Отвечать я не стал, только пожал плечами словно бы говоря: «Сам удивляюсь».
- Увидимся в следующем году в Петербурге, и думаю я смогу ответить на этот вопрос… - спокойно произнес Безбородко.
Лишь усилием воли я сдержался, чтобы не исполнить выражение лица Джина Уайлдера из мема «Ну давай, расскажи мне…» Хорошая позиция – расскажу как-нибудь потом. Как говорится, никогда не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра – замелькали у меня мысли, но следующие слова Безбородко выбили их словно пробку из бутылки шампанского.
- …если доживете, - закончил граф свою фразу.
- Даже так, - немного обескураженно протянул я.
- Даже так, - кивнул Безбородко. Который столько кратким, но емким замечанием просто вернул контроль над нитью беседы.
- Я могу считать это предупреждением?
- Жест доброй воли, - едва кивнул граф. – Будьте осторожны, но… не до фанатизма. В некоторых моментах ваша судьба не принадлежит вам – считайте это банальным дамокловым мечом.
- Упадет не упадет, - хмыкнул я.
- Почему бы и не так? – легко согласился Безбородко. – Как говорит знаменитый профессор Галковский, вот живет человек, ему зубы лечить надо, а он все о России думает, переживает что Кенигсбергская губерния анклав. Многое от вас уже не зависит, решайте насущные проблемы.
- Если отложить в сторону судьбоносный меч… при всей моей значимости как персоны, почему меня столь легко отправили на смертельные побегушки в протекторат совсем недавно?
Граф после моего вопроса снова взял небольшую паузу, размышляя.
- Боюсь, ответа снова не будет? – усмехнулся я.
Беседа складывалась занятная – вроде и со столь значимым чиновником говорю, а информации как не было, так и нет. Но Безбородко вновь удивил.
- Вы знаете, будет. Более того, отвечу прямо: смысла именно в вашем, - особо выделил граф последнее слово, - визите в протекторат не было совсем.
Внимательно за мной наблюдая, граф следил за реакцией. Увидев, что я весь внимание, он продолжил.
- В Восточной Европе по время проведения в Волынском протекторате закрытого ивент-турнира должно было состояться одно важное мероприятие. Учитывая значимость вашей персоны, меры сопровождения и поддержки именно вас как ведомого объекта были беспрецедентны, плюс привлекалась как ФСБ, так и Канцелярия. Именно это позволило отвлечь ненужное внимание от другого события. Только и всего.
- То есть столь простая легенда взять и отправить меня пострелять…
- Конечно не просто взять и отправить, Алексей Петрович, - покачал головой граф, недовольно поморщившись. – Формально стояла озвученная задача свести и познакомить вас с Самантой Дуглас.
- Формально, - усмехнулся я.
- Формально, - также позволил себе намек на улыбку граф Александр Александрович. – Никто даже не предполагал, что между вами произойдет то, что произошло.
- И кто же такая Саманта Дуглас?
- Леди Элизабет Саманта Мари-София, герцогиня Родезийская. Черная принцесса, как ее называют последнее время, и наравне с вами – потенциально одна из сильнейших одержимых в мире.
Родезия-Родезия… Зимбабве – вспомнил я название африканской страны, которая в моем мире вырвалась из-под колониального ига навстречу независимости. Здесь, получается, получить свободу зимбабвийцам не получилось, так и стонут под пятой британских эксплуататоров. Мда, сказанная недавно в шутку фраза о миллионе долларов и английской принцессе переставала казаться такой уж и шуткой.
- Если отставить в сторону все реальные мотивы и вернуться к формальной легенде моего посещения протектората для участия в турнире… результат ведь достигнут, с Самантой Дуглас контакт налажен. Не будет ли…
- Не будет, - прервал меня Безбородко, сходу ухватив суть. – Ничего не будет зря, а с леди Самантой вы встретитесь уже в скором времени.
- Если доживу, - вставил я комментарий.
Граф в ответ только понимающе улыбнулся и продемонстрировал легкий поклон, отдавая должное моей выдержке.
- Более подробно по грядущей встрече вам сможет рассказать сеньор Андре, - поменял тон Безбородко, начав говорить более по-деловому. – Алексей Петрович, надеюсь мы с вами договорились о купировании вашей активности в протекторате?
- У меня есть здесь еще некоторые дела, но готов обещать, что постараюсь вести себя прилично, - после некоторого раздумья решил я не идти на попятный.
- Ваш предполагаемый бизнес по сбыту слезы не лучшая идея, - жестко произнес граф.
Во время повисшей паузы я лихорадочно размышлял об услышанном. Если граф знает о том, что я планировал делать гешефт на поставках слезы, значит…
- Мустафа? – удивленно протянул я. – То есть…
- Алексей Петрович. Это место полностью защищено от чужих ушей, но есть одно простое правило. Некоторые вещи невозможно подслушать, потому что о них не говорят вслух…
Ну-да, ну-да – молча покивал я. Конечно, озвучивать что весьма важный агент ФСБ Мустафа работает еще и на императорскую канцелярию совсем не стоит.
- …тем более если эти вещи не соответствуют действительности, - добавил между тем Безбородко.
Да уж, прямо так и не соответствуют – понимающе кивнул я под цепким взглядом. Но сразу сдаваться не собирался – так удачно сейчас замкнул большой круг, отправив в отдельное плавание Мустафу и Аверьянова, что терять деньги совершенно не хотелось. Конечно, когда тебя просит прекратить баловаться действительный тайный советник, права особо не покачаешь. Но рискнуть можно…
- Александр Александрович. Я не собираюсь и не собирался участвовать ни в каких предосудительных схемах и делах, - на голубом глазу соврал я, глядя графу в глаза. – Но поймите и меня, я ведь молод и мне нужны деньги. Иногда ведь и девушку на танцы не пригласить…
- Сколько, Алексей Петрович?
Мысль заработала еще быстрее. Сколько-сколько-сколько… как там, миллион долларов и английская принцесса? Миллион долларов, это примерно тридцать три тысячи золотых рублей. Не слишком нагло за неучастие в серых схемах? В которых я и так не стал бы участвовать после столь жирного намека?
- Тридцать тысяч золотых рублей на первое время мне вполне бы хватило на оперативные расходы.
- На первое время, - уважительно поджал губы граф.
- На первое время, - согласно кивнул я, пытаясь понять, не перегнул ли палку.
- И на оперативные расходы… Что ж, Алексей Петрович, - в очередной раз принял решение Безбородко. – Обещайте мне, что не станете ввязываться в сомнительные махинации с психоактивными веществами в целях личного обогащения, я же в свою очередь обещаю, что у вас сегодня к вечеру будет тридцать тысяч золотых рублей.
- Договорились, - кивнул я, подтверждая слова графа.
- Прошу простить, меня ждут дела. Как и вас – Моисей Яковлевич уже прибыл в посольство и готов отчитываться перед вами. Если что, в шкафу найдется более подобающий времени и месту наряд. Всего наилучшего, Алексей Петрович, - поднялся граф.
У самой двери он приостановился. Вовремя – как раз мигнул сигнал аварийного оповещения, и в комнату зашла Нелидова. Девушка чуть запыхалась и была чудо как хороша: немного растрепана, на щеках румянец – бежала, видимо. Нелидова протянула графу тонкий планшет. Вскользь глянув на который, быстро ознакомившись с текстом, Безбородко кивнул и обернулся ко мне.
- Ваш поверенный юрист двадцать минут назад потерял сигнал вашего АйДи и уже сумел связаться не только с Максимилианом Ивановичем, но с моим секретарем, отправив сообщение с сигналом бедствия и просьбой о помощи, - сообщил мне граф. – Вы умеете находить и приближать к себе удивительных людей, Алексей Петрович, - констатировал он, и еще раз кивнув мне на прощанье, вышел.
Нелидова осталась в кабинете. На нее внимания я пока не обращал - когда Безбородко вышел, я немного посидел в смешанных чувствах. Вроде ни о чем разговор – и столь насыщен оказался. Подумав еще немного, направился к шкафу. Распахнув створки увидел стандартный военизированный мундир конфедератов без знаков различия. И только коснулся куртки, как с трудом удержался от всплеска эмоций.
Граф сказал, что Фридман в посольстве и готов доложить мне о выполнении операции по устранению Мюллера. И кстати выполнение этой задачи – вот ответ на неожиданный уход Мустафы. В роли двойного агента – как ФСБ, так и канцелярии, он привез меня сюда, но тут из ФСБ ему срочно сообщили об устранении Мюллера, и сириец просто отправился делить оставшееся без хозяина имущество. Да, как все ровно теперь складывается в паззл.
И возвращаясь к обещанному миллиону долларов. Одной из задач наемников было достать содержимое сейфа. В котором, кроме документов, наверняка у Мюллера в наличии была финансовая подушка на черный день. И о наличии в сейфе денег, и немалых, вполне мог Безбородко знать.
«… в свою очередь обещаю, что сегодня вечером у вас будет тридцать тысяч золотых рублей» - прозвучал как вживую голос графа.
Я даже готов допустить, что Мюллер работал на ФСБ или даже на императорскую охранку – а сейчас его просто решили слить, передав дела Мустафе. Причем слить моими руками – как раз и повод есть. Интересно, такой вариант развития событий присутствовал тогда, месяц назад, когда я выходил на арену с аравийцем в явно подстроенном поединке?
- Вот же ж… - позволил я себе негромкое восклицание, но меня оторвал от переживаний вибрация карты айди, находящейся в специальном кармане рукава. Ну да, граф ушел, защитное поле пропало, а у Фридмана появилась информация что я жив-здоров. Теперь он наверняка желает как можно скорее со мной связаться и предупредить, что поднял на ноги всех, кого мог. Достав пластиковый прямоугольник, я подвесил перед собой окно софткома и принял вызов.
- Агтуг Сег-геевич, - появилось передо мной на экране лицо хорошо сдерживающего волнение Фридмана.
- Добрый вечер, Моисей Яковлевич. Со мной все в порядке, - поспешил я упокоить юриста.
- Агтуг Сег-геевич, я вынужден был…
- Я знаю, Моисей Яковлевич. Вы сейчас где?