Свойственники
Свойственники правителя тоже представляют собой противоречивую группу. Они добиваются политического превосходства после того, как одна из женщин их рода выходит замуж за правителя страны. Благодаря этому у них появляются закрепленные законом имущественные права. Правители династии Хань, практически без вариантов, держали своих кровных родственников подальше от двора, но многие члены семьи императрицы получали высокие посты в бюрократических учреждениях. Императоры династии Ляо были менее разборчивы, но и они тоже часто обращались к родичам своих жен, когда надо было заполнить ключевую политическую позицию. Разумеется, такая политика таила в себе опасность. Родственники жены, которые получали большую власть, могли еще во время жизни императора превратить его в марионетку. Или после его смерти могли посадить на трон ребенка и править от его имени. В годы правления большей части династии Ляо империей управляли вдовствующие императрицы.
Как же самодержец контролировал родичей своей жены? Ограничение политического евнухизма приводило к усилению влияния жен правителя, а меры, направленные на охрану наследника, тоже имели очевидные преимущества. Правитель Тоба пошел на крайние меры: он убил свою жену после того, как она родила ему наследника. Но такие радикальные меры применялись очень редко. Чаще всего вместо убийства матери своего сына (или сыновей) правитель наполнял свой гарем рабынями. Их родственники были людьми низкого статуса, и, хотя некоторым из них удалось подняться до высокого положения, они как группа представляли гораздо меньшую угрозу, чем благородные семьи супруги. Несколько китайских императоров были сыновьями бывших «певичек», а большинство халифов и турецких султанов были сыновьями рабынь.
Проблемы, возникавшие из-за кровных родственников, совсем не похожи на те, которые порождали родичи жены. По отношению к первым правитель мог уменьшить базу для своей жестокости, что же касается вторых, то при благоприятных обстоятельствах он вообще мог от нее отказаться.
Самодержец против чиновников высшего ранга
Еще одна проблема, с которой приходилось сталкиваться автократу
Усилия, которые прилагал деспот для контроля за своими родственниками, – это только особая форма его всеобъемлющих усилий по контролю за служащими ему людьми. Ни то ни другое не говорит об отсутствии самодержавной власти. Вместе с тем человек, который концентрирует в своем лице «всю власть над главными решениями», ни в коем случае не находится выше и вне влияния тех, кто ему служит. А поскольку интересы чиновничества нередко требуют одного решения, а интересы правителя – другого, то всегда имеется много места для конфликтов. Надо ли говорить, что суверен победит в том случае, если он будет сам определять выбор своих военных и гражданских функционеров и тем самым больше контролировать выполнение своих распоряжений.
Тот факт, что в годы мира или войны он будет настаивать на проведении непродуманной политики, даже если она будет угрожать самому существованию государства, подчеркивает, до какой степени власть сосредотачивается в его руках. Тот факт, что даже незначительные решения автократа могут подорвать престиж, доход и безопасность его помощников, подчеркивает уникальную политическую уязвимость правящего класса в условиях тотальной власти.
Человеческие (социальные) отношения, выраженные в институтах государства
Деспот устанавливает горизонтальные сдерживающие механизмы, наделяя двух или более чиновников одинаковой властью. Он поддерживает вертикальный контроль системой многочисленных доносов и проверок. И он демонстрирует свою верховную власть безжалостными дисциплинарными взысканиями и наказаниями. Благодаря этому он способен сдерживать стремление своих высших чиновников усиливать свое влияние (в качестве советников и мемориалистов), увеличивать свои богатства (манипулируя государственными доходами), увеличивать свою свободу (в качестве исполнителей и судей) и преимущества своей группы (как бенефициаров наследственных привилегий).
В результате возникают институционные схемы, которые не являются чисто организационными или техническими, как думают некоторые наблюдатели. Они, скорее, отражают человеческие (социальные) отношения между двумя крупными и антагонистическими подразделениями правящего класса. Эти отношения всегда наклонены в пользу деспота, и это справедливо даже в тех случаях, когда чиновники пользуются наследственными привилегиями. И это особенно ярко выражается там, где правитель назначает своих чиновников, не интересуясь мнением самоподдерживающейся (благородной) бюрократии.
Контроль за наследственными чиновниками (бюрократическим дворянством)
Члены наследственных (благородных) чиновничьих семейств обычно получали должности по наследству, но не обязательно в каком-то конкретном учреждении или другом, одного с ним ранга. Если наследственный служащий совершает какую-нибудь грубую ошибку в работе или оказывается предателем, то правитель может лишить его семью этой привилегии и превратить нарушителя в раба или вообще его уничтожить. Правитель, ограничивающий свои действия из-за уважения к группе, из которой он выбирает своих чиновников, тем не менее осуществляет свои права, продвигая или удаляя членов этой группы по своему желанию.
Самодержавные способы ослабления или уничтожения способности высших чиновников к самовоспроизводству
Но и сам деспотизм может быть разным. Деспот может уменьшить социальную однородность в среде высших чиновников, назначив на важные посты аутсайдеров; он может поставить людей низкого происхождения над чиновниками из высших классов; он может отдать предпочтение священнослужителям, «варварским» дворянам, евнухам или чиновникам-рабам. В руках суверена такие назначения становятся оружием, помогающим утвердить его самодержавную власть против воли и бесконечных политических интриг высшего чиновничества.
Священнослужители
Включение профессиональных религиозных функционеров в состав правительства было очень важным средством, позволявшим не допустить превращения чиновничества в однородную массу. У индейцев майя жрецы, по-видимому, регулярно выполняли обязанности чиновников. В Индии ведущее положение «правителей-воинов», кшатриев, ослаблялось назначением на государственные посты браминов и введением пурохиты. Личный жрец вождя, который был его главным советником, помогал ему выбирать жрецов, которые становились чиновниками, когда тому способствовали обстоятельства. Даже мусульманские правители Индии «назначали браминов своими государственными секретарями» (Дюбуа Ж.А. Манеры, обычаи и церемонии индусов). Выдающееся положение, которое жрецы занимали среди царских советников, вероятно, объясняет, почему в индуистской и мусульманской Индии евнухи не имели возможности продвинуться до положения главных советников государя, которое они получали при дворах других восточных владык.
Простолюдины (общие наблюдения)
Профессиональные функционеры доминирующей религии были членами правящего класса; и правитель, которому они служили, – или его родственники по крови или по браку – уравновешивали тенденцию к созданию самовоспроизводящейся бюрократии, не привлекая «народ».
В широком смысле слово «народ» означает простолюдинов и рабов. Но для социальной мобильности в условиях агроуправленческого деспотизма характерно, что в этом типе режима рабы (и евнухи) чаще назначались на ключевые политические позиции в стране, чем представители простого народа.
Наследственные чиновники и жрецы, занимавшие посты в правительстве, придавали большое значение образованию, которое было необходимо чиновникам для выполнения своих бюрократических задач; а у их господина не было причин отказываться от условий, которые с точки зрения эффективности и престижа считались совершенно необходимыми. Эти условия предоставляли серьезные аргументы против того, чтобы назначать на государственные должности представителей простого народа.
В Индии шудрам запрещалось читать священные книги; зато вайшьям это разрешалось. Но сколько человек из этой касты имели возможность получить такое же образование, как брамины или кшатрии? Среди индейцев племени майя богатые простолюдины могли занимать государственные посты, но, как уже говорилось выше, время от времени чиновничьи ряды очищались от тех, кто «не был знаком с оккультными знаниями высшего класса» (Ройс Р.Л. Книга «Чилам-балам из Чумаэля»). Конфуций принимал простолюдинов к себе в ученики, но, как и их благородные «коллеги», эти простолюдины должны были выучить назубок классический, светский и церковный церемониал, прежде чем их можно было допустить к учебе.
Простолюдины: социальные эффекты и ограничения китайской экзаменационной системы
Считается, что китайская экзаменационная система была тем институтом, который в эпоху императоров позволял простым людям становиться чиновниками. Но поскольку участие в экзаменах не было предопределено свыше, а основывалось на прошении, которое подавал будущий кандидат, можно было подумать, что китайская бюрократия пополнялась большей частью выходцами из «народа».
Китайская экзаменационная система и вправду позволяла некоторому числу образованных простолюдинов войти в ряды бюрократов; но ее социальные эффекты были гораздо скромнее, чем заставляет нас верить популярная легенда. Что происходило на самом деле? Этот вопрос очень важен, ибо ответ на него поможет нам объяснить, как функционировала китайская экзаменационная система – и каковы были ее недостатки.
Во-первых, эта система поставляла абсолютистскому правительству кандидатов в чиновники только в относительно поздний и непродолжительный период. Во времена династии Чжоу и, вероятно, династии Цинь основная часть чиновников занимала должности, унаследованные ими от своих отцов. Во времена династии Хань (206 до н. э. – 220 н. э.) поступление на государственную службу зависело исключительно от воли императора или особого должностного лица. Кроме того, отцы-чиновники должны были давать рекомендации своим сыновьям. Метод «сыновья по рекомендации» помогал сохранять в рядах бюрократии определенные фамилии, а сам способ назначения позволял верхнему слою чиновников воспроизводиться в каждом новом поколении. Изучение биографий чиновников, изложенных в документах периода Хань, позволяет понять значение этой процедуры, которая на самом деле представляла собой бюрократический вариант аристократического принципа кооптации. Основываясь на данных этого источника, мы можем сделать вывод, что более восьми процентов всех чиновников известного нам социального происхождения были простолюдинами, а остальные – родственниками императора (в основном со стороны его жены), членами других благородных фамилий или – в подавляющем большинстве – родственниками самих чиновников (Манускрипт «Чиновники Хань»).