Каменный столп (maṣṣeḇa) мог быть установлен над могилой особо почитаемого предка, например, Рахили: «Иаков поставил над гробом её столп. Это надгробный столп Рахили до сего дня» (Быт. 35, 20). Такое сооружение могло также называться «памятником» (yad, букв. «рука»). О том, что установка памятника входила в обязанности потомков умершего с целью поминовения имени предка, свидетельствует рассказ о сыне царя Давида Авессаломе: «Авессалом ещё при жизни своей взял и поставил себе столп в Царской долине; ибо сказал он: нет у меня сына, чтобы поминать имя моё (hazkir šəmi). И назвал столп своим именем. И называется он „памятник (yad) Авессалома“ до сего дня» (2 Цар. 18, 18).
Послепленный автор, условно именуемый Третье-Исайей, обращаясь к благочестивым скопцам в контексте погребального культа, обыгрывает многозначность слова yad (которое метафорически может означать также срамный уд): «Ибо Яхве так говорит о скопцах: которые хранят мои субботы, избирают угодное мне и крепко держатся завета моего, тем дам я в доме моём и в стенах моих памятник (yad) и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям, имя вечное дам им, которое не истребится» (Ис. 56, 4–5).
Авессалому не суждено было упокоиться под сооружённым им самим памятником. После того, как он был убит в ходе неудачного мятежа против своего отца Давида, убийцы поставили над его могилой «круг из камней очень большой» (gal ’aḇanim gadol mə’od) (2 Цар. 18, 17). Употребление глагола yaṣṣiḇu свидетельствует, что камни были именно поставлены в круг, а не сложены в кучу, как утверждает синодальный перевод. Тот же корень gal «круг» в удвоенном виде означает в языке ЕБ капище из поставленных кругом камней, подобное тому, на котором пророк Самуил принёс в жертву Яхве амаликитского царя Агага: «И разрубил Самуил Агага на куски перед лицом Яхве на капище (galgal)» (1 Цар. 15, 33).
Выдающихся покойников могли также хоронить под священными деревьями — дубами, тамарисками и т. п.: «И умерла Девора, кормилица Ревеккина, и погребена ниже Вефиля под дубом (’allon), который и был назван дубом плача» (Быт. 35, 8); «…И взяли [жители Иависа Галаадского] тело Саула и тела сыновей его со стены Беф-Сана, и пришли в Иавис, и сожгли их там, и взяли кости их, и погребли под тамариском (’ešel) в Иависе» (1 Цар. 31, 12–13). По другой версии, тела Саула и его сыновей были похоронены в Иависе под теревинфом (’elah) (1 Пар. 10, 12).
Согласно ЕБ, со времени завоевания Ханаана обычным для израильтянина было захоронение на земле его родового удела (naḥala): «И похоронили его (т. е. Иисуса Навина) в пределе его удела (gəḇul naḥalato)» (Нав. 24, 30) и др. Похороненные на наследственной земле предки становились богами-хранителями удела, который благодаря им превращался в «удел богов» (naḥalat ’elohim) (2 Цар. 14, 16).
Дошедший до нас в испорченном виде 15-й Псалом первоначально, по всей видимости, имел отношение к культу предков. В 3-й строке он упоминает «радость» «к святым (qədošim), которые в земле, и к сильным (’addirim)». Слово qədošim в западносемитском ареале часто используется в качестве синонима слова ’elohim. В 5-й строке упоминаются «доля моя» (ḥelqi) и «жребий мой» (gorali), а в 6-й строке молящийся заявляет: «Межи (ḥaḇalim) мои прошли по прекрасным местам, и удел (naḥalat) мой приятен для меня». Очевидно, в оригинале псалма выражалась благодарность духам предков за блага, которые они обеспечивают земле, в которой покоятся, поэтому отрицания «не» в 4-й строке надлежит понимать как вставки позднейшего редактора: «Я <не> возлию кровавые возлияния их (niskehem middam) и <не> положу имена их на уста мои…» (Пс. 15, 4).
Мотив кормления жертвами духов предков используется, вероятно, в 21-м Псалме, утверждающем, что Яхве не только признают все народы, но также «Будут есть и поклоняться все тучные земли (dišne-’ereṣ); перед ним будут преклоняться все нисходящие в прах (yorde-«ap̄ar), чья душа не жива (nap̄šo lo ḥiyya)» (Пс. 21, 30). Выражение «тучные земли», являющееся поэтической параллелью к выражению «нисходящие в прах», использует слово dešen («тук» или «елей»), о питании которым богов упоминается в Суд. 9, 9.
По всей видимости, считалось, что во время обрядовых трапез живые вкушали жертвенную пищу вместе со своими покойными предками. О поедании израильтянами «жертв мёртвым» (ziḇḥe metim) упоминается в связи с событиями в Моаве (Пс. 105, 28). Такие трапезы могли быть ежегодными. Давид не является на новомесячие к Саулу под предлогом того, что ему нужно быть у себя на родине в Вифлееме, где у него «годичное жертвоприношение (zeḇaḥ hayyamim) за всю семью (lə-ḵol-hammišpaḥa)» (1 Цар. 20, 6).
Послепленное девтерономическое законодательство запрещает использовать для культа мёртвых плоды земли, отдаваемые в десятину (заметим, что в отношении других плодов такой запрет не устанавливается!): «Я не ел от неё (т. е. десятины) в скорби моей (’oni), и не потреблял (bi‘arti) от неё в скверне (ṭame’), и не давал от неё для мёртвого» (Втор. 26, 14). Под «скорбью» (’awen) здесь имеется в виду траур по покойному; об осквернении пищей заупокойного культа упоминает также пророк Осия: «Хлеб скорбей (’awonim): все, едящие его, осквернятся (yiṭṭamma’u)» (Ос. 9, 4).
В Еврейской Библии 17 раз упоминается дух, именуемый в масоретской передаче ’oḇ (мн. ч. ’oḇot). Консонантное написание этого слова (ед. ч. ’b/мн. ч. ’bt) совпадает со словом «отец» (ед. ч. ’aḇ/мн. ч. ’aḇot), на основании чего можно предположить, что первоначально это было одно и то же слово. Таким образом, ’oḇot — это «отцы» или «духи отцов». 11 раз (всегда вместе с ’oḇ) в ЕБ также упоминается дух yiddə‘oni, название которого произведено от глагола yada» «знать» и может быть переведено как «вещий дух».
Послепленное девтерономическое законодательство запрещает общение с духами предков в числе других предосудительных занятий: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь, ворожея (qosem qəsamim), прорицатель (mə‘onen), гадатель (mənaḥeš), чародей (məḥaššep̄), обаятель (ḥoḇer ḥaḇer), вопрошающий духа отца и вещего духа (šo’el ’oḇ wə-yiddə‘oni) и обращающийся к мёртвым (doreš ha-metim)» (Втор. 18, 10–11).
Ещё более решительно высказывается против этого жреческое законодательство: «Не обращайтесь к духам отцов (’oḇot) и вещим духам (yiddə‘onim), не ищите [их], чтобы не оскверниться (ṭamə’a) ими» (Лев. 19, 31; далее, в Лев. 20, 1–5, говорится о человеческих жертвоприношениях); «Если какая душа обратится к духам отцов (’oḇot) и вещим духам (yiddə‘onim), чтобы блудить вслед их, то я обращу лицо моё на ту душу и истреблю её из народа её» (Лев. 20, 6); «Мужчина или женщина, если будет в них дух отца (’oḇ) или вещий дух (yiddə‘oni), да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них» (Лев. 20, 27).
Наиболее известным эпизодом общения с миром мёртвых в ЕБ является рассказ о вызове царём Саулом духа пророка Самуила. Предваряющее его заявление о том, что «Саул изгнал духов отцов (’oḇot) и вещих духов (yiddə‘onim) из страны» (1 Цар. 28, 3), является, несомненно, выдумкой послепленного девтерономического историка, который под ’oḇot и yiddə‘onim понимал уже не только духов, но и их заклинателей. Женщина, к которой Саул обращается за помощью, именуется «госпожой духа отца» (ba‘alat ’oḇ) (1 Цар. 28, 7), он просит у неё: «Поворожи (qasami) мне через духа отца (ba-’oḇ) и подними мне того, кого я скажу тебе» (1 Цар. 28, 8).
О царе Манассии девтерономический историк сообщает, что он «провёл сына своего через огонь, и прорицал («onen), и гадал (niḥeš), и обращался («aśa) к духам отцов (’oḇ) и вещим духам (yiddə‘onim)» (4 Цар. 21, 6), а о его внуке Иосии — что он «истребил (букв. «сжёг»: bi‘er) духов отцов (’oḇot) и вещих духов (yiddə‘onim), и терафимов, и идолов (gillulim), и все мерзости (šiqquṣim), которые появлялись в земле Иудейской и в Иерусалиме» (4 Цар. 23, 24). Глаголы, которые употребляет автор 4-й Книги Царств применительно к духам («aśa «делать» и bi‘er «жечь»), свидетельствуют, что его представления о данных явлениях были уже достаточно смутными.
Тем ценнее информация, которую можно извлечь по этому вопросу из текстов, отражающих подлинную иудейскую допленную традицию, прежде всего, из Книги пророка Исайи. У Перво-Исайи духи отцов упоминаются три раза. Пророча об осаде Иерусалима ассирийцами, он обещает ему: «И будешь унижен, из-под земли будешь говорить, и глуха будет речь твоя из-под праха, и голос твой будет, как голос духа отца (’oḇ), и из-под праха шептать будет речь твоя» (Ис. 29, 4). В пророчестве против Египта Яхве устами Исайи обещает: «И дух Египта изнеможет в нём, и разрушу совет его, и обратятся (daršu) они (т. е. египтяне) к божкам (’elilim), и к призракам (’iṭṭim), и к духам отцов (’oḇot), и к вещим духам (yiddə‘onim)» (Ис. 19, 3). Слово ’iṭṭim, являющееся гапаксом в ЕБ, определённо родственно аккадскому слову iṭemmum «призрак».
Наконец, третий случай упоминания Исайей духов отцов присутствует в составе отрывка Ис. 8, 17–22, являющегося едва ли не самым сложным для понимания во всем тексте Перво-Исайи и вызывающего самые разные истолкования: «Обратитесь (diršu) к духам отцов (’oḇot) и к вещим духам (yiddə‘onim), шепчущим и бормочущим, не обратится (yidroš) ли народ к своим богам (’elohaw), к мёртвым от имени живых?» (Ис. 8, 19). В строке 22 также рядом со словом ’elohaw («его (т. е. иудейского народа) боги») упоминается «его» mlk — технический термин, связанный с человеческими жертвоприношениями и некромантией.
В современном иудейском и христианском понимании Исайя в стихе 19 говорит о некромантии с осуждением, что и отражается в переводах данного отрывка. Однако насколько верен подобный взгляд? Как видно из приведённого выше текста 1 Цар. 28, 8, один из технических терминов общения с духами мёртвых в библейском еврейском языке был образован от глагольного корня qsm «ворожить», и в целом некромантия была неразрывно связана с гаданием.
В 3-й главе Исайя описывает грядущее наказание Иудеи за грехи, в ходе которого, в частности, «Яхве Воинств отнимет у Иерусалима и у Иуды поддержку и трость, всякую поддержку хлебом и всякую поддержку водою, вождя и воина, судью и пророка, и ворожею (qosem), и старца, пятидесятника, и вельможу, и советника, и мудрого чародея (ḥaḵam ḥarašim), и искусного гадателя (nəḇon laḥaš)» (Ис. 3, 1–3). Как мы видим, ворожеи, чародеи и гадатели, занимающиеся некромантией, для Исайи являются такими же законными вождями еврейского общества, как судьи, пророки и пр., а отнятие их представляет собой кару, которой наказывает Иерусалим и Иуду Яхве.