Резное изображение (maśkit)
Слово maśkit, возможно, производное от глагольного корня śkh «смотреть», употребляется в Еврейской Библии 6 раз, в трёх из которых (Пс. 72, 7; Притч. 18, 11; Притч. 25, 11) его точное значение определить затруднительно, а в остальных трёх оно касается священных изображений. Значение «рельеф» или «плоская резьба на камне» наиболее очевидно в описании пророком Иезекиилем Иерусалимского храма: «И вошёл я, и вижу, и вот, всякие очертания (taḇnit) гадов (remeś) и скотов (bəhema), мерзость (šeqeṣ) и всякие идолы (gillulim) дома Израилева, вырезанные (məḥuqqe) по стене кругом. И семьдесят мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке своё кадило, и густое облако курений возносится кверху. И сказал мне [Яхве]: видишь ли, сын человеческий, что делают старейшины дома Израилева в темноте, каждый в комнатах своих с резными изображениями (ḥadre maśkito)?» (Иез. 8, 10–12).
Книга Чисел требует от израильтян: «Прогоните от себя всех жителей земли и истребите все резные изображения их (maśkiyyotam), и все их образы кузнечной работы (ṣalme masseḵotam) истребите и все высоты их разорите» (Числ. 33, 52). Книга Левит уточняет, что изображения такого рода наносились на камни: «Не делайте себе божков (’elilim) и изображения (pesel), и столпа (maṣṣeḇa) не ставьте себе, и камня с резными изображениями (’eḇen maśkit) не кладите в земле вашей, чтобы поклоняться ему» (Лев. 26, 1).
Святилище позднего бронзового века в Хацоре, включающее столпы (maṣṣeḇot), изображения (peselim) и резной камень (’eḇen maśkit)
Образ (ṣelem)
Это слово, встречающееся в Еврейской Библии 17 раз, происходит от глагольного корня ṣlm, который отсутствует в еврейском языке, но засвидетельствован в ряде других семитских языков (аккадском, арамейском, угаритском, финикийском и др.) в значении «резать». Таким образом, еврейское слово ṣelem является точным соответствием русскому слову «образ», произведённому от глагола «резать». В аккадском языке точно ему соответствующее слово ṣalmum является наиболее распространённым обозначением для образа, статуи и рельефа.
В еврейском библейском языке набор значений слова ṣelem тоже довольно широк. В рассказе о захвате филистимлянами ковчега Яхве оно означает золотые изображения болезненных наростов и мышей, поразивших филистимлян. Жрецы и прорицатели для избавления советуют последним: «Сделайте образы (ṣalmim) наростов ваших и образы (ṣalmim) мышей ваших, опустошающих землю» (1 Цар. 6, 5). Пророк Иезекииль называет этим словом человекообразные скульптурные изображения богов из золота и серебра, которым поклоняется Иудея: «И взяла нарядные твои вещи из моего золота и из моего серебра, которые я дал тебе, и сделала себе мужские образы (ṣalme zaḵar), и блудила с ними. И взяла узорчатые платья твои, и одела их ими, и ставила перед ними елей мой и фимиам мой» (Иез. 16, 17–18). Иезекииль также применяет этот термин к рельефным изображениям. Обличая «Оголиву» (т. е. Иерусалим), он заявляет, что она увидела «мужей, вырезанных (məḥuqqe) на стене, вырезанные (ḥaquqim) образы (ṣalmim) Халдеев, … подобие (dəmut) сынов Вавилона, которых родина — земля Халдейская…» (Иез. 23, 14–15).
Словом ṣalmim назывались священные изображения в Иерусалимском храме Ваала. Согласно рассказу девтерономического историка, когда была убита царица Гофолия, «пошёл весь народ земли в дом Ваалов (bet-habba‘al), и разрушили его, и жертвенники и изображения его (ṣəlamaw) разбили совершенно, и Матфана, жреца Ваалова, убили перед жертвенниками» (4 Цар. 11, 18). Книга Чисел упоминает «образы кузнечной работы», которые должны уничтожить израильтяне: «Прогоните от себя всех жителей земли и истребите все резные изображения их (maśkiyyotam), и все их образы кузнечной работы (ṣalme masseḵotam) истребите и все высоты их разорите» (Числ. 33, 52). Как мы видим, слово ṣelem в ЕБ имеет очень широкий набор значений — от круглой пластики разного размера из разных материалов до рельефных изображений и кузнечной работы.
Подобие (dəmut)
Это слово, встречающееся в Еврейской Библии 25 раз, близко по смыслу к слову taḇnit, что яснее всего видно по рассказу о строительстве иудейским царём Ахазом нового жертвенника в Иерусалиме: «И пошёл царь Ахаз навстречу Феглаффелласару, царю Ассирийскому, в Дамаск, и увидел жертвенник, который в Дамаске, и послал царь Ахаз к Урии жрецу подобие (dəmut) жертвенника и очертание (taḇnit) его…» (4 Цар. 16, 10). Чаще всего слово dəmut употребляет пророк Иезекииль, у которого оно имеет смысл «похожий на» или «как».
В нескольких местах ЕБ слово dəmut используется параллельно слову ṣelem. За пределами ЕБ подобный параллелизм присутствует в арамейской надписи IX в. до н. э. из Тель-Фехерии (северо-восток Сирии), где слова ṣlm и dmwt’ используются как синонимы для обозначения собственной статуи, которую воздвиг царь Гузана Хадад-йити (в аккадском варианте надписи оба слова переданы как ṣalmum). Наиболее примечательный случай параллелизма содержится в рассказе ЕБ о сотворении человека: «И сказал бог (’elohim): Сотворим (na‘aśe) человека (’adam) в образ наш (bəṣalmenu), как подобие наше (kidmutenu)» (Быт. 1, 26). Человек является по отношению к богу тем, чем сын Адама Сиф является по отношению к своему отцу: «Адам… родил [сына] в подобие своё (bidmuto), как образ свой (kəṣalmo), и нарёк ему имя: Сиф» (Быт. 5, 3). Судя по цитировавшемуся выше рассказу о том, как филистимляне выслали из своей земли ṣalmim в виде мучавших их наростов и мышей, чтобы избавиться от последних, по мнению автора этого рассказа, изображаемое некоторым образом присутствует в ṣelem, т. е. ṣelem несёт в себе его внутреннее содержание. Что касается dəmut, то оно, скорее, предполагает следование внешним очертаниям изображаемого.
Поскольку, согласно жреческому источнику, «бог (’elohim) сотворил человека в образ свой (bəṣalmo), в образ (bəṣelem) бога (’elohim) сотворил его» (Быт. 1, 27), человек является своего рода живой статуей бога. Вероятно, именно этим обосновывается запрет на убийство человека человеком: «Кто прольёт кровь человека, того кровь прольёт человек, ибо в образ бога (bəṣelem ’elohim) создал он (т. е. бог) человека» (Быт. 9, 6). В отличие от прочих священных изображений, человек, как и бог, жив. Он представляет бога, господствуя над миром, что и оговаривается особо при его творении: «Сотворим человека в образ наш (bəṣalmenu), как подобие наше (kidmutenu), и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 26). Таким образом, для жреческого автора человек, будучи образом и подобием бога, является его единственным законным священным изображением. Видимо, именно по этой причине в запретах на священные изображения слова ṣelem и dəmut отсутствуют.
Идолы (gillulim) и божки (’elilim)
Два эти слова представляют собой поздние неологизмы, придуманные для обозначения «ложных» богов и их изображений. Слово gillulim (всегда во множественном числе) встречается в Еврейской Библии 48 раз, из них 39 в Книге пророка Иезекииля, по 1 разу в Книгах Левит (Лев. 26, 30) и Второзакония (Втор. 29, 17), 1 раз в Книге пророка Иеремии (Иер. 50, 2) и 6 раз в девтерономической истории (3 Цар. 15, 12; 21, 26; 4 Цар. 17, 12; 21, 11, 21; 23, 24). Подобное распределение позволяет предположить, что данное слово было изобретено Иезекиилем. По всей видимости, оно произведено от слова galal «навоз» по образцу слова šiqquṣ «мерзость». Мы условно переводим его как «идолы». Что касается слова ’elilim, то оно встречается в Еврейской Библии 20 раз (4 раза в единственном и 16 раз во множественном числе), из которых 10 раз у Перво-Исайи. Вероятно, оно является производным от отрицания ’al «нет» и призвано противопоставить ’elilim как «не-богов» ’elim как «богам». Мы условно переводим его как «божки».
Терафимы (tərap̄im)
Это слово, встречающееся в Еврейской Библии 15 раз, имеет неясную этимологию. Наиболее вероятно его происхождение от хеттского слова tarpi- «[злой] дух» с оформлением конечной мимацией, которая позднее могла восприниматься как показатель множественного числа.
Во время бегства Иакова от Лавана Рахиль крадёт и забирает с собой терафимов своего отца: «Когда Лаван пошёл стричь скот свой, то Рахиль похитила терафимов (hattərap̄im), которые были у отца её… И сказал Лаван Иакову: … Зачем ты украл богов моих (’elohay)? Иаков отвечал Лавану и сказал: … У кого найдёшь богов твоих (’eloheḵa), тот не будет жив… Рахиль же взяла терафимов (hattərap̄im), положила их (wattəśimem) под верблюжье седло и села на них («alehem). И обыскал Лаван весь шатер; но не нашёл» (Быт. 31, 19–34). Чтобы спасти своего мужа Давида от убийц, посланных Саулом, Мелхола кладёт на его кровать терафимов: «И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошёл, и убежал и спасся. Мелхола же взяла терафимов (hattərap̄im) и положила на постель, а в изголовье их (ra’ašotaw) положила козью кожу, и покрыла одеждою… И пришли посланцы, и вот, на постели терафимы (hattərap̄im), а в изголовье их (ra’ašotaw) козья кожа» (1 Цар. 19, 12–13, 16).
В обоих рассказах, судя по формам wattəśimem, «alehem и ra’ašotaw, слово tərap̄im имеет множественное число (а значит, ’elohim в первом рассказе тоже надлежит понимать как «боги», а не «бог»). Оба рассказа объединяет то, что терафимы находятся в домах, а не в храмах, и действия с ними производят женщины. Из первого рассказа следует, что они дороги как Лавану, так и Рахили, а в разговоре между собой Лаван и Иаков называют их «богами». Судя по тому, что Рахиль уносит с собой несколько терафимов, они лёгкие, а судя по тому, что она кладёт их под седло и садится на него, их размер невелик. То же можно сказать о терафимах, которые кладёт на постель Давида Мелхола. Из сказанного следует вывод, что терафимы были домашними фигурками богов, которые использовались в семейном культе.