Главную роль во фригийской религии играл культ великой матери-богини Кибелы (Кубабы) — культ, восходящий еще к дохурритским временам, а также молодого бога Аттиса, умирающего и воскресающего к новой жизни. В этом культе — по крайней мере, позднее — были распространены оргаистические обряды и самооскопление жрецов, посвящавших себя богу. Однако культ Аттиса не случайно просуществовал весьма долго и впоследствии распространился на запад вплоть до Рима. Бытовой его основой явилось наличие тысяч евнухов во всех древневосточных государствах той поры, особенно в царских, храмовых и больших частных хозяйствах. Они составляли численно немаловажную группу населения, и из них охотно вербовали высших чиновников, писцов, нередко военачальников. Таким образом, мальчик-раб, оскопленный в детстве, имел лучший шанс, чем его сверстники, «выйти в люди» и занять значительное положение в обществе, обучиться грамоте и книжной мудрости.
Эта группа людей нуждалась в идеологическом оправдании своего положения как отнюдь не позорного, а в чем-то даже почетного. Такое оправдание они находили в том, что их состояние дарует освобождение от страстей, влиянию которых приписывались бедствия рода человеческого. Тем самым культ Аттиса включался в число тех мистических течений конца эпохи развитой древности и начала поздней древности, которые от чисто ритуалистических религий, оправдывавших традиционные порядки и лишенных этического содержания, шли к поискам высших нравственных основ человеческого существования. Из этих течений религия Аттиса была, конечно, наиболее грубой и примитивной, но все же она явно принадлежала не к традиции, восходившей к общинным порядкам, а к течениям, ломающим эти традиции. Приверженцы культа Аттиса были не только среди евнухов, были они и среди полноценных мужчин и особенно среди женщин.
Фригийские воины изображаются короткобородыми, с серьгами в ушах, одетыми в длинные полосатые рубахи с кисточками по подолу и высокие сапожки; шлемы они носили плетеные, копья короткие, щиты круглые, небольшие. Мода на знаменитые «фригийские колпаки», в будущем ставшие символом свободы, была, видимо, занесена во Фригию позже — киммерийцами или трерами.
Таково было государство, возникшее в VIII в. до н. э. как новый важный фактор в мировой политике, государство, на которое решил ориентироваться Руса I в предстоящей борьбе Урарту с Ассирией. Ассирийский царь Саргон II был в это время занят окончательным покорением Сирии и осаждал важнейший торговый город на Евфрате — Каркемиш, который после утери своего значения Мелитеной и Арпадом стал политическим центром Северосирийского союза. По-видимому, последний царь Каркемиша успел послать гонцов к Мидасу в 718–717 гг. и призвать его на помощь. Мидас откликнулся и, как можно думать, тогда же заключил свои союзы и со всеми государствами Тавра.
Заключение союзов было подкреплено делом: фригийские войска перевалили Тавр, и их передовые отряды вышли к Средиземному морю. Здесь, однако, они были отражены ассирийцами, и Мидас далее не двинулся, а Каркемиш был взят Саргоном. Но столкновение с ассирийцами было слишком незначительным для того, чтобы само по себе задержать фригийцев; можно догадываться, что более важной причиной прекращения их наступления были киммерийцы, около этого времени переставшие тревожить Урарту и через область Понт ударившие по Малой Азии. Таким образом, Руса, видимо, связался с Мидасом лишь после того, как тот справился с первым натиском киммерийцев, — во всяком случае, слишком поздно: фригийское наступление во фланг Ассирии сорвалось.
Саргон предпринял ряд походов в область Тавра с целью одновременно и обеспечить свой фланг, и овладеть «железным путем». Сначала он старался создать себе союзников, сажая, где возможно, своих ставленников, и передавал города одних царей другим (он даже выдал свою дочь за одного из здешних царей), а затем уже громил непокорных. В конце концов, однако, Саргон присоединил к Ассирии все таврские царства, создав широкий клин между Фригией и Урарту (713–705 гг. до н. э.). При этом не обошлось без новых стычек с фригийцами. Но это было уже после того, как ассирийский царь расправился с самим царством Урарту.
Еще после поражения, нанесенного Ассирией Сардури II, Страна маннеев превратилась в большое независимое царство, пытавшееся лавировать между Ассирией и Урарту; Тиглатпаласар III и Саргон II не трогали его владений, расширяя власть Ассирии за счет более южных — мидийских областей Иранского нагорья. Руса I попытался поддержать в Стране маннеев антиассирийскую оппозицию; он к тому же владел большой полосой маннейских земель. В 714 г. Саргон направился на Иранское нагорье, делая вид, что намерен в союзе с маннейским царем углубиться в Мидию. Руса решил этим воспользоваться для того, чтобы зайти в тыл ассирийскому войску, но прекрасно поставленная ассирийская разведка вовремя предупредила Саргона; он повернул свою армию и нанес Русе сокрушительное поражение; тот бежал в Тушпу и вскоре покончил с собой.
Саргон же совершил в высшей степени опустошительный поход через часть территории Урарту, минуя только урартскую столицу. Мало того, в конце похода, отпустив основную часть армии с огромной добычей в Ассирию, он неожиданно перевалил через горы и верховья Большого Заба и обрушился на Муцацир, без сопротивления перешедший в руки ассирийцев. Здесь были разграблены дворец и храм бога Халди и захвачено свыше 330 тыс. предметов искусства и ремесла: более тонны золотых, более пяти тонн серебряных и более сотни тонн бронзовых изделий, а также медных слитков. Вступивший в 714 г. на престол Урарту Аргишти II мало что мог сделать; его попытки опереться на Фригию и на таврские царства в борьбе против Ассирии оказались безуспешными. Вместе с тем и завоевания Саргона II в горах Тавра оказались непрочными.
При урартском царе Русе II, который правил примерно с 685 по 645 г. до н. э., Урарту переживает новый, но уже последний период подъема. Наиболее серьезной оказалась проблема кочевых отрядов конников. Киммерийцы к этому времени усилились в Малой Азии и громили владения Мидаса, но, безусловно, совершали набеги также на ассирийскую и урартскую территорию. В 680 г. новый ассирийский царь, Асархаддон, перешел через Тавр и разбил киммерийцев; вождь киммерийцев Теушпа погиб, а часть его конников пошла на ассирийскую службу. Другая часть вошла в союз с Мидасом, и совместно они совершили (или по крайней мере, готовили) набег на «железный путь» в районе Мелитены. Однако союзы с такой капризной силой, как необузданные конные отряды киммерийцев и скифов, были всегда ненадежны, и, видимо, Русе удалось перетянуть киммерийцев на свою сторону; тогда против Урарту образовался союз Фригии, Мелитены и халдов-халибов.
Для Русы II в этот момент существен был нейтралитет Ассирии. Асархаддон готовил поход против одной независимой хурритской области в горах севернее истоков р. Тигр. Наряду с Мелитеной и некоторыми другими стратегическими труднодоступными районами эта область (Шубрия) была убежищем для политических беженцев и для беглецов от тягот повинностей как из Ассирии, так и из Урарту. Асархаддон поэтому тоже нуждался в Русе и соглашался на ассирийский нейтралитет. Поход Русы против Фригии, Мелитены и халдов (675 г. до н. э.) имел успех; урарты захватили много добычи и пленных, а Фригия отдана была на поток и разграбление киммерийцам. Тогда же погиб престарелый Мидас, и ассирийцы, по-видимому принявшие участие в войне на ее последнем этапе, могли около 660 г. числить Фригию даже среди своих «провинций». Это вмешательство ассирийцев не позволило Русе II полностью развить свой успех, и, в частности, царство Мелитены благополучно пережило войну, а в 30-х годах VII в. до н. э. даже расширилось. Хотя ассирийские цари претендовали на власть над Фригией, настоящими хозяевами ее остались киммерийцы, которые вместе со вторгшимися с Балкан трерами опустошали несчастную страну более двадцати лет; после этого, однако, царство Фригия было восстановлено, но уже как зависимое от более западного государства — Лидии. От киммерийских набегов тяжело пострадали и некоторые греческие города Малой Азии. Поход ассирийцев на горную область к северу от истоков Тигра состоялся несколько позже урартского похода против Фригии, а именно в 673 г. до н. э., и также увенчался успехом. Скрывавшиеся беглецы после калечащих наказаний были выданы своим хозяевам; часть пленных была зачислена в ассирийскую армию.
6. СкифыУпадок Урарту и возвышение ЛидииПервое армянское государство
Окончательный уход основных сил киммерийцев в Малую Азию, упадок Фригии и серьезные войны, в которые одновременно вынуждена была ввязаться Ассирия на востоке, в Мидии, а также на юге, в Египте, позволили Русе II посвятить силы развитию земледелия в Урарту, строительству оросительных каналов и новых крепостей и развязали ему руки в Закавказье. Именно ко времени Русы II относится возведение нового города и крепости Тейшебаини около современного Еревана. Цитадель его почти целиком была занята гигантским административным зданием, расположенным ярусами-уступами в соответствии с рельефом скалы и включавшим в себя многочисленные склады продуктов и мастерские. Здесь же была храмовая площадка перед каменной стеной — «врата бога Халди».
Усиление положения урартов в Закавказье было важно для них потому, что в 60-70-х годах VII в. до н. э. вдоль Каспийского моря из придонских степей продвинулась новая группа ираноязычных конников — скифов. Они образовали род кочевого «царства», скорее всего сначала на просторах современной Республики Азербайджан. Но возможно, что после народного восстания в Стране маннеев, когда царь ее обратился за помощью к Ассирии (659 г.?), переднеазиатские скифы, выступив как союзники Ассирии, получили фактическую гегемонию и в Стране маннеев; к этому времени следует отнести перенесение их центра в район оз. Урмия, о чем свидетельствуют найденные здесь скифские «клады». В 672 г. до н. э. скифы вмешались было в ассиро-мидийскую войну, но потом вступили в союз с ассирийцами и тем самым превратились в важный, нередко решающий фактор ближневосточной политики.