К 20 апреля 2-й Оренбургский казачий корпус, наступая между реками Сакмарой и Уралом, подошел к Оренбургу двумя колоннами: одной со стороны станицы Пречистенской, а другой со стороны станицы Каменно-Озерной. Генерал-майор Акулинин решил взять город с налету и повел свои части в атаку как раз накануне Пасхи. Но атака окончилась неудачей. На главном направлении, вдоль полотна Орской железной дороги, наступал 42-й стрелковый Троицкий полк, незадолго перед тем получивший пополнение из солдат Кустанайского уезда Тургайской области, которые оказались, как потом выяснилось, ярыми большевиками. В самый решительный момент боя кустанайцы, бывшие в передовых цепях, стали группами перебегать в сторону красных, а из резервных и фланговых рот открыли огонь по двум соседним казачьим полкам.
На участках, где наступали казаки, со стороны противника появлялись белые флаги и раздавались крики: «Сдаемся!» – но, когда казаки прекращали стрельбу и подходили к окопам, оттуда по ним открывали пулеметный и ружейный огонь. В результате вся операция была сорвана.
Необходимо пояснить, что за недостатком в Оренбургской армии стрелковой пехоты атаман Дутов неоднократно просил омскую Ставку усилить казаков хотя бы одной пехотной дивизией. Для этого была намечена вновь сформированная 2-я стрелковая дивизия, но в действительности прислан был лишь один 42-й полк, который вошел в состав 2-го Оренбургского казачьего корпуса.
В предшествовавших боях этот полк дрался прекрасно и понес большие потери. Перед наступлением к Оренбургу полку было прислано пополнение из Кустанайского уезда, находившегося в тылу Оренбургской (Юго-Западной) армии, где большевизм с самого начала революции пустил глубокие корни, особенно среди крестьян-новоселов. Там все время шло брожение, а временами вспыхивали вооруженные восстания целых волостей, подавляемые казаками с большим трудом и с большими жестокостями. Насильно мобилизованные кустанайцы прибывали на фронт озлобленными и настроенными в пользу большевиков. Из 42-го стрелкового полка часть их перешла на сторону красных еще в бою под станцией Кувандык, а остальные перебежали во время ночного наступления на город Оренбург, причем им удалось увести за собой нескольких офицеров и многих солдат из старого состава полка.
В следующие дни, приведя части в порядок, генерал-майор Акулинин снова перешел в наступление и после ряда атак сбил красных с высот над подступами к Оренбургу (горы Алебастровая, Гребенская, массив Платова и др.); овладеть городом опять не удалось. Между тем в частях вышли патроны, а на скорое получение их с тыла рассчитывать было нельзя.
Выше упоминалось, что непрерывной железнодорожной связи Оренбурга с Сибирью не существовало. Между Орской и Троицкой железными дорогами оставался еще недостроенный промежуток в 300 верст. К весне 1919 года оренбургское командование успело продолжить конечные участки на 100 верст, но сомкнуть обе линии – за недостатком рельс – так и не удалось. В этом месте – от станции Карталы (Троицкой железной дороги) – воинские грузы перевозились гужом, на казачьих подводах, от станицы к станице. Перевозка производилась медленно и неаккуратно, а во время распутицы и совсем приостановилась.
Как уже неоднократно отмечалось, казаки всегда терпели недостаток в патронах; винтовок, пулеметов, пушек у них так же, как и раньше, не хватало. Большевики во всем этом превосходили казаков. Но особенное упорство и устойчивость красным частям придавали броневые поезда и броневые автомобили, которых у казаков в этот период не было. Броневые автомобили, как новое средство борьбы, производили наиболее сильное впечатление на старых и молодых казаков, не бывших на фронте во время Великой войны.
Вслед за 2-м Оренбургским казачьим корпусом, преодолевая сопротивление красных, подошли к Оренбургу: с северо-востока из Башкирии 4-й Оренбургский армейский корпус генерал-майора Ба-кича (Южной группы) и с юго-востока, по Ташкентской железной дороге – 1-й Оренбургский казачий корпус генерал-лейтенанта Жукова (Оренбургской армии).
Генерал-майор Бакич повел энергичное наступление по правому берегу реки Сакмары в обход Оренбурга с запада. Но здесь произошла та же история, что и во 2-м Оренбургском казачьем корпусе, только в большем масштабе. Во время боев у станицы Сакмарской и Се-итовского посада мобилизованные солдаты позднейших пополнений открыли огонь по своим частям и перешли на сторону красных. В результате целая бригада пехоты и казачий дивизион были сброшены в реку Салмыш (приток реки Сакмары). Такой неожиданный поворот подбодрил большевиков, и они стали действовать более активно, особенно когда выяснили через перебежчиков силы и группировку своих противников.
Наибольшую угрозу для них представлял 2-й Оренбургский казачий корпус, подступивший к Оренбургу вплотную. На небольшом участке между реками Уралом и Сакмарой командующий 1-й советской армией товарищ Гай сосредоточил значительные силы и в первой половине мая перешел в наступление с целью смять и отбросить 2-й корпус к востоку, но, встреченный контрударом, принужден был с большими потерями отступить на заранее подготовленные позиции у самого города.
Следующая попытка товарища Гая наступать против 1-го Оренбургского казачьего корпуса окончилась для него также неудачно: несколько красных батальонов было изрублено казаками в конной атаке. Генерал-лейтенант Жуков не ограничился действиями под самым Оренбургом. Его части, постепенно продвигаясь в западном направлении, очистили от большевиков все линейные и низовые станицы (лежащие по реке Илеку и по левой стороне Урала, войдя в непосредственное соприкосновение с уральцами у Илецкого городка).
Таким образом, конец апреля и первая половина мая прошли в непрерывных боях вокруг Оренбурга. Большевиков спасали главным образом броневые автомобили, а также превосходство в артиллерии и особенно наличие большого количества пулеметов. Кроме того, следует указать, что подошедшие к Оренбургу корпуса были разобщены между собой реками Сакмарой и Уралом, которые во время половодья представляют серьезные препятствия, почему связь между штабами корпусов поддерживалась слабо, а взаимная выручка часто отсутствовала. Но что самое главное – корпуса не были объединены общим командованием: действовали врознь и несогласованно. 4-й Оренбургский армейский корпус был подчинен командующему Южной группой генерал-майору Белову, а 1-й и 2-й Оренбургские казачьи корпуса получали директивы от штаба Оренбургской (Юго-Западной) армии.
Атамана Дутова в это время на фронте не было. Занятый внутренними делами войска, он вынужден был оставаться в Троицке, а затем, по соображениям высшей политики, уехал в Омск. По должности командующего армией его временно заменил начальник штаба генерал-майор Вагин, который со штабом переехал в Орск; а в исполнение обязанностей войскового атамана вступил генерал-лейтенант Тимашев.
В двадцатых числах мая на участках 1-го и 2-го Оренбургских казачьих корпусов снова произошли ожесточенные бои, в которых ни одна из сторон решительного успеха не имела. Но казаки ни за что не хотели отказаться от мысли овладеть Оренбургом, хотя в последних боях выяснилось, что красные в Оренбургском районе значительно усилились. Командиры 1-го и 2-го Оренбургских казачьих корпусов, действовавшие до сих пор не вполне согласованно, стали готовиться к новой операции по овладению Оренбургом.
Для свободного маневрирования и взаимной поддержки было наведено через реку Урал два моста; принимались меры к возможно быстрому пополнению в частях боевых запасов; изучались до мельчайших подробностей подступы к Оренбургу; делались съемки местности; вычерчивались кроки; устанавливались батареи; производилась перегруппировка войска. Принимались меры и морального порядка: офицеры и заведующие в частях культурно-просветительными отделами вели с казаками и солдатами беседы, в которых разъясняли смысл происходивших событий, усиленно печатались и распространялись среди войск и населения, а также перебрасывались к красным приказы, воззвания, газеты. Одновременно с наступлением на фронте предполагалось выбросить конную группу на правый берег реки Урала (к западу от Оренбурга) для разрушения железной дороги (Оренбург – Самара) и нападения на противника с тыла.
В общем, намечалось повести на Оренбург методическое наступление, которое должно было завершиться конным ударом с фронта и с тыла. Всем казалось, что намеченная операция сулит несомненный успех, и падение Оренбурга ожидалось со дня на день; но 20 мая из Омска пришел приказ о расформировании Оренбургской (Юго-Западной) армии.
Этим же приказом создавалась новая – Южная армия, в состав которой должны были войти (после некоторых переформирований и перегруппировок) все части Оренбургской (Юго-Западной) армии и Южной группы, выделенной из Западной армии. Командующим Южной армией назначался Генерального штаба генерал-майор Белов (командовавший Южной группой). Штаб Оренбургской (Юго-Западной) армии расформировывался, и часть чинов штаба поступала на формирование разных учреждений Южной армии; остальные зачислялись в резерв. Командующий Оренбургской (Юго-Западной) армией генерал-лейтенант Дутов получал новое назначение – походного атамана всех казачьих войск и инспектора кавалерии, с оставлением войсковым атаманом Оренбургского войска.
Весеннее наступление Сибирской и Западной армий – в составе которой действовали лучшие Оренбургские казачьи полки – увенчалось большими успехами: были взяты Пермь и Уфа; части Сибирской армии переправились на правый берег реки Камы и угрожали Вятке и Казани; Западная армия приближалась к Симбирску и Самаре; начал оживляться и фронт уральских казаков; появились надежды на соединение армий Восточного фронта с Северной (Архангельской) и Добровольческой (Юга России) армиями. Победы на Восточном фронте за рассматриваемый период способствовали укреплению власти Омского правительства и высоко подняли имя Верховного Правителя адмирала Колчака.
Оставление оренбургскими казаками Оренбурга и недостижение крупных успехов на Оренбургском фронте умалили престиж атамана Дутова и Войскового правительства Оренбургского войска как в Сибири, так и среди казаков. С весны 1919 года в омских казачьих кругах не раз возникала мысль о созыве казачьего съезда и о создании центрального казачьего органа при Всероссийском (Омском) правительстве. Еще во время Директории в Омске было образ