, то, вполне вероятно, я бы просто растаяла, если бы все это происходило на самом деле. Когда. Я больше не пыталась обмануть себя, говоря если. Наконец зажужжал мой телефон.
Грэм: Я знаю, чем ты занимаешься.
Сорайя: Увидимся вечером, мистер Большой Хрен.
Когда я вернулась в свою квартиру с пакетом с одеждой, я заметила черный лимузин, припаркованный у моего дома. Когда я подошла ближе, из него вышел водитель в форме. «Водитель Грэма».
– Мисс Венедетта, мистер Морган попросил доставить это вам. – Он протянул мне два запечатанных крафтовых конверта.
– Что это?
– Не знаю, мэм. Мне дали поручение их доставить, и я это делаю. – Он вежливо кивнул и открыл дверцу машины. – Желаю вам приятного дня.
Руки у меня были заняты, поэтому я сначала поднялась в квартиру и только потом попыталась вскрыть конверты. Повесив платье, я уселась на кровать и надорвала первый конверт. Внутри была коробочка с краской для волос «Ла Риш» оттенка альпийская зелень. Цвет идеально подходил к моему платью.
«Грэм Дж. Морган умеет быть милым».
С любопытством я надорвала другой конверт. В нем была коробка с зеленой краской для волос в зоне бикини «Бетти» с приклеенной к ней запиской со словами: «Я не был уверен в том, что занавески подходят к ковру».
Улыбаясь от уха до уха, я подумала: «Если будешь продолжать в том же духе, ты скоро сам это выяснишь».
Домофон зазвонил ровно в 19:30. Прежде чем нажать на кнопку, чтобы открыть дверь подъезда, я ответила в интерком:
– Это Одиночка на Манхэттене?
– К сожалению, да.
Я впустила его в подъезд, отперла дверь в квартиру и стала ждать.
Он шел по коридору от лифта к моей квартире быстрыми уверенными шагами. От каждого его шага мой пульс бился все быстрее. Грэм надел темный смокинг и, вполне вероятно, был самым роскошным мужчиной, попадавшимся мне на глаза. Я ни на секунду не сомневалась, что он мог бы спровоцировать затор, если бы прошелся по улицам Манхэттена одетый подобным образом. Я буквально облизнулась.
Пока я стояла и пускала слюни, Грэм взял меня за лицо одной рукой и сжал.
– Ты меня уморишь, если будешь вот так на меня смотреть. – Потом он начал меня целовать, пока не рассеял мои сомнения в том, что и он испытывает то же, что и я.
Мне пришлось моргнуть, чтобы вернуть себя к реальности, когда он отпустил меня.
– Мне нужно одеться. Входи.
– Я только и думаю о том, чтобы войти, с тех самых пор, как ты сказала мне, что была у врача и получила рецепт на противозачаточное.
Я укоризненно округлила глаза, хотя в глубине души мне понравилось каждое его слово.
– Мне нужна минутка, чтобы надеть платье.
– Моя помощь нужна?
Я указала на кресло в кухне.
– Сидеть. Место.
– Я тебе что, собака? Я не собирался тебя упрашивать.
Я скрылась в спальне и надела зеленое платье. Это был самый дорогой наряд из тех, которые мне когда-либо принадлежали. Грэм не солгал, когда говорил, что оно выставлено на финальную распродажу. Иначе я бы его не надела. Но мне пришлось признать, что те платья, которые выбрала я, не могли сравниться по красоте с тем, которое купил Грэм.
В отличие от Грэма, который шел мне навстречу с уверенностью человека, осознававшего свое место на вершине продуктовой цепочки, мне было очень страшно выйти из спальни. Платье было роскошное. Оно облегало каждый изгиб моего тела и показывало идеальное количество обнаженной кожи, чтобы быть сексуальной, не скатываясь в непристойность. И все же я вышла из моей зоны комфорта. Глядя в зеркало, я видела красивое отражение, но это была… не я.
Если у меня и оставались какие-то сомнения, они практически исчезли, когда я увидела лицо Грэма. Он сидел у кухонного стола, возился с телефоном и встал, увидев меня.
– Черт побери, ты выглядишь невероятно.
– Это платье невероятное. Я до сих пор не могу поверить, что ты столько за него заплатил.
– Дело не в платье, Сорайя. Дело в женщине, которая его надела.
– Как мило. Спасибо.
– Зеленый определенно твой цвет. – Грэм провел пальцами по моим волосам. – С этой прической я не вижу, подходят ли к платью кончики твоих волос. – Я собрала волосы во французский пучок и убрала внутрь окрашенные кончики.
Я улыбнулась.
– Подходят. Но мне не хотелось выставлять их напоказ, словно больной большой палец. Я никогда раньше не была на званом вечере, но что-то подсказывает мне, что я была бы единственной женщиной с зелеными прядями в волосах.
– Ты не любишь высокую прическу?
– Честно говоря, я предпочитаю распущенные волосы.
– Повернись. Дай я посмотрю. – Когда я подчинилась, Грэм вытащил шпильки, которые удерживали мои тяжелые волосы. Они волнами упали вниз. Грэм повернул меня лицом к нему. – Ты будешь выделяться и с распущенными волосами, и с высокой прической, и это никак не связано с цветом твоих волос.
– Ты не против?
– Против? Я высокомерный мудак. Мне очень нравится, когда другие завидуют тому, что у меня есть.
– Дай мне секунду, чтобы привести их в порядок. – Я ушла в ванную и пригладила волосы. Мне в самом деле больше нравились распущенные волосы. Когда я вернулась, Грэм взял обе мои руки в свои.
– Ну как, цвет совпадает?
– Да. Оттенок очень близкий, тебе так не кажется? – Я поднесла кончики волос к лифу платья. Два зеленых цвета были практически одинакового оттенка.
– Я говорил не о платье.
– О! Нет. Спасибо тебе за «Бетти», но занавески не подходят к ковру.
– Какой позор.
Я фыркнула.
– В самом деле? Я подумала, что моя укладка там тебе понравится.
– Твоя укладка?
Я нежно поцеловала его в губы и заговорила:
– Там нечего красить. Там я совершенно лысая.
В одном Грэм оказался прав. Мы определенно привлекали внимание. Хотя я сомневалась в том, что кто-то из тех женщин, кто глазами трахал мужчину, рядом с которым я стояла, заметил мои волосы. Грэм как будто не обращал на это внимания, ведя меня к бару.
– Кажется, у тебя есть фан-клуб.
– Это, скорее, клуб ненавистников. В моем бизнесе очень высокая конкуренция.
Я покосилась на женщину, которая откровенно глазела на нас, пока мы шли. Она была в красном платье, и ее голова поворачивалась следом за нами, как подсолнух за солнцем.
– Больше похоже на похоть, чем на ненависть.
Грэм проследил за моим взглядом и теснее прижал меня к себе.
– От этой держись подальше.
Этот комментарий только заставил меня уставиться на нее.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы она испортила твое мнение обо мне еще больше, чем я сделал это сам.
У бара Грэм заказал свой привычный напиток и вино, которое я пила за ужином на прошлой неделе. Он запомнил, что мне нравится. Пока мы ждали, я оглядывала зал. Музей Метрополитен – это невероятное место. Я бывала здесь раньше на выставках, но именно этот зал я не видела. Купольные потолки были сами по себе произведением искусства. Было сложно впитать это все. Люди. Зал. Но в наибольшей степени мужчину, стоявшего рядом со мной.
Грэм протянул мне мой бокал.
– Сколько денег собирает такое мероприятие?
– Кажется, в прошлом году собрали около пяти миллионов.
Я едва не поперхнулась вином. Женщина в красном, смотревшая на нас, подошла к бару.
– Привет, Грэм.
Он кивнул.
Его ответ был коротким, и я почувствовала, как напряглось его тело.
– Привет, Айвери.
«Вот черт! Женщина, которой я звонила».
– Ты не собираешься представить меня своей спутнице?
Грэм еще ближе притянул меня к себе.
– На самом деле нет. Мы как раз собирались потанцевать. Извини нас.
Он быстро увел меня от бара и женщины. Я и сама испытала облегчение, уйдя от нее, но их отношения вызывали у меня любопытство. С одной стороны зала устроили большой танцпол, и он был почти пуст. По пути туда мы остановились у стола номер четыре, и Грэм поставил наши напитки.
На танцполе Грэм притянул меня к себе. Я не удивилась, поняв, что он умеет танцевать. Он вел меня сильной рукой, и это очень подходило к его властной личности.
– Итак… Красное платье. Судя по всему, у вас двоих была история?
– Да. Но это не то, что ты думаешь.
– Что это значит? Что ты ее не трахал?
Грэм откинул голову назад и изогнул бровь.
– Ревнуешь?
Я отвернулась. При мысли о том, что Грэм был с другой женщиной, во мне зашевелилось что-то нерациональное. Грэм наклонился и провел носом по моему горлу.
– Мне нравится, что ты ревнуешь. Это значит, что ты собственнически относишься ко мне. Я чувствую то же самое по отношению к тебе.
Я встретилась с ним взглядом. Мы долго смотрели в глаза друг другу, прежде чем он заговорил снова.
– Нет, я не спал с Айвери. Ни разу к ней не прикоснулся. Ей не нравится то, как я в настоящее время приобретаю активы.
– О!
Грэм нагнулся ближе и сипло произнес мне на ухо:
– Но если речь зашла о сексе, то у меня стоит с того момента, как ты сказала мне, что ты внизу лысая.
Положив руку мне на поясницу, он сильно прижал меня к себе. Я бедром почувствовала его эрекцию. Этот мужчина атаковал все мои чувства сразу: звук его полного желания голоса, мужественный аромат парфюма, прикосновение его рук к моей обнаженной коже. «Боже, как же мне хочется попробовать его на вкус». То, как его тело контролировало мое тело, пока мы скользили по танцполу, подсказывало мне, что и в постели он будет доминировать. Наверняка где-то поблизости найдется незапертая кладовка, я была в этом уверена. Было бы так легко отдаться ему прямо сейчас, но вместо этого я заставила себя включить в себе стерву, чтобы справиться с туманом вожделения, угрожавшим поглотить меня.
– Может быть, тебе следует обратиться к врачу? Судя по всему, у тебя постоянная эрекция. Возможно, ты переборщил с «Виагрой»?