладения? Мы попытаемся ответить на оба этих вопроса, обсуждая особенности полукомплексной и комплексной конфигураций восточной собственности.
Впрочем, сначала следует прояснить другой вопрос. Существуют ли в гидравлическом обществе условия, при которых профессиональные представители промышленности и торговли полностью отсутствуют или делают вид, что отсутствуют? Такие условия действительно существуют. Они присутствуют в основном в гидравлических племенах, которые по тем или иным причинам представляют самый рудиментарный вариант простого гидравлического общества (то есть в зачаточном состоянии). Обозначим племенной тип простого гидравлического общества словом «простое I», а существующее в форме государства – «простое II».
Таблица 4
Образцы собственнических комплексов в гидравлическом обществе (схематизированно)
Обозначения:
+ хорошо выраженная черта
– слабо выраженная черта
* Значение этой квалификации объясняется на с. 306–310.
** Обозначает новую, еще только развивающуюся черту.
*** Фермеры-ремесленники и производители-купцы.
Разные виды собственности и гидравлическая плотность
Корреляцию между видами собственности, с одной стороны, и образцами гидравлической плотности – с другой, установить гораздо сложнее. Рост предприятий, основанных на владении собственностью, и социальных классов происходит под влиянием нескольких факторов, среди которых гидравлическая плотность является единственным фактором, который в данной местности стремится изменить свое качество как можно медленнее и обычно лишь в тех случаях, когда его отношения с другими факторами изменяются.
Это, однако, вовсе не означает отсутствия корреляции между гидравлической плотностью и собственнической сложностью. Из двух главных эволюционных путей, по которым может пойти развитие гидравлической собственности, или, по крайней мере, первый – переход из простой в полукомплексную структуру – может сильно замедлиться или вообще блокироваться, если аграрный порядок, на котором зиждется эта структура, является гидравлически компактным. Как и корреляция между усилением простого гидравлического общества, образующего государство, и развитием профессиональной промышленности и торговли, эта корреляция станет нам понятнее после того, как мы обсудим характеристики простого, полукомплексного и комплексного образцов восточной собственности.
Неспецифические и специфические аспекты собственности в племенных гидравлических обществах
Сельскохозяйственные племена управляют своей собственностью разными способами; это справедливо как для гидравлических, так и негидравлических сообществ. В самых простых сельскохозяйственных сообществах Меланезии, Южной Америки и Африки появились уже более дифференцированные образцы. «Как правило, земля была общим владением деревни; что же касается обработанных земель, мы находим уже зачатки братского, семейного или индивидуального владения землей».
В определенном смысле условия владения землей в гидравлических племенах схожи. У небольших племен Экваториальной Африки земля может продаваться и покупаться. Так обстоит дело у племен саки и эндо (Бич М. Саки, их язык и фольклор). У эн-джемуси ее обычно «отмечал вождь»; но после того, как разделение после смерти отца очень сильно уменьшало размеры участка, владелец получил право увеличить свои владения, прикупив землю, как это делают саки, или, следуя более ранним обычаям, получив дополнительные участки по приказу вождя (Виттфогель К., Фен Ч. История китайского общества Ляо). У индейцев пуэбло в Америке общественное владение землей преобладало еще в 30-х годах XX века. В районе Рио-Гранде «неиспользуемые сельскохозяйственные земли возвращаются городу, и городской вождь (касик) или губернатор передает их в другие руки. У гидравлически пограничных хопи клановая система владения землей существовала повсеместно, а вождь селения, который считался теоретическим владельцем всех земель деревни, очень часто применял свою власть для разрешения земельных споров» (Титъев М. Древние Орайби – исследование индейцев [племени] хопи).
Таким образом, в негидравлических и гидравлических небольших сельских сообществах формы владения землей были разными; а тенденция к общественному контролю была сильной, но не всеобщей. Аналогичные случаи можно найти и в отношении к мобильной собственности. Члены гидравлических племен имели личное оружие и инструменты, которые использовались для охоты и собирательства, но полученные с их помощью блага были столь недолговечными, что обладание ими не способствовало развитию значительных социальных различий, какими бы способами они ни распределялись.
При таких условиях ни промышленность, ни торговля не приводили к значительному расслоению общества. Это особенно заметно в торговле. Обмен личными вещами происходил из рук в руки; для этого не требовалось ни специального обучения, ни больших затрат времени. Как во всех небольших негидравлических сельскохозяйственных сообществах, у гидравлических племен была торговля, но не было профессиональных торговцев.
В промышленности условия не так просты. Ремеслами, основанными на собственности, люди занимаются, в основном, чтобы удовлетворить личные потребности фермера; а те люди, которые владеют каким-то ремеслом или имеют доступ к определенным материалам и производят товары для обмена, обычно посвящают этому часть своего времени, а оставшиеся часы по-прежнему занимаются сельским хозяйством. Такое распределение труда преобладает как в негидравлических, так и в гидравлических племенах, и оно не меняется, даже если в округе имеется несколько профессиональных ремесленников, например кузнецов.