Но хотя площадь мулька и продолжала увеличиваться, он оставался единственным типом земельных наделов, который мог контролировать чиновник (обычно военный чиновник). В добавление к своей служебной земле и к своему мульку он мог владеть пенсионной землей и стать управляющим вагфа, который ему удавалось основать и который, по всей вероятности, приносил ему и его семье устойчивый доход.
Османская Турция: турецкие султаны демонстративно создали гегемонию государственной земли, официально отменив частное владение над большей частью земель в стране[88].
Некоторые «настоящие землевладельцы», по-видимому, существовали с самого начала, а местные «дворяне» (а-яны), вероятно, приобретали мульк, превратив в него служебные и другие земли. Но до последнего периода преобразований большая часть земель находилась под контролем правительства, которое отделяло их часть в качестве служебной земли, или вагфа, а другие – облагало налогом, который платили крестьяне.
Крестьяне, платившие налог, обладали многими правами. В неарабских провинциях они могли передавать свободные крестьянские фермы жителям другой деревни, но только «после того, как предложат забрать ее жителям той деревни, к которой была приписана эта земля». В арабских провинциях их положение к началу XVHI века приближалось к положению людей, державших землю за службу в армии. В Египте они получали одну десятую всех земель деревни; эта часть называлась васийя. Эту землю можно было продать, но только другому крестьянину, платившему налог, и только после того, как продавцы передадут покупателю соответствующую долю своих юридических прав. В арабских провинциях феллахи могут отчуждать свои земли в пользу других феллахов. Что касается арабских территорий, то Гибб и Боуэн особенно подчеркивали, что человек, ответственный за сбор налогов, «не имел права лишать феллаха его земли», это разрешалось делать только в том случае, если он не платил налогов. Таким образом, в неарабских и арабских провинциях большинство крестьян были наследственными насельниками на дарованной или регулируемой государственной земле.
Прерогативы налоговых фермеров и держателей переданных во владение земель представляют собой очень важные проблемы; но все они касаются земель, контролируемых государством. Поскольку земля этого типа составляет основную массу всех обрабатываемых площадей, будет справедливо сказать, что исламский Ближний Восток до XIX века представлял собой полукомплексный образец восточного общества и восточной собственности.
Общество майя: система землевладения индейцев майя не ясна. Вероятно, у них имелось индивидуальное землевладение, но большая часть культивируемых земель, по-видимому, была «общей» или регулируемой.
Мексика до открытия Колумба: древние источники сообщают нам, что основная часть всех земель в этом регионе, как и на Юкатане или в Перу, контролировалась правительством. Подавляющее большинство крестьян (и горожан) обитало в регулируемых сообществах (кальпулли). Но были здесь и частные земли, tierras proprias patrimoniales, которые обрабатывали прикрепленные к земле крестьяне.
Согласно Зурите, частная земля существовала уже с давних пор. Но как она появилась – как дар или в результате продажи? И могли ли ее держатели освободиться от нее? Местным чиновникам разрешалось продавать земли кальпулли, если они не были обременены никакими обязательствами, и, как уже говорилось выше, покупатели этих участков – которые потом отчуждались – были либо членами правящих семейств, либо чиновниками или торговцами. Однако большая часть земель кальпулли была обременена серьезными и длительными обязательствами, которые гласили, что урожай с этих земель должен был поддерживать существование самих членов кальпулли или чиновников местного или центрального правительства, а также гарнизоны или храмы. В связи с этим площади земель, доступных для продажи, были, вероятно, совсем не велики. Мы не знаем, какую долю tierras proprias patrimoniales выделяли из проданных земель кальпулли. Некоторые, а быть может, и большинство этих частных владений вполне могли быть подарками правителей выдающимся людям. В отличие от аллодиальных поместий феодальной Европы земли proprias patrimoniales оставались в юрисдикции правительства; в отличие от крепостных аллодиальных или феодальных поместий mayeques служили правительству «во времена нужды и войны». В Мексике ацтеков, как и в других гидравлических обществах, правительство в одностороннем порядке определяло, в каких услугах оно нуждается. Не будучи служебными землями, частные владения оставались не тронутыми чиновниками правительства. А не будучи свободным от ленных повинностей или феодальных поместий, владелец не мог распоряжаться ими по своему усмотрению. На самом деле частные земли древней Мексики были похожи на синекурные земли других восточных обществ и не похожи на сильную земельную собственность феодальной и постфеодальной Европы. По всей вероятности, они составляли меньший процент всех обрабатываемых земель, чем процент частных земель в Вавилонии и в раннем исламском обществе. Согласно одной оценке, частных владений в древней Мексике было очень мало (Монзон А. Кальпулли и социальная организация ацтеков-теночки). По другой, они могли составлять чуть больше десяти процентов всех культивируемых земель (по оценке доктора Пауля Кирчгоффа).
Сложный образец гидравлической собственности и общества
Восточных обществ, в которых частных земель было меньше, чем государственных, много. В высокоразвитых цивилизациях Южной и Центральной Америки, когда они были захвачены испанцами, частной земли было очень мало. Частная земля занимала подчиненное положение в Индии, Шумере, Вавилонии, Персии, эллинистических монархиях Ближнего Востока и в исламском обществе. В начальные периоды Китайского централизованного государства она была столь же незначительной, как в доколумбовой Америке. А когда Китай под напором сил Внутренней Азии временно отказался от свободных форм земельной собственности, которая преобладала в конце периода Чжоу и во время правления имперских династий Цинь и Хань, снова стали преобладать регулируемые образцы землевладения.
Таким образом, приведенный выше обзор подтвердил наши предположения, выдвинутые в начале дискуссии о гидравлическом землевладении. До начала недавнего периода дезинтеграции институтов и их изменения частная земля, вероятно, преобладала на Ближнем Востоке во время римского владычества; она, несомненно, превалировала в Китае с конца 1-го тысячелетия до н. э. до V века н. э.; и после почти трехсотлетнего перерыва снова стала преобладать до нашего времени.
Римский Ближний Восток: смогли ли такие классические гидравлические страны, как Египет при власти римлян, создать у себя комплексные образцы собственности? Победители и вправду установили частную собственность на землю по образцу римских провинций, а в византийском Египте до арабского завоевания «влиятельные люди» владели крупными поместьями. Но насколько широко распространилось частное владение землей в первые годы Римской империи? И до какого предела оно преобладало в V и VI веках?
Под влиянием римлян частные земли появлялись в виде подарков, благодаря передаче земель за военную службу, а также с помощью продажи и подарков других правительственных земель. Это совсем не было похоже на эллинские условия; но даже ученые, которые подчеркивают качественные различия, обычно отмечают и количественные ограничения. Большая часть бывших земель, выданных в награду за военную службу, сразу же после завоевания была возвращена в казну, а возникшие временные частные поместья, которые были дарованы или приобретены за деньги, «большинство» вскоре снова стало императорской собственностью. Таким образом, «лучшие земли продолжали, большей частью, входить в состав королевского домена и называться королевскими. А поскольку в целом конфискации подверглись самые крупные поместья, держателями частной земли были в основном мелкие собственники. Это было особенно характерно для Египта и Малой Азии. Крупные поместья попадались в Сирии и Палестине (Джонсон А.Ч. Египет и Римская империя).
Частная собственность достигла своего второго пика накануне арабского завоевания, особенно в Византии и Египте. Каковы же были условия землевладения в Египте в течение этого периода? Крестьяне, которые из-за мощного фискального давления отказывались заниматься сельским хозяйством – многие просто бежали из своих деревень, – стали целью сложных «реформирующих» мер. Правительственный контроль, выражавшийся в форме принудительного прикрепления к земле, становился все более строгим. Крестьянам запрещено было покидать свои земельные наделы. Они оказались прикрепленными к земле. С тех пор земля в пределах строго регулируемого сельского сообщества сделалась «личным» владением крестьян. Непосильное фискальное бремя заставляло многие села искать «влиятельных» покровителей, в основном среди членов правящего класса и служителей церкви. Эти люди, которых до 415 года называли патронами, пользовались своей властью не везде – многие села оставались под прямым подчинением фискалам и имперской администрации. Не включали они «своих» крестьян и в типичные для того времени крупномасштабные поместные экономии, хотя из-за отсутствия более подходящего термина их владения обычно называли «поместьями».
Эдикт 415 года, в котором признавалось положение крупных землевладельцев, еще раз подтверждал требования правительства. Согласно ему, державшие земли колоны должны были, как и прежде, платить налоги и отрабатывать барщину. Держателям новых поместий вменялось в обязанность собирать со своих колонов налоги в пользу правительства. Но хотя эта функция наделяла новых землевладельцев большой властью, государство сохранило за собой, безо всяких уступок, свои финансовые права: размер налога был единым для всех. Таким образом, владельцы поместий не получили никаких привилегий: «Нет никаких свидетельств того, что они платили меньше, чем другие»