Некоторое время я лежал, обмирая, пока не осознал, что где-то рядом храпит старуха, а в комнате разговаривают. Кто-то наставительно вещал вполголоса:
– Слон есть самое большое животное из всех живущих на земле. У него на рыле есть большой кусок мяса, который называется хоботом потому, что он пуст и протянут, как труба. Он его вытягивает и сгибает всякими образами и употребляет его вместо руки…
Холодея от любопытства, я осторожно повернулся на правый бок. В комнате было по-прежнему пусто. Голос продолжал еще более наставительно:
– Вино, употребляемое умеренно, весьма хорошо для желудка; но когда пить его слишком много, то производит пары, унижающие человека до степени несмысленных скотов. Вы иногда видели пьяниц и помните еще то справедливое отвращение, которое вы к ним возымели…
Я рывком поднялся и спустил ноги с дивана. Голос умолк. Мне показалось, что говорили откуда-то из-за стены. В комнате все было по-прежнему, даже вешалка, к моему удивлению, висела на месте.
– Тинктура экс витро антимонии, – провозгласил вдруг голос. Я вздрогнул. – Магнифтериум антимон ангелий салаэ. Бафилии олеум витри антимонии алекситериум антимониалэ! – послышалось явственное хихиканье. – Вот ведь бред какой! – сказал голос и продолжал с завыванием: – Вскоре очи сии, еще не отверзаемые, не узрят более солнца, но не попусти закрыться оным без благоутровного извещения о моем прощении и блаженстве… Сие есть «Дух или Нравственныя Мысли Славнаго Юнга, извлеченныя из нощных его размышлений». Продается в Санкт-Петербурге и в Риге в книжных лавках Свешникова по два рубля в папке. – Кто-то всхлипнул. – Тоже бредятина, – сказал голос и произнес с выражением:
Чины, краса, богатства,
Сей жизни все припятства,
Летят, слабеют, исчезают,
О тлен, и щастье ложно!
Заразы сердце угрызают,
А славы удержать не можно…
Теперь я понял, где говорили. Голос раздавался в углу, где висело туманное зеркало.
– А теперь, – сказал голос, – следующее. «Все – единое Я, это Я – мировое Я. Единение с неведением, происходящее от затмения света Я, исчезает с развитием духовности».
– А эта бредятина откуда? – спросил я. Я не ждал ответа. Я был уверен, что сплю.
– Изречения из «Упанишад», – ответил с готовностью голос.
– А что такое «Упанишады»? – Я уже не был уверен, что сплю.
– Не знаю, – сказал голос.
Вот уж действительно бредятина.
Приведенный текст не содержит критической точки. То есть непонятно, зачем он создан. Непонятность передается и дискурсу.
В качестве примера квази-дискурса можно было бы привести и любой сумбурный «двоечный» ответ на экзамене (многие слышали или продуцировали такой текст).
В связи с темой дискурса хотелось бы еще особо остановиться на дискурсивной информации, владение которой делает дискурс реальным. Это информация о ситуации, в которой употреблен тот или иной текст. Например, в советские времена (да и сейчас) любили (и любят) цитировать словечки в простоте из И. Ильфа и Е. Петрова («Двенадцать стульев», «Золотой теленок»). Книги эти популярны и сейчас, а сколько стульев и телят перенесено на экран! Напомним вам некоторые из этих словечек.
Так, если совершилось что-то давно ожидаемое, мы вправе вслед за главным героем – Остапом Бендером – воскликнуть: Лед тронулся, господа присяжные заседатели. О контрафактной продукции можно, презрительно скривив губы, сказать: Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице. Если кто-то донимает вас нравоучениями, подойдет выражение из словаря Эллочки-людоедочки: Не учите меня жить. Когда случившееся не так страшно, как думалось, можно процитировать фразу из статьи московского репортера о том, как Бендер попал под лошадь: Пострадавший отделался легким испугом.
Отвечая кому-то, чьи претензии начали вас не на шутку раздражать, можно задать риторический вопрос: Может быть, тебе еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат? Характеризуя ситуацию, в которой вам без трудов досталось то, что вы хотели получить, скажите: На блюдечке с голубой каемочкой. Определяя свое отношение к законам, вслед за тем же Остапом подчеркните: Я чту уголовный кодекс (если, надеемся, это так). Ну, а если задуманное не увенчалось успехом, можно посокрушаться следующим образом: Не надо оваций.
Мы уже говорили о том, что некоторые словечки в простоте звучат и с киноэкрана. Именно потому, что все с детства знают и любят гайдаевские фильмы («Операция “Ы”», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука»). В ситуации, когда вы не получили положенного, можно с недоумением спросить: А компот? (даже если речь идет совсем не о питье).
Попросить прочитать список целиком (неважно, что в нем перечисляется) можно, сказав Огласите весь список, пожалуйста!
А как будет доволен учитель школы, преподаватель вуза, если вы скажете ему: Экзамен для меня всегда праздник (даже если речь идет о ЕГЭ). Просьба излагать лаконичнее может быть выражена словами: Короче, Склифосовский. Но это если адресат вам хорошо знаком и понимает юмор. Чьи-то, как вам кажется, нетрудовые доходы можно охарактеризовать так: Наши люди в булочную на такси не ездят. Чтобы вежливо отказаться от приглашения туда, куда вам совсем не хочется, скажите: Нет, уж лучше вы к нам. Носители языка поймут все, что вы хотели сказать, а в гости к вам и не подумают собраться. Цитируют, конечно, чаще высказывания из фильмов. Раньше читали больше, чем смотрели. А сейчас по-другому: на киноэкране реализуются различные сюжеты. Но в памяти остается слово. Вот этот минимум звучащих слов и сохраняется в памяти.
Хорошо это или плохо – цитировать? Существуют разные мнения. Кто-то считает, что чем использовать расхожие фразы, лучше сказать что-то свое. Кто-то уверен, что навык цитирования надо формировать – ведь цитата из художественного произведения, которую мы адресуем собеседнику, позволяет идентифицировать его с нами. С последним мы согласны.
Мы одной культуры. Мы одной крови [культуры – Прим. авт.] – ты и я (помните Киплинга?), так неужели мы не поймем друг друга?
Недаром известный лингвист Г.О. Винокур считал, что если в языке есть готовые правила на все случаи жизни, то надо их использовать. А уместности использования, конечно, нужно учить. Мало знать, что в языке существует для цитирования. Вряд ли вышеупомянутую фразу Не учите меня жить из лексикона Эллочки вежливо будет адресовать родителям или учителям. Впрочем, если при этом сослаться на «Двенадцать стульев»… Думайте сами. А чтобы сослаться, нужно прочитать.
И в этом смысле пренебрегать школьной программой не резон. Классические тексты, изучаемые в школах, содержат большое количество воспроизводимых словосочетаний, которые можно встретить в реальном дискурсе и употребить в соответствующих им ситуациях. Да что далеко за примерами ходить – вот «Горе от ума» А.С. Грибоедова.
Давайте прочитаем – не потому, что требует преподаватель литературы, а просто для себя – «Горе от ума» А.С. Грибоедова. И воссоздадим реальный дискурс – кому принадлежат в пьесе ставшие бессмертными выражения; можем ли мы воспользоваться этими словами в нашей повседневной жизни. Комментарий к грибоедовским фразам рассчитан на школьников.
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Это слова Лизы, благополучно выпроводившей старого барина из покоев Софьи. Мы произносим эти слова в ситуации, когда оправдываем свое желание быть подальше от начальства. Так спокойнее…
Счастливые часов не наблюдают.
Так Софья объясняет Лизе, почему она не заметила рассвета. Действительно, если человек счастлив, он не будет смотреть на часы и спешить куда-то. Так было в XIX веке, так есть сейчас и так будет всегда.
Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
Этими словами Фамусов упрекает Молчалина за пребывание рано утром на женской половине дома. А разве не можем мы сейчас эти же слова сказать собеседнику, который намеренно забрел туда, где ему быть вовсе не следует? И это будет красивее, чем отправить его подальше более привычным образом…
А все Кузнецкий мост и вечные французы.
По мнению Фамусова, в нескромном поведении дочери виновато желание подражать французским свободным нравам. Сейчас мы можем произнести эти слова как упрек кому-то, слишком приверженному, на наш взгляд, западной моде – на одежду, прически, литературные вкусы, образ жизни. Впрочем, всегда ли мы сами избегаем этой моды?
Шел в комнату, попал в другую.
Так Софья пытается оправдать в глазах отца очутившегося рано утром около ее спальни Молчалина. Мы сейчас произносим эти слова с иронией, оправдывая свое или чужое неожиданное пребывание где-то – ведь мы знаем, что Молчалин оказался возле Софьиной комнаты неслучайно.
Подписано, так с плеч долой.
Это жизненное кредо Фамусова. Не любил старый чиновник скопления бумаг. Долго эту черту школьники во главе с учителями считали отрицательной, не задумываясь о том, что вовремя подписанная бумага – дело совсем неплохое. Это лучше, чем положенная под сукно. А сейчас мы произносим эти слова в ситуации завершения какого-либо дела, связанного с оформлением документов, деловых бумаг. «Выправить» бумагу, подписать и забыть…
Ах! Если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?