Мы попрощались, я пошел домой. По дороге зашел в телефонную будку, набрал номер Устинова.
— Добрый день, Денис Владимирович! — сказал я в трубку, не дожидаясь «алло».
— Здравствуйте, Дениса Владимировича нет на месте, — ответили мне. — Ему что-нибудь передать?
— Игорь Валентинович, это Вы? — поинтересовался я.
— Да. С кем разговариваю?
— Ковалев Антон. Мне помощь нужна!
— Говори, Антон! Я слушаю внимательно.
— Мной интересуется некто «дядя Паша», у которого есть домашний телефон 9-08-13. Можно узнать, кто это?
— Да без проблем. Тебе как срочно?
— Да вроде время терпит. Если я завтра позвоню ближе к обеду, как? Ладно?
— Он только интересуется или еще что?
— Пока не знаю. Он с приятелем моим беседовал. Оставил телефон ему для связи.
— Хорошо, постараюсь узнать! Жду звонка завтра.
— Спасибо!
Я повесил трубку. Узнаем завтра, кто такой этот дядя Паша…
До прихода maman оставался час с лишним. Самое время предаться развра… пардон, медитации.
Я уселся на пол. Не на диван. На пол, на шерстяной ковёр по-турецки, закрыл глаза, расслабился. Поехали!
Снова Гериса не оказалось. Делать нечего, осталось только тренироваться самому — прокачивать каналы.
Я представил перед собой зеркало. Тяжелое, в золоченой раме, в полный рост. Встал, всмотрелся в своё отражение…
Сначала сделал «кольцо». Соединил руки перед собой. «Живая» сила хлынула из клубка в солнечном сплетении по левой руке в правую. Потом обратно. И так 10 раз туда-обратно.
Потом повторил то же самое с «мертвой» силой. 10 раз — туда-обратно.
Опустил руки вниз. Сначала «живая» сила. Вверх-вниз, вверх-вниз.
«Мертвая». Вверх-вниз. Вверх-вниз.
После одного «подхода» по десять раз на каждый вид упражнения я еле стоял на ногах. И это в Астрале. В воображаемом пространстве…
Я поспешно вышел в реальность. И тут же повалился на пол. Вытянулся, раскинул руки-ноги «звездочкой». Тело опять болело, как после интенсивной тренировки в секции. Кинул в самого себя «общее исцеление». Вроде стало полегче. Ломота стала исчезать.
В реальности прошло не более пяти минут. Я не засек время выхода — накрыла слишком сильная усталость. Зато потом глянул…
В Астрале Гериса опять не оказалось. Я вздохнул. Неужели он «ушел»? Стало обидно. Ведь уж совсем мало я от него получил знаний. Хоть он и говорил, что я нахожусь на уровне адепта-курсанта 2 курса Академии. Но ведь у него я учился всего лишь чуть больше двух месяцев.
К горлу подкатился ком. Глаза защипало. Я поспешно зашел в ванную, умылся холодной водой. Потом для большего эффекта подставил под кран макушку, чтобы окатило всю голову.
Вроде отошло… Хотя внутри всё равно остался неприятный ком. Вытерся.
Как же дальше-то жить?
Глава 8Квартирный вопрос
На ужин были макароны с сыром, которые приготовил я к маминому приходу. Как только maman пришла, дала чмокнуть себя в щеку, переоделась — странно, всё молча — я позвал её ужинать.
За столом она продолжала молчать. Как-то странно поглядывала на меня и утыкалась взглядом в тарелку.
— Когда я ем, я глух и нем? — наконец не выдержал я. — Что случилось?
— Ты знал, что новая пассия твоего отца беременна? — maman сердито посмотрела мне в глаза.
— Откуда? — ответил я вопросом на вопрос и добавил. — Ты откуда знаешь?
— Я в местком ходила, — сообщила maman. — Здесь же два дома освободились, 32 квартиры благоустроенных. Как завод закончит ремонт, будут распределять. Я заявление написала. Пока сидела там, на столе у председателя месткома увидела заявление от твоего отца.
— Угу, — нейтрально буркнул я, работая вилкой. — Думаешь, нам квартиру дадут?
— Вряд ли, — смягчилась maman. — Желающих слишком много. Да и отцу твоему тоже ничего не светит. Там люди есть типа «подостойнее».
Она усмехнулась.
— Партком забирает четыре квартиры, профком семь. Руководство шесть. Две квартиры ЖКО. Одну передают милиции, две школе. Вот и считай, сколько останется! Всего 10 квартир. А нуждающихся на заводе больше сотни.
Ну, с квартирой для милиции было понятно — для нового участкового. Со школой тоже ясно: завод был нашим шефом, а «бездомных» учителей у нас хватало. Та же самая математичка, закончившая в прошлом году институт. На неё засматривались все парни в классе: высокая молодая фигуристая блондинка! И при этом незамужняя.
С ЖКО тоже понятно — служебные квартиры для дворников-слесарей-сантехников. На эту работу днём с огнём никого не сыщешь, только служебным жильём можно заманить!
Но парткому? Профкому? Руководству? 17 квартир!
Задал этот наивный с точки зрения maman вопрос, она в ответ ответила с сарказмом:
— Партком раздаст квартиры своим активистам-болтунам, которые только и могут, что с трибуны красиво говорить! Профком — то же самое. А руководители предприятия разделят между собой. Может, там сын взрослый или дочь замуж у кого выходит. А дома-то сталинские, благоустроенные! Там нет ни одной однокомнатной. Только «двушки», «трёшки» да четырехкомнатные. Их же строили специально для инженерного состава.
Она махнула рукой, встала, стала собирать посуду со стола.
— Спасибо, ма! — я тоже поднялся.
— Тебе спасибо, сынок, за ужин. Только про наши с тобой разговоры по поводу квартир помалкивай, хорошо?
— Ма, — вспомнил я. — Я у тебя 40 рублей взял, Андрею за джинсовую ткань отдал. Мы сегодня джинсы сшили для меня. Посмотришь?
Maman замерла, прекратила посудомоечный процесс, повернулась ко мне и сказала с укоризной в голосе:
— Антош, я, конечно, понимаю твои потребности модно одеваться, но давай согласовывать предстоящие расходы. Понимаешь, всё-таки я не так много денег зарабатываю… Ладно?
— Мам, — я подошел к ней, обнял. — На следующей неделе верну с процентами! Точно тебе говорю.
Я, разумеется, даже не представлял, где я найду 40 рублей, но собирался это сделать.
— Эх, ты, мой труженик! — maman взъерошила мне волосы. — Иди в комнату, я сейчас приду.
Джинсы maman понравились.
— Неужели сами сшили? Молодцы!
— Мишкина тётка раскройки сделала на 50-й размер, — польщенно ответил я. — Остальное сами. Андрей кроил, я обметывал, Мишаня шил.
Maman придирчиво покрутила штаны в руках.
— Ну, почти незаметно, что не фабричная работа.
Она засмеялась, протянула мне штаны обратно:
— Фирма! — сделав ударение на последнем слоге.
— Как ты смотришь насчет деревни? — спросила она. — Хочу, чтоб ты там пожил до конца лета.
Я пожал плечами. Вернуться в деревню было бы совсем неплохо. Я бы там, по крайней мере, позанимался бы спокойно. А с другой стороны, не хотелось здесь maman оставлять одну. Разве что тётю Машу попросить за ней приглядеть?
— Да я не против.
— Отлично! — обрадовалась maman. — Значит, завтра после работы и поедем!
Вечером перед сном я ушел в Астрал. Предварительно выгнал (конечно, условно! вежливо попросил!) maman на кухню, закрыл дверь, сел на пол.
И опять Гериса в Астрале не оказалось. Я гонял силу по каналам, пока не вымотался. Нагрузку увеличил до 15 раз в каждом подходе. Энергия пёрла, по каналам теперь текла намного легче, чем в первые разы. Сложилось ощущение, что пути для силы стали шире.
Правда, после всех этих тренировок я выпал в осадок до такой степени, что даже не пошел в душ. Вышел в коридорчик, сообщил maman, что, мол, всё, я закончил. Разделся, добрался до диванчика, кинул на себя «общее исцеление» и мгновенно уснул.
Глава 9Мелочи жизни
Maman разбудила меня перед самым уходом на работу. Показала на рюкзак в коридоре:
— Эти шмотки возьмешь с собой! Приедешь ко мне к 15.00. Я буду ждать тебя на остановке. Понял?
Она быстро чмокнула меня в щечку и убежала. На часах была половина восьмого. Ложиться досыпать обратно не имело смысла. Я умылся, оделся, обулся и привычно потрусил на стадион.
К сожалению, нормально позаниматься в этот раз не удалось. Вокруг футбольного поля неспешно нарезала толпа народа, причем, основная часть их была из категории «бегом от инфаркта».
Сделав пару кругов, я было направился к турникам и брусьям, но и там меня ждало разочарование.
Рядом с турником на шведской стенке делала растяжку моя одноклассница Светка Быкова, девчонка симпатичная, брюнеточка, фигуристая в нужных местах, причём до такой степени, что на неё пускали слюни даже взрослые мужики. И при этом еще та язва. Светка тренировалась в балахонистом спортивном костюме, который, впрочем, не скрывал её формы.
Память услужливо мне выдала, что со Светкой я учился аж с первого класса, а до этого вместе с ней ходил в одну группу детского сада. Светка с детства и буквально до последнего времени всерьез занималась художественной гимнастикой, года два назад выиграла первенство области, но потом вдруг резко оставила спорт. Всякие слухи ходили: от проблем с тренером, который вдруг якобы стал необычайно внимателен к юной гимнастке, до внезапно резкого увеличения всяких соблазнительных округлостей, на которые с некоторой тоской взирают мужчины, но которые препятствуют профессиональному росту гимнастки над собой. Кроме того, за последние два года Светка сильно подросла, и сейчас была практически вровень со мной ростом.
А еще память мне подсказала, что эта «язва» больше всех в классе доставала меня своими шуточками по поводу и без повода.
Вот и сейчас, подходя к турнику, я услышал её голосок:
— О, Ковалев! Трусцой бегал? Трусцы не свалились?
Я вздохнул, подпрыгнул, ухватившись за перекладину, буркнул:
— Я тоже счастлив тебя видеть наконец, Светлана Аркадьевна!
— Хочешь анекдот расскажу? — поинтересовалась она, задирая ногу на шведскую стенку в вертикальный шпагат. — Спрашивает учитель физкультуры у Антона: «Сколько раз подтянешься?» Антон отвечает: «Три раза!» «Так мало?» — говорит учитель. «Так это за день! — отвечает тот. — За месяц больше!»