Слышит посвист радостный, пронзительный и бежит к норе председателя исполнительного комитета сусличьих советов.
И держат суслики совет: как дальше быть, чтоб лето красное любо-весело всем прожить, чтоб сытыми и здоровыми заснуть в предстоящую зиму…
И свистнул председатель исполнительного комитета советов сусличьих.
— Слушайте меня, суслики, товарищи мои милые и дорогие… Муха гессенская, пролетая над моей норой, прогудела мне весточку грозную… Прогудела мне муха гессенская, что собрался в Харькове II съезд всеукраинский, чтоб начать борьбу с вредителями… Лютый съезд, многочисленный съезд… Купоросом зеленым размахивает, парижской жидкостью побрызгивает, газами шипит ядовитыми… Что делать будем, как спасем себя?!
И свистнул рыжеватый суслик, умудренный опытом:
— А видела ли муха этот купорос? А нюхала ли она газы ядовитые?!
— Не спрашивал я, видела ли то… А по постановлениям о борьбе сама, говорит, лазила…
— По постановлениям?..
И как свистнет рыжеватый суслик радостно, как подскочит на три сажени!.. И прошелся гопаком да метелицей:
И жить будем,
И гулять будем…
И пошло по зеленой озими сусличье веселье…
Танцы, песни и прыжки…
И свистнул старый Суслик, председатель исполнительного комитета советов сусличьих:
— Тише, ребята! Вносите резолюцию!
Свистит рыжеватый суслик, умудренный опытом:
— Предлагаю резолюцию:
"Общее собрание украинских сусликов, всесторонне обсудив предложение, выражает горячую благодарность Наркомзему за заботливое к ним отношение… Особенно сердечный привет станции по борьбе с вредителями…
Да здравствуют постановления!
Гессенскую муху, золотогузку, боярышницу и братьев своих полевых мышей просим присоединиться к нашей резолюции!..
Украинские суслики".
И поднялся лес лапок сусличьих на зеленой озими…
И опять завел рыжий суслик веселую песню:
И жить будем,
И гулять будем,
А как родится пшеница,
Поедать будем…
1924
Перевод С. Радугина.
Вечорницы
Песня есть такая:
Ой, не ходи, Грицю,
Та й на вечорницi,
Бо на вечорницях
Дiвки-чарiвницi.
Славная песня… Жалобная такая, жалобная… Про вечорницы песня…
Вот и песня есть о вечерницах хорошая, и девчата на тех вечерницах чародейки, а вспоминать о них мне нелегко…
Тяжеловато мне о вечерницах вспоминать…
Персональные, сказать бы, воспоминания.
Вот, допустим, вы? Скажите, только по совести скажите, если бы вам на двадцатый повернуло, да если в груди мех кузнечный, а там, где теперь перебои да колики, так там все время:
— Та-тах! Та-тах! Та-та!
Твердо так, как молотом по наковальне…
А ниже, где теперь изжога, где икота, где бурчит и неприятно саднит, так вот там распирало… Вот так подкатится снизу к легким, обхватит таким горячим-горячим, сожмется, стиснется и рвет… Просто-таки рвет… И в виски пламенем полыхает… А по жилам вороной баской жеребец так и смалит во весь дух…
Да если бы из хаты, что вот так наискосок от вашей, совсем недалечко, через дорогу только прыгнуть, чтобы из той хаты по сугробам скакало веселое:
Ой, на дворе метелица,
Что же старший не женится…
Усидели бы вы дома? Не выскочили бы как бешеный из сеней и не ударили бы наискосок, через дорогу?
Нет?
Брешете! Не усидели бы!
И меня мать за это била…
Била и еще приговаривала:
— А не ходи, висельник, на те вечорницы!
Да чапыгой — раз!
Не люблю я ни вечорниц, ни той песни!..
Хоть и пела ее мать на иной голос, да все равно слова, может, только чуть-чуть не одинаковые…
Личное, скажете?
Да, личное, но что поделаешь?.. Факт остается фактом…
И этот факт испортил мне все впечатление от вечорниц…
А в самом деле, какая хорошая штука — эти вечорницы!..
Особенно для девушек…
Танцы, песни, веселье…
Хлопцы веселые, а девчата еще веселее…
Тот подбежит, щипнет, тот подскочит, лапнет…
Да все с присказками, с припевками…
На столе чарка, сало, кныш…
— Выпей, Марина!
— И такое выдумаешь… Сроду не пила…
— Сроду ты маленькая была… Вот на, попробуй…
— И-и-и! Да горькое какое!
— Это сначала горькое, потом будет сладкое…
И вправду, потом так сладко-сладко делается… Голова будто на качелях… А потом жарко… И кровь горит…
А потом ворота дегтем вымазаны…
А еще аж потом-потом — ребеночек…
А потом батька со двора гонит. Мать за волосы волочит…
Сладко так, сладко после вечорниц!..
Где же, как не на вечерницах, про все узнаешь, обо всем доведаешься?..
И что на Ониськовом поле что-то колосья скрутками покрутило. Что ни зайдет Онисько ячмень косить — никак не косится… Только бабка Паталиха и научила.
"Выйди, — говорит, — на свою ниву после полуночи, когда еще и петухи не пели. Да стань ты задом к месяцу, трижды перекрестись, а тогда правой ногой дрыгни, а левой топни. Да двенадцать раз вокруг нивы оббеги так, чтобы не дышать, а тогда упади на меже на колени да проговори:
— Сгинь! Сгинь! Сгинь! Пропади, нечистая сила!
Тогда и закосится".
Где же об этом дознаешься?
…А что под старой греблей гадюка сажен двенадцать длиной живет, а на голове у нее венец тот, которым ведьмы на Ивана Купала венчаются…
…А у Иванихи позавчера ночью ведьму видели. Корову доить приходила. Насилу Иваниха открестилась. Дважды перекрестилась — не берет. Тогда она третий раз ка-а-ак крестанется, так та ведьма туманом-туманом через Филиппову леваду так и поплыла…
А Иваниху утром еле живую нашли. Ничего и выговорить не может, только плюется да крестится.
Еще вечером совсем здоровая жинка была, даже два кухля самогонки выдула.
…А до Свирида вурдалак прошлой ночью приходил. Кудлатый такой и мохнатый. Стучал в дверь да: "Отдай, Свирид, кошелек с золотом, а то я из тебя кровь выпью!" Свирид перед иконой свечку засветил да за топор… Скрип, из хаты, а оно как ударится об землю да, словно человек, на коня! Да улицей! Свирид вдогонку топором. И не попал. А ехало — ну точнехонько шенгереевский стражник.
…А что земля на трех огромных рыбах стоит, на китах… Так вот недели две тому назад у одной рыбы пузо зачесалось. Она повернулась почесаться, а в той Африке, где китайцы живут, земля трястись пошла… Множество церквей разрушено.
Где же об этом узнаешь, кроме вечорниц?
А теперь что?
— В клуб идите! На собрание идите! На чистку идите! Во Всерабземлес идите…
И парубки не щиплются, и самогонки нет, и ворота чистые, и ребеночка нет. Волосы на голове целые. Родные не проклинают…
Ну, что за жизнь?
И вспомнить нечего…
Да рассказывают тебе, что земля круглая, что она вокруг себя сама вертится и вокруг солнца вертится…
В голове бы у них вертелось!.. . . . . . . . .
Нет, вечорницы лучше.
1923
Перевод И. Собчука.
Бороться за книгу!
"К десятой годовщине Октябрьской революции не должно быть в советских республиках неграмотных… "
Это сказал товарищ Ленин!
Десятая годовщина через три года…
Неграмотных у нас четыре миллиона… Чтобы их выучить, нужно что-то около 12000 школ…
В каждое село нужна школа…
С 23 октября до 1 ноября состоится Неделя борьбы с неграмотностью…
За эту неделю в каждом селе нужно подыскать помещение для школы, где будут обучаться неграмотные, нужно его подремонтировать, оборудовать, купить дров и т. п. Одним словом, нужно эту хатенку сделать такой, чтобы можно было в ней за книжкой сидеть и пальцы не застывали.
Устроив такую школу, можно будет браться за науку…
Допустим, что в селе найдутся люди (а что они найдутся — сомнений у нас нет), что такое помещение найдут, оборудуют, учителя посадят, неграмотных перепишут.
Ходи и учись!
Вот тут и начинается самодеятельность этих неграмотных…
Учиться нужно!
Оно, что и говорить, было бы очень хорошо, если бы за пуд гречихи нанял кого-то за себя, чтобы оно в школу ходило, а ты дома сидел и понемногу грамотным становился…
Но так невозможно. Может быть, когда-то и додумаемся до такого способа всех грамотными поделать, но теперь еще приходится самому немного лоб потереть, чтобы прочесть одну-две странички букваря…
Втолковать себе нужно вот что:
Если приобрести наилучший букварь, посоветоваться с наилучшим учителем, а потом взять этот букварь да порвать его на стельки или скурить, от этого грамотным не будете. Даже если взять книжку в воскресенье, подложить ее под голову и выспаться на ней до обеда, пока скотину вечером не вести на водопой, не прочитаете от этого ни единой буквы.
Нужно обязательно ходить в школу и слушать, чему там учитель будет вас учить… Тогда только будет толк…
Также и с женщинами…
Лучше накрывать кринку кружочками, чем книжками… И печку разжигать лучше кострой или соломой, а книжка пусть себе лежит на столе… От нее так больше пользы будет… Даже если будет лежать, не говорю уже про то, как ту книжку открывать и всматриваться в нее, думая, что в ней написано…
Вот и еще.
Если встретите на улице куму и, поздоровавшись, спросите: "Кумасю, записались в школу?" — "Записалась!" — скажет кумася…
Не говорите:
— Вот дура!
Потому не говорите, что дура вовсе не та кума, которую вы встретили, а совсем другая кума…
1924
Перевод И. Собчука.
Вот задача!
Не те все-таки времена настали.
Что не те — то не те.
И погода изменилась, и люди не те.
И жизнь, можно сказать, для нашего брата хлебороба пошла такая, что и не знаешь, как дальше быть…
Менять, выходит, надо жизнь…
Как же ты ее не изменишь, когда посмотрите сами: дождей маловато, земля трескается, колос вянет, зерно сохнет…