«Скучно».
Я снова вернулась в спальню, и мой взгляд мгновенно вернулся к ночному столику. Проклятая штука преследовала меня.
– Может быть, одним глазком? – Я погладила Блэки, которого все еще держала на руках. Он заурчал. «Собаки урчат?» Урчание – это же на человеческом языке «да», разве не так?
«Я только одним глазком… Я даже трогать ничего не буду».
Приблизившись к ящику, я потянула за ручку указательным пальцем. Внутри лежали черный бархатный мешочек, прозрачный флакон какой-то жидкости, которая могла быть лубрикантом, хотя она лежала этикеткой вниз, и неоткрытая упаковка презервативов.
«Ну ладно… Возможно, мне нужно было тронуть одну-две вещи».
– Как думаешь, дружок, есть что-нибудь стоящее в этом мешочке? – Я снова обращалась к Блэки.
Но ответил мне не Блэки.
– Я знаю, что в этом мешочке есть кое-что хорошее. – Низкий голос Грэма напугал меня так, что я чуть не описалась. Я подпрыгнула на месте, мои руки дернулись, и я выпустила Блэки. К счастью, пес приземлился на кровать кверху лапами.
– Ты меня до смерти напугал. – Я прижала руку к груди.
Грэм стоял в дверях, непринужденно прислонившись к косяку.
– Ты была так занята обыском, что даже не слышала, как я вошел.
– Я ничего не обыскивала.
Грэм поднял бровь.
– Я ничего такого не делала.
– Получается, что это я сам оставил ящик открытым сегодня утром?
Я сложила руки на груди.
– Думаю, да.
Он хмыкнул, подошел к тумбочке и закрыл ящик.
– Раз уж это я оставил его открытым, а ты не совала нос, куда тебя не просят, то тогда тебе, вероятно, не хочется узнать, что лежит в мешочке.
– Ни в малейшей степени.
– Жаль.
– Почему? Что такого в этом мешке?
– Поцелуй меня.
– И тогда ты мне скажешь, что в мешочке?
Он обнял меня за талию.
– Я покажу тебе, что в нем. А пока поздоровайся со мной как следует.
Я округлила глаза, как будто ничего подобного мне не хотелось сделать каждый раз, когда я смотрела на его невероятно красивое лицо. Потом я запечатлела целомудренный поцелуй на его губах. Но прежде чем я успела отстраниться, Грэм ухватил рукой прядь моих волос и не отпускал меня до тех пор, пока не поцеловал по-настоящему.
– Никогда бы не принял тебя за любительницу совать нос туда, куда не следует, – прошептал он у моих губ.
Я откинула голову и посмотрела на него.
– Обычно я так не поступаю. Но я никак не могу понять тебя.
– Что во мне понимать?
– Комедии или фильмы о Гражданской войне? Один человек редко держит в доме и то, и другое.
На лице Грэма появилось удивление.
– Мне нравятся оба жанра.
– А как насчет трех пакетов молока «Несквик»? Клубничного, кстати.
– Я его люблю.
– Это очевидно.
– И Блэки тоже.
ДВи Киланд, Пенелопа Уорд д – Ты даешь собаке напиток кролика Квики?
– Да.
– Вот именно… У мистера Большого Хрена не может быть милой маленькой собачки, и он точно не делится с ней клубничным молоком.
– А, может быть, я вовсе не мистер Большой Хрен, которым ты меня считаешь. – Он опустил мою руку к своей ширинке. – Может быть, у меня просто большой хрен, но я вовсе не мудак, которым ты меня считаешь.
– Как зовут твою секретаршу?
– Элейн.
– Ее имя Элиза. Она сказала тебе об этом сегодня утром. Я при этом была.
– Я много работаю. Трудно найти хорошего секретаря, который продержится долго.
– Особенно если ты ведешь себя как мудак.
– Может быть, я такой и есть. Но не по отношению к тебе, правда?
Я вздохнула.
– Так что же все-таки лежит в мешочке?
– Вдруг я скажу тебе, что там веревка, потому что хотел тебя связать?
Я на мгновение задумалась, потом пожала плечами:
– Думаю, я могла бы пойти на это.
Грэм разочарованно выдохнул:
– Черт! Мне следовало купить веревку.
– Для этого тебе пришлось бы отправиться в хозяйственный магазин. Полагаю, что ты не из тех парней, кто любит все делать своими руками, поэтому ты даже не знаешь, где такой магазин находится.
– А как насчет намордника из секс-шопа, которые не позволяют тебе разговаривать? Что скажешь, если в мешочке он, мисс длинный язык?
– Ты о кляпе?
– Быстро же ты сообразила, о чем идет речь.
Я приблизила губы к уху Грэма и прошептала:
– У меня тоже есть «Гольф-клуб», «Счастливчик Гилмор» и «Телеведущий». Но скучным фильмам о Гражданской войне я предпочитаю ленты в другом жанре.
Он застонал.
– Ты хочешь мне сказать, что у тебя запасы порно?
– Может быть.
– Ты не могла бы быть совершеннее, даже если бы я создал тебя сам.
– Мне казалось, тебе не нравится, когда я умничаю?
– Зато мне нравится твой рот, у меня от него стоит, и позже я собираюсь трахнуть этот рот. Ты права, я понятия не имею, где находится хозяйственный магазин. Но я очень сообразительный и не сомневаюсь, что найду чем привязать твои руки и ноги, когда я возьмусь за дело.
Он только дразнил меня, но, слушая его слова о том, как он будет меня привязывать, я почувствовала возбуждение, и Грэм увидел это по моему лицу.
– Черт побери, Сорайя…
– Да, я согласна.
Ему только это и требовалось. Лишь несколько часов спустя я наконец выяснила, что лежало в бархатном мешке. Это было нижнее белье, которое он купил для меня в «Бергдорфе» в тот день, когда приобрел зеленое платье для званого вечера. В эту ночь мне так и не удалось его надеть, но я заставила Грэма пообещать, что к следующему «обыску» в ящике его прикроватного столика появится больше интересных вещей.
На другое утро я проснулась от того, что полностью одетый Грэм гладил меня по щеке. Я резко открыла глаза.
– Привет. Я что, проспала?
– Нет, я просто рано встал. У меня сегодня напряженный день, поэтому я решил начать пораньше.
Я закинула руки за голову, потянулась, позволяя простыне соскользнуть и открыть мою голую грудь. От утреннего холода соски мгновенно затвердели.
– Прекрати. Иначе я не уйду. – Грэм потер пальцами один из твердых пиков.
– Ммм…
– Сорайя… – предупредил он.
– Что? Это приятно. Не хочешь моей реакции, не прикасайся.
Грэм покачал головой:
– Останешься у меня сегодня опять? Я вернусь поздно, но по возвращении мне бы хотелось увидеть такую прекрасную картину.
– Тебе придется работать допоздна? – Я повернула голову к окну. – Еще даже не рассвело, а ты уже планируешь работать и после того, как уже стемнеет.
– Нет. Сегодня вечером мне нужно быть на прощании с Лиамом. Это с семи до девяти, поэтому я, вероятно, останусь в офисе до этого времени.
– О!
– Ты будешь здесь, когда я вернусь?
– Почему бы мне не пойти с тобой вечером? В погребальный зал. Тебе не следует проходить через это одному. Не думаю, что это будет приятно: в гробу твой бывший друг, компанию которого ты пытался купить, у гроба его убитая горем вдова, которая была когда-то твоей подружкой. Тебе бы не помешала компания.
– Ты сделаешь это для меня?
– Разумеется. Правда, мне кажется, что это становится привычным. Похороны и свидания в одном флаконе.
Грэм фыркнул от смеха и нежно поцеловал меня.
– Я заеду за тобой в восемнадцать тридцать. И спасибо тебе.
После его ухода я еще немного повалялась в постели. Потом встала. Одна мысль не давала мне покоя: «Сегодняшний вечер обещает быть интересным».
Глава 14Грэм
Мне следовало бы работать, а не трахаться. На рабочем столе скопились груды документов. В папке «Входящие» было не меньше сотни писем, на которые мне нужно было ответить. А вместо этого я снова писал шестидесятилетней авторше колонки советов.
Дорогая Ида!
Женщина, с которой я встречаюсь, недавно проявила интерес к связыванию. Не могла бы ты дать несколько советов новичку в этой области. Будет ли веревка хорошим вложением? Или стоит воспользоваться чем-то вроде наручников на меху? Или взять шелковые шнуры, чтобы они не оставили следов на ее запястьях? Должен отметить, что я собираюсь зарыться лицом в ее маленькую тугую «киску», поэтому путы будут сильно натягиваться, когда она станет извиваться от многочисленных оргазмов.
Ответ появился в папке «Входящие» только через двадцать минут. Я ожидал получить распространенный ответ, полный ее привычного сарказма. Мне следовало понять, что предугадать что-либо с Сорайей Венедеттой невозможно.
Дорогой Пятьдесят оттенков!
Могу я предложить тебе заглянуть в собственный прикроватный столик? Если эта женщина, с которой ты встречаешься, проявила интерес, то, возможно, она кое-что купила после ленча.
Эта женщина меня уморит. Я знал это.
Час спустя моя секретарша обратилась ко мне по интеркому.
– Мистер Морган? Вам звонят по третьей линии.
– Разве я не просил, чтобы меня не беспокоили?
– Просили, но говорят, что это очень срочно.
– Кто звонит и чего они хотят?
– Гмм. Я не спросила.
– Послушайте… – Как, черт возьми, ее зовут? Эллен? Да гори оно все огнем. – Суть вашей работы в том, чтобы вы отсекали ненужные звонки. Это верно?
– Да.
– И вы полагаете, что правильно выполняете вашу работу, когда беспокоите меня, хотя я просил этого не делать, и даже не знаете, кто мне звонит?
– Я…
Мое терпение иссякло.
– Выясните, кто звонит и что это за так называемое срочное дело.
Через минуту интерком зажужжал снова.
– Что?
– Это миссис Моро. Она сказала, что звонок срочный, потому что ее муж мертв.
Я снял трубку.
– Женевьева?
– Грэм, мне нужна твоя помощь.
– Я работаю над этим. Я сказал тебе об этом вчера.
– Мне нужно нечто большее.
Я снял очки и бросил их на стол. Потом потер ладонью лицо и глубоко вздохнул. Прошли годы после того, как я вел с ней цивилизованные разговоры. Но вопреки распространенному мнению я не был законченным мудаком. Женевьева только что потеряла мужа, умершего от сердечного приступа в тридцать один год.