Слова Жаклин о том, что Слэйд собирается обворожить ее, Андреа не беспокоили. Единственное, что смутило ее при первой встрече, так это то, что он оказался похож на Майкла. Во второй раз это сходство уже не будет неожиданностью и не сработает в его пользу, так что ей не грозит опасность попасть под его чары. Пожалуй, стоит переговорить со Слэйдом еще раз, хотя бы для того, чтобы выяснить его намерения.
— Хорошо, миссис Катлер, вы меня убедили. Но обещайте, что я смогу покинуть ваш дом, как только захочу. И предупредите Слэйда, что свое решение я менять не собираюсь, а приеду только потому, что вы просите меня об этом.
— Благодарю вас, миссис Перин, — с облегчением вздохнула Жаклин.
— Это надо же застать меня в таком виде, — начала вдруг оправдываться Андреа. — Впрочем, какая ни есть, все равно это я, Андреа.
— А я — Жаклин, — улыбнулась гостья. — Слэйд пришлет за вами лимузин. Семь часов для вас удобно?
— Конечно.
— Туалет — на ваше усмотрение. На мне, наверное, будет что-нибудь такое, как сейчас.
Андреа кивнула. В эту минуту Элизабет заплакала, и обе женщины обернулась к ней.
— Она очаровательна, — заметила Жаклин. — Это первое, что сказал Слэйд, когда вернулся от вас.
Андреа вдруг почувствовала, что напрасно согласилась поехать на ранчо. Она вспомнила, как Катлер рассматривал ее дочь, как он говорил, что будет считать ее своей до тех пор, пока она, Андреа, не докажет обратное. Не совершает ли она ошибку? Во что ее хотят втянуть и что у Слэйда на уме?
— Если захотите приехать с девочкой, мы все будем очень рады.
— Думаю, этого не стоит делать. Родители моего мужа с удовольствием побудут с ней. Вообще я согласилась для того, чтобы не выглядеть очень уж непримиримой… ну и еще потому, что вы были так любезны.
— О, знаете, на меня возлагали такие надежды! — призналась Жаклин.
— Извините, что продержала вас на террасе. Может, зайдете в дом выпить стакан лимонада или чего-нибудь еще?
— Благодарю вас. Я приехала без приглашения и, честно говоря, вообще не ожидала пробыть здесь так долго. Мне пора. До встречи завтра.
— Хорошо, до завтра, — ответила Андреа, чувствуя, как от этих слов падает ее настроение.
Она смотрела, как Жаклин Катлер села в автомобиль, и, подождав, пока тот скроется за углом, снова опустилась на ступеньки. Ее ждала недокошенная лужайка, но почему-то у Андреа вдруг пропали силы и желание что-нибудь делать.
В воскресенье вечером Эд сидел в гостиной и пил кофе, в то время как Андреа собирала Либи. Родители мужа жили в нескольких кварталах от ее дома, но каждый раз, когда дед забирал к себе внучку, он предпочитал обходиться без машины, так как любил пешие прогулки. Либи проводила в их доме так много времени, что в одной из спален Грэйс устроила детскую комнату.
Как и Майкл, Эд был выше среднего роста. Когда-то черные волосы стали теперь серебристо-белыми. Заметно прибавив в весе, он отрастил себе животик. Его голубые глаза были темнее, чем у Грэйс или Майкла.
Утром в церкви Андреа попросила свекровь побыть с внучкой, сказав, что получила приглашение на обед к Катлерам на ранчо. Она не стала объяснять цель визита, пояснив, что Жаклин была пациенткой клиники в то же самое время, что и она, Андреа.
— Значит, твоя знакомая — родственница Катлера? — без лишних церемоний, в лоб спросил Эд. — Это крупный делец.
— Да, кажется так.
— Он что же, хочет с тобой встретиться?
— Нам надо обсудить некоторые вопросы, связанные с клиникой, — уклончиво ответила Андреа.
— Несколько странный повод для обеда.
В северо-восточной части Оклахомы Эд имел свое дело по производству кормов для скота и семенного зерна, и все знали его как весьма неглупого человека. Он обладал острым умом и отличался преданностью своей семье. Как и для Грэйс, внучка для него была центром вселенной. Оба, и Эд и Грэйс, искренне желали невестке счастья, но всегда опасались, что рано или поздно Андреа начнет новую жизнь, а тогда они могут лишиться своей любимицы. Андреа знала об этих страхах и старалась не давать для них повода.
— Искусственное оплодотворение — нечто такое, с чем вы сталкиваетесь не каждый день, — неуверенно пыталась объяснить Андреа. — Между женщинами, которые прошли через это, возникают особые отношения.
— Да, понимаю.
Может, надо рассказать Эду все как есть, подумала Андреа. В то же время она знала, как болезненно воспримет такую новость Грэйс, и не хотела причинять ей беспокойства. Нет, свекрови пока ничего говорить не надо. С Эдом они легче поймут друг друга, к тому же он может дать хороший совет. Да, наверное, стоит ограничиться откровенным разговором с Эдом. И, тяжело вздохнув, Андреа горестно призналась:
— Честно говоря, я не все сказала. Наверное, вам стоит знать всю правду.
Сидя рядом со свекром на диване, Андреа поведала ему обо всем, начиная с письма доктора Эллисона. Закончив рассказ, она глубоко вздохнула. Вновь ее охватило беспокойство, опять вернулись все те дурные предчувствия, которые возникли при встрече со Слэйдом Катлером.
— Не могу поверить, что наша куколка — не дочь Майкла, — произнес пораженный новостью Эд.
— Да нет, конечно же, она его ребенок, — настаивала Андреа. — Она не может быть ничьей другой.
— И все-таки мысль о том, что такое возможно, удручает, — покачав головой, произнес Эд. — Грэйс не вынесет такого известия.
— Поэтому я и не хотела говорить ей об этом.
— Во всяком случае не сейчас. Давай сначала выясним все до конца.
— На это потребуется немало времени. Как вы знаете, пока родители только одного ребенка согласились на тестирование.
— Я понимаю, как тебе тяжело, дорогая, — сказал Эд, — но мы должны смотреть правде в глаза. Может быть, ты еще раз подумаешь о своем отношении к тестам. В конце концов есть такие вещи, которые просто нельзя не знать, как бы ни были они нам неприятны.
— То же самое сказал и Слэйд Катлер.
— Я отлично понимаю его желание знать наверняка. Если бы был жив Майкл, думаю, он тоже захотел бы полной ясности.
До сих пор Андреа как-то не думала о том, какой могла быть реакция Майкла. Если теоретически представить себе, что он жив, то, наверное, он действительно мучился бы сейчас над вопросом, свою или чужую дочь любил все эти десять месяцев. Что он посоветовал бы ей в подобной ситуации? А если Эд прав и Майкл действительно оказался бы не в состоянии выносить бремя неопределенности?
Передав капризничавшую Либи деду, Андреа встала и начала ходить по комнате. Свои прямые цвета светлого меда волосы она обычно зачесывала так, чтобы они свободно лежали на плечах. В этот вечер Андреа скрутила их в пучок. Она надела черное платье, закрытое спереди и с глубоким вырезом сзади, украсила волосы заколкой, а шею — ниткой жемчуга, подаренного Майклом на свадьбу.
— Я думаю, прежде чем принимать окончательное решение, следует посоветоваться с Роджером Блэквелом, — сказала Андреа, выглядывая в окно, чтобы посмотреть, не приехала ли за ней машина. — Меня пугает мысль о том, что с нами случится, если окажется, что Либи действительно его дочь. Тогда он получит определенные права на ребенка.
— Понятия не имею, какие есть на этот счет законы, но, наверное, действительно стоит посоветоваться с Роджером. У меня тоже есть знакомый юрист, так что, если хочешь, я могу проконсультироваться с ним.
— Лишний совет никогда не повредит.
— Во всяком случае сегодня ни на что не соглашайся, — подытожил Эд.
— Ни в коем случае, — в отчаянии простонала Андреа. — Я уже жалею, что приняла это приглашение, но теперь, наверное, поздно отказываться, — посмотрев на часы, добавила она.
— Ничего, лишняя встреча с этим человеком не повредит.
Эду легко было так говорить. Он не знал, что собой представляет Слэйд Катлер и какое впечатление он произвел на нее. Впрочем, все равно, каким бы обаятельным он ни был, она не позволит действовать ей во вред. Прежде всего — благополучие дочери. Либи для нее самое главное в жизни. Андреа знала, что не имеет права на ошибку.
Услышав сигнал автомобиля, она выглянула в окно. У тротуара стоял белый лимузин. По дорожке к дому шел тот же шофер, который привозил Жаклин.
— Вот и мой экипаж, — сообщила Андреа свекру. Открыв входную дверь, она сказала водителю, что будет готова через несколько минут.
Эд посадил Либи в коляску и стал застегивать на ее животике страховочные ремни. Наклонившись, Андреа поцеловала дочку. Эд забрал приготовленные невесткой вещи, и они вместе направились к двери.
— Желаю хорошо провести время, дорогая, — пожелал Эд, стараясь выглядеть бодрым и веселым. — Ни о чем не беспокойся. — Обнявшись на прощание, они вышли на террасу.
Андреа закрыла дверь, и все трое сошли по ступенькам на тротуар. Еще раз попрощавшись, Эд Перин, толкая перед собой коляску, двинулся к своему дому. Перед тем как сесть в машину, Андреа бросила последний взгляд на дочь и свекра, ставшего ей вторым отцом. Водитель открыл дверцу, и она вошла внутрь, ощутив прохладу кондиционера. Дорогие сиденья из синей кожи были прохладными на ощупь. В просторном пассажирском салоне, отделенном от водителя стеклянной перегородкой, находились маленький телевизор, бар, аудиосистема, телефон и факс.
Окруженная всей этой роскошью, Андреа ощущала себя совсем маленькой, чуть ли не ущербной. Для внешнего мира ее появление не осталось незамеченным. Вот остановились мальчишки с велосипедами, чтобы поглазеть на огромный лимузин. На перекрестках другие машины уступали дорогу, подростки на пикапе специально подъехали поближе, чтобы рассмотреть, кто же сидит внутри. И хотя Андреа отдавала себе отчет в том, что она самозванка, что ее принимают вовсе не за того, кто она есть на самом деле, все равно было интересно видеть мир под другим углом.
Но беспокойство не проходило. Даже теперь, на пути к дому Катлера, она еще раз пожалела, что согласилась поехать. Андреа чувствовала себя Золушкой, едущей на бал, но Золушкой подневольной. А что, если именно так и воспринимает ее Слэйд — как скромную девушку из простой среды, приглашенную джентльменом в его роскошные владения? Андреа чувствовала себя совершенно потерянной, не ведая, что ее ожидает.