Большинство исследователей сводят указанные различия к различиям в характере и роли общины на Востоке и Западе. Это, по-видимому, справедливо, однако конкретные оценки и определения представляются спорными. Так, практически общепринятой является точка зрения, согласно которой главное отличие Востока от Запада — длительное сохранение на Востоке общины. В действительности дело, видимо, обстоит наоборот: именно античный полис является общиной в «химически чистом» виде, своеобразным «возрождением» первобытнообщинной структуры на новом уровне развития производительных сил, уровне, который, в отличие от первобытнообщинного, допускал и требовал эксплуатации человека человеком. Полис является государством совершенно особого рода, ибо здесь нет власти и войска, отдельных от народа: народ сам есть и власть, и войско. Это община равноправных граждан, и эксплуатировать здесь можно только чужаков — в качестве рабов или илотов. Отсюда четкое противопоставление свободы и несвободы, нашедшее свое многообразное выражение в различных явлениях культуры и даже в лексике. На Востоке же, напротив, произошло «наложение» на общину политических суперструктур в виде централизованного государства, значительно деформировавшее структуры общинные. Степень этой деформации была различной. В Египте, например, следов общины почти не удается отыскать, в Китае она значительно более заметна, в Индии заметна вполне, а в Месопотамии нередко является противовесом царской власти. Так или иначе, наличие над-общинной политической структуры привело к возникновению и стойкому сохранению сложной иерархической структуры общества с возможностью эксплуатации однообщинников и со множеством переходных ступеней от свободы к несвободе, что, в свою очередь, также нашло многообразное выражение в культуре. Такая структура является значительно более инерционной, а ее чрезвычайно длительное существование создает высокоавторитетную традицию, которая, в свою очередь, дополнительно ее укрепляет.
Наш том не претендует на исчерпывающую полноту и составлен таким образом, чтобы читатель получил в доступном для неспециалиста виде все важнейшие сведения по истории древнего Востока. Изложение истории конкретных стран и регионов дано с учетом указанного выше разделения древности на два подпериода. Серьезное внимание уделено проблемам этногенеза, взаимоотношений между языками и культурами. Теоретические проблемы во всех случаях занимают центральное место, что и определяет отличие данной работы от предшествующих. Верхней хронологической границей первого тома является рубеж христианской эры — с некоторыми частными отклонениями в ту или иную сторону.
Над первым томом «Истории Востока» работали ученые Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН, Института востоковедения РАН (Москва), Государственного Эрмитажа, Московского государственного университета и других научных учреждений. Главы тома написаны: В.К. Афанасьевой (гл. IV «Шумерская культура»), И.П. Вейнбергом (гл. XX «Палестина в первой половине I тысячелетия до н. э.», гл. XXVI «Предэллинизм на Востоке», разд. 1–2 в гл. XXXII «Восточные провинции Римской империи» — с использованием материалов И.Д. Амусина, разд. 5 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении»), А.А. Вигасиным (гл. XXII «Древняя Индия»), И.В. Виноградовым (гл. IX «Раннее и Древнее царства Египта», гл. X «Среднее царство в Египте и нашествие гиксосов», гл. XXI «Новое царство в Египте и поздний Египет» — главы отредактированы А.О. Большаковым), С.В. Волковым (гл. XXV «Корея в древности»), Г.Г. Гиоргадзе (гл. VII «Ранняя Малая Азия и Хеттское царство»), Э.А. Грантовским (гл. XVI «Страны Иранского нагорья и юга Средней Азии в первой половине I тысячелетия до н. э. Мидийское царство. Авеста. Зороастризм»), М.А. Дандамаевым (гл. XV «Нововавилонская держава», гл. XVII «Ахеменидская держава»), И.М. Дьяконовым (гл. I «Возникновение земледелия, скотоводства и ремесла. Общие черты первого периода истории древнего мира и проблема путей развития», гл. II «Города-государства Шумера», гл. III «Переход к территориальному государству в Месопотамии», гл. VIII «Сирия, Финикия и Палестина в III–II тысячелетиях до н. э.», гл. XIII «Общие черты второго периода древней истории» — в соавторстве с В.А. Якобсоном и Н.Б. Янковской, гл. XVIII «Урарту, Фригия, Лидия», гл. XXIX «Закавказье и сопредельные страны в период эллинизма»), М.М. Дьяконовым (гл. XXVII «Александр и его преемники на Востоке»), Е.В. Зеймалем (гл. XXX «Парфия и Греко-бактрийское царство»), Н.В. Козыревой (разд. 1–3 в гл. V «Старовавилонский период истории Месопотамии»), И.А. Лапис (гл. XI «Культура древнего Египта»), А.В. Парибком (разд. 6 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении»), И.С. Свенцицкой (гл. XXVIII «Эллинистические государства в Передней Азии», гл. XXXI «Эллинистический Египет», разд. 3 в гл. XXXII «Восточные провинции Римской империи», разд. 8 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении»), И.М. Стеблин-Каменским (разд. 4 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении»), Т.В. Степугиной (гл. XII «Древнейший Китай», гл. XXIII «Китай во второй половине I тысячелетия до н. э. — первые века христианской эры», гл. XXIV «Культура древнего Китая»), Е.А. Торчиновым (разд. 7 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении»), Ю.Б. Циркиным (гл. XIX «Финикия и финикийцы в конце II–I тысячелетии до н. э.»), В.А. Якобсоном (Предисловие к первому тому, разд. 4 в гл. V «Старовавилонский период истории Месопотамии», гл. VI «Месопотамия в XVI–XI вв. до н. э.», гл. XIII «Общие черты второго периода древней истории» — в соавторстве с И.М. Дьяконовым и Н.Б. Янковской, гл. XIV «Новоассирийская держава», разд. 1–3 в гл. XXXIII «Коренные перемены в мировоззрении», Заключение), Н.Б. Янковской (гл. XIII «Общие черты второго периода древней истории» — в соавторстве с И.М. Дьяконовым и В.А. Якобсоном). Библиография составлена авторами глав и разделов, указатели — Г.М. Кузнецовой.
Глава IВозникновение земледелия, скотоводства и ремеслаОбщие черты первого периода истории Древнего мира и проблема путей развития
1. Предпосылки образования первого классового общества
Род «Человек» (Homo) выделился из царства животных свыше двух миллионов лет назад, с конца древнекаменного века — сорок тысяч лет — существует вид «Человек разумный» (Homo sapiens sapiens). От своих предков, принадлежавших к более древним человеческим видам, Человек разумный унаследовал умение трудиться и производить для этого простейшие орудия. Однако от конца древнекаменного века — тридцать тысяч лет своей истории — он все еще, так же, как и эти его предки, только извлекал для себя дары природы с помощью произведенных им орудий, но не воспроизводил ее плоды снова. Его способы добывания пищи — собирательство дикорастущих растений, охота и рыболовство, — конечно, были трудом; мало того, для поддержания своего существования человеку и тогда уже нужно было не только производство, но и воспроизводство орудий труда; но сами добываемые им продукты природы он воспроизводить не умел. Поэтому жизнь человеческих коллективов (общин, обычно объединявшихся по родству) в огромной степени зависела от внешних природных, даже климатических условий, от обилия или скудости добычи, от случайной удачи; удача же сменялась периодами голода, смертность была очень высока, особенно среди детей и пожилых. На огромных пространствах Земного шара людей было очень мало, и число их почти не увеличивалось или увеличивалось крайне медленно.
Положение изменилось, когда 10–12 тыс. лет назад в экологически благоприятных регионах некоторые из человеческих общин научились сеять хлеб, обеспечивавший их пищей круглый год, и разводить скот, что позволило им регулярно питаться мясом, а также молоком и сыром (творогом); скот обеспечивал их шкурами и кожей лучше, чем охотничья добыча, и, кроме того, давал еще и шерсть, которую люди научились прясть и ткать. Вскоре после этого люди смогли сменить пещерное жилище, шалаши из веток и землянки на постоянные дома из глины или обмазанного глиной камня, а затем и из сырцового кирпича. Оседлая жизнь, как полагают, способствовала увеличению рождаемости. Жизнь общины стала более обеспеченной, смертность несколько снизилась, рост населения от поколения к поколению становился заметным, и первые земледельцы-скотоводы начали расселяться все шире по поверхности Земли.
Впервые люди достигли этих успехов в теплой зоне Восточного полушария. Это была эпоха, когда на севере Европы и Азии еще не полностью исчезли следы Великого оледенения. Значительная часть Европы и Азии была занята тайгой, отделенной от ледяной зоны полосой тундры. Полуострова Италии, Греции, Малой Азии, Южный Китай и Индокитай покрывали обширные лиственные леса, пространства Северной Африки, Аравии и других районов Ближнего и Среднего Востока вплоть до Северного Китая — где сейчас сухая степь или выжженная пустыня, — были заняты лесостепью. Южнее, в Африке, росли густые тропические леса.
Наиболее благоприятными для жизни человечества были лесостепи, но и здесь не везде условия были достаточно подходящими для перехода к земледелию и скотоводству. Требовалось, чтобы в той местности росли дикие злаки, годные в пищу и для посева, и жили дикие животные, пригодные для одомашнивания. Первым злаком, который люди стали сначала сжинать в диком виде (с помощью деревянных или костяных серпов со вставленными кремневыми зубьями), а затем и сеять, был ячмень, росший на нагорьях Малой Азии, Палестины, Ирана и Южной Туркмении, а также в Северной Африке. Позже были окультурены и другие злаки. Где это произошло раньше всего, сказать трудно, во всяком случае в Палестине, Малой Азии и на западных склонах Иранского нагорья хлеб сеяли уже между X и VIII тысячелетиями до н. э., а в Египте, на Дунае и Балканах и в Южной Туркмении его стали сеять не позже VI тысячелетия до н. э. Примерно в ту же эпоху и в тех же местах приручили козу, овцу, осла (собаку приручили гораздо раньше еще охотники древнекаменного века); позже был одомашнен крупный рогатый скот и кое-где — свинья. С VIII–VI тысячелетий до н. э., когда люди научились делать более совершенные шлифованные каменные орудия, плетеные корзины, ткани и обожженную на огне глиняную посуду, что позволило лучше готовить и хранить пищу, жизненный уровень людей еще несколько повысился.