».
Я повернулся к Хлое:
– Клубничное молоко? Я люблю клубничное молоко.
– Это мое любимое.
– А какое именно?
– С Квики, – ответила девочка.
Я никогда не пил клубничное молоко от «Несквик» при Женевьеве. Поэтому она понятия не имела, насколько невероятным было это совпадение.
– Вот это да! Это и мой самый любимый напиток. – Я повернулся к Женевьеве: – Можно мне тоже клубничного молока вместо воды?
– Разумеется. – На ее лице появилось удивленное выражение.
В присутствии моей дочери впервые в моей взрослой жизни я собрался открыто и без чувства стыда выпить клубничное молоко «Несквик». Я прилюдно признался в моей любви к клубничному молоку.
Хлоя повернулась к матери:
– Ты должна дать ему безумную соломинку.
– О, я не думаю, что он такую захочет.
Подыгрывая Хлое, я посмотрел на Женевьеву с таким видом, будто она сошла с ума, решив, что я откажусь.
– Разумеется, я хочу!
Женевьева покачала головой, потом положила передо мной длинную розовую соломинку со спиралью посередине. Хлоя получила настоящее удовольствие, наблюдая, как я пью через нее.
– Знаешь, Хлоя, я никогда раньше не понимал, насколько вкуснее пить молоко из безумной соломинки.
– Я знаю! – взвизгнула она.
Радость в ее глазах была ощутимой. Я мог бы к этому привыкнуть. Мне становилось так хорошо от того, что при виде такого большого дядьки, который ведет себя как ребенок, на ее личике появлялась желанная улыбка. Эта малышка только что пережила трагическую утрату, но мать ее любила и делала все, чтобы это компенсировать. В этом я должен был отдать Женевьеве должное. Из нее явно получилась очень хорошая мать.
За ужином Хлоя с удовольствием наблюдала, как я втягиваю в себя лапшу. Я бы сделал это, даже изобразив косоглазие, только бы Хлоя смеялась снова и снова. Женевьева молчала, но наблюдала за нами, частенько опираясь подбородком о ладонь, глядя на нас. Она отступила в тень. Позволяя нам с Хлоей завязать отношения.
После ужина Женевьева проследила за тем, чтобы Хлоя вымыла руки и почистила зубы. Я не знал наверняка, что таит остаток вечера, пока Хлоя не подошла ко мне снова и не спросила:
– Ты остаешься спать у нас?
– Нет-нет. Не остаюсь. Но я еще немного побуду. Что у нас дальше на повестке дня?
– На чем?
Мне придется научиться говорить на языке, понятном детям.
– Во что ты хочешь поиграть после ужина?
– В переодевание.
– Переодевание?
– Да.
– А как в это играют?
– Это игра с платьями.
Я хихикнул.
– С платьями?
– Да. – И Хлоя убежала, предположительно, чтобы принести что-то.
Я посмотрел на Женевьеву так, словно ей нужно было перевести это для меня.
– Платья?
– В комнате у Хлои целый шкаф платьев для принцессы и других костюмов. Ей нравится надевать все это поверх пижамы и кружиться в таком наряде, пока она не устанет. Это что-то вроде ритуала на ночь.
Хлоя бегом вернулась ко мне. Теперь она была одета в пышное розовое платье, на ее волосах красовалась пластмассовая корона. Я и моргнуть не успел, как вокруг моей шеи обвилось белое боа из перьев.
– Хлоя, Грэм, возможно, не захочет одеваться как леди.
– Все в порядке. Я как раз собирался соприкоснуться с моей женственной стороной. Я внес это в мой список дел.
Хлоя схватила мой айфон и протянула его мне.
– Сфотографируй нас!
Я сделал селфи с Хлоей и автоматически отправил его Сорайе. Потом я передумал, не зная ее настроения этим вечером, но было уже слишком поздно.
– Я сейчас вернусь, – сказала Хлоя, стягивая боа с моей шеи. Она убежала в свою комнату, оставив нас с Женевьевой одних в гостиной.
– Ты великолепно с ней общаешься, Грэм.
– Это получается более естественно, чем я ожидал…
– Разумеется, все естественно. Потому что она твоя. Мы не успели продолжить разговор, как уже вернулась Хлоя и подбежала ко мне. На этот раз на ней было красное платье с белой меховой отделкой по подолу. Что-то в духе Рождества. В руке она держала черный цилиндр.
– Ты снежная принцесса?
– Я рождественская принцесса. – Она надела цилиндр мне на голову. – А ты Скрудж.
– Думаю, найдется много людей, которые скажут, что ты определила мой типаж, Хлоя.
– Что?
– Ничего. – Я улыбнулся. Мне нужно было напоминать себе, что я разговариваю с четырехлеткой.
– Уже полчаса, как ты должна быть в постели, Хлоя. Скажи Грэму «спокойной ночи».
Моя дочь подошла ко мне. Моя дочь. Мне все еще требовалось привыкнуть к этому. Она остановилась передо мной. Боже, как же она была похожа на мою мать. Мама бы так ее любила. Это напомнило мне о том, что я должен найти время и сообщить новость Мими.
Я не смог удержаться и взял лицо Хлои в ладони. Я не хотел напугать ее, но мне весь вечер хотелось это сделать, а это была последняя возможность.
– Спокойной ночи, солнышко.
– Ты вернешься?
– На это можешь рассчитывать, Хлоя. – С моих губ никогда еще не срывались такие правдивые слова. Ей придется чертовски долго стараться, чтобы от меня избавиться.
Этот вечер определенно прошел лучше, чем я мог надеяться.
Уже в лимузине теплое чувство в моем сердце быстро сменилось тревогой, когда я проверил телефон и понял, что Сорайя так и не ответила на фото, которое я ей послал. Меня охватила паника. Это было на нее не похоже, она всегда отвечала на любое мое сообщение.
Я идиот.
«Абсолютный долбаный придурок».
Мне не надо было отсылать ей это селфи.
У меня гулко забилось сердце. Оставить ли мне ее одну сегодня вечером или поехать в Бруклин?
– Припаркуйтесь у кондоминиума, Луис. Я пока не уверен, куда ехать.
Автомобиль как раз остановился возле моего дома, когда айфон зажужжал, оповещая о поступившем сообщении
Прости, я только сейчас увидела селфи. Мой телефон заряжался в другой комнате. Ты обворожителен в боа. Рада, что все прошло хорошо. Думаю, я сегодня пораньше лягу. Погода действует. Поговорим завтра, ок?
Я с огромным облегчением выдохнул. Она ответила! Я откинул голову на сиденье, а потом снова перечитал сообщение. Ехать мне в Бруклин или нет? Сорайя написала, что неважно себя чувствует. Я взял телефон и набрал ее номер, но включилась голосовая почта. Игнорировала она мой звонок или уже легла спать? Возможно, она включила беззвучный режим. Когда снова включилась голосовая почта, я заговорил:
– Привет, красотка. Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь. Я только хотел услышать твой голос перед тем, как лягу спать. Ты, вероятно, уже спишь. Вечер прошел хорошо. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ней, когда будешь готова. Но, Сорайя, ты должна кое-что узнать. Не думаю, что я был бы готов к этому, если бы не ты. Несколько лет назад я был совершенно другим человеком. Я был плохим человеком. Лиам был ей лучшим отцом в то время. Я в этом убежден. Но благодаря тебе я буду таким отцом, которого она заслуживает. Потому что ты показала мне, что действительно важно в жизни.
Я помолчал.
«Черт».
Скажи ей, что любишь ее. Просто скажи ей.
– Сорайя, я…
БИИП.
Чертова штука прервала меня.
Глава 21Сорайя
Я не замечала припаркованный возле моего дома лимузин, пока не опустилось окно и сексуальный голос Грэма не привлек мое внимание:
– Покатать тебя, красотка?
Я направилась к темному автомобилю.
– Это зависит от того, на чем вы собираетесь меня покатать, мистер Большой Хрен.
Застав меня врасплох, Грэм открыл дверцу, схватил меня за руку, одним быстрым движением втащил в салон и усадил к себе на колени. Его игривое настроение вызвало у меня улыбку, хотя было утро, и я еще не выпила мою вторую чашку кофе. «Это редкость».
Я хихикнула, как школьница, но ничего не смогла с собой поделать.
– Что ты здесь делаешь?
– Я приехал, чтобы подвезти мою женщину до работы.
– Твою женщину? Я слышу речь пещерного человека. – «Которого я втайне люблю».
Грэм уткнулся лицом мне в шею и глубоко вдохнул. Потом он выдохнул, и я почувствовала, как напряжение оставляет его тело.
– Мне не хватало тебя вчера вечером. Ты плохо себя чувствовала. Сегодня тебе лучше?
– На самом деле да. Я было подумала, что заболеваю. Но я хорошо выспалась и почувствовала себя намного лучше.
– Знаешь, что еще может помочь тебе почувствовать себя лучше? – Его правая рука лежала поперек моих коленей, удерживая меня на месте, пока его другая рука поползла вверх по моему бедру. Я была в юбке, что обеспечивало ему легкий доступ.
– Дай-ка я угадаю… Твой пенис? Твой пенис может сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше?
– Теперь, когда ты сама об этом заговорила, я уверен, что это так. Но у меня на уме было совершенно другое.
– Неужели?
Грэм медленно покачал головой:
– Я представлял, как чертовски сексуально ты выглядишь, когда кончаешь, и мне захотелось посмотреть на это вблизи. Я думал о том, что мне бы хотелось трахнуть тебя пальцем по дороге на работу сегодня. Когда я в тебе, я слишком отвлекаюсь, чтобы по-настоящему изучать твое лицо.
– Ты хочешь изучать мое лицо… – Я покрутила пальцем вокруг моего колена. – Пока ты…
– Буду трахать тебя пальцем. Да.
Я заглянула в глаза Грэму. Он был совершенно серьезен. Не отводя взгляда, я обратилась к его водителю:
– Угол Семьдесят первой и Йорк-стрит, пожалуйста. Зрачки Грэма расширились, когда он нажал на кнопку, чтобы поднять стекло между нами и водителем. Его улыбка была восхитительной, одновременно довольной и порочной. Грэм был одет для работы в привычный, сшитый на заказ костюм. До кончиков ногтей он выглядел могущественным бизнесменом. И все же в эту минуту единственным бизнесом, на котором он был сосредоточен, была я. Один его вид возбуждал меня, поэтому, когда он усадил меня к себе на колени и раздвинул мне ноги, я уже была влажной. Ему не пришлось долго трудиться над тем, что он хотел получить. Удивительно, но его глаза, не отрывавшиеся от меня все это время, не заставили меня сосредоточиться на собственном удовольствии. Я знала, что он возбуждается, наблюдая за мной, и от этого мои ощущения становились только сильнее.