Мистер Лонгстафф желает видеть мистера Мельмотта? О да, мистер Лонгстафф желает видеть мистера Мельмотта как можно скорее. Разумеется, мистер Лонгстафф увидит мистера Мельмотта. Ему, Майлзу, известно, что мистер Мельмотт очень хочет побеседовать с мистером Лонгстаффом. За последние два дня мистер Мельмотт упоминал имя мистера Лонгстаффа трижды. Не соблаговолит ли мистер Лонгстафф посидеть несколько минут? Читал ли мистер Лонгстафф «Утренний завтрак»? Мистер Мельмотт, безусловно, очень занят. Сейчас у него депутация канадского правительства, а сэр Грегори Грайб дожидается очереди сказать ему несколько слов. Однако Майлз полагает, что канадцы надолго не задержатся, а что до сэра Грегори, возможно, его дело можно отложить. Майлз постарается добиться для мистера Лонгстаффа встречи с мистером Мельмоттом, тем более что мистер Мельмотт сам выражал желание побеседовать с другом. Поразительно, как Майлз Грендолл сумел настолько хорошо освоить свое дело и стать образцовым секретарем! Мы оставим мистера Лонгстаффа в парадной приемной с «Утренним завтраком», отметив только, что он просидел там два часа с лишним.
За это время в конторе успели побывать мистер Брон и лорд Ниддердейл, причем обоих провели к Мельмотту без заминки. Первым был мистер Брон. Майлз Грендолл знал, кто это, и не стал усаживать редактора в одной комнате с мистером Лонгстаффом. «Я только напишу ему записку, – сказал мистер Брон и, подойдя к конторке, черкнул несколько слов. – Мне поручено передать некоторые деньги по делу, касающемуся мисс Мельмотт». Эти слова мгновенно открыли ему вход в святилище. Канадская делегация, надо полагать, уже ушла, а сэр Грегори Грайб еще не прибыл. Лорда Ниддердейла, пришедшего одновременно с редактором, Майлз Грендолл отвел в приватную комнату – на самом деле свою собственную.
– Что там у него за дело? – спросил молодой лорд.
– Вы о чем-нибудь определенном? У него много разных дел, – ответил Майлз.
– Он за мной послал.
– Да, вы пройдете сразу. Там у него этот, из «Утреннего завтрака». Не знаю, зачем пришел. А вы знаете, что он от вас хочет?
Лорд Ниддердейл ответил вопросом на вопрос:
– Полагаю, все, что говорят о мисс Мельмотт, правда?
– Она и впрямь убежала вчера утром, – шепотом ответил Майлз.
– Но Карбери с нею не было.
– Как я понимаю, он и запорол все дело. Дрянь-человек, за что ни возьмется, обязательно изгадит.
– Конечно, Майлз, вы его не любите. У меня, кстати, тоже нет причин его любить. Он не мог никуда уехать. Вчера утром он вывалился из клуба в пять утра пьяный как сапожник. Проиграл кучу денег, весь последний час скандалил по вашему поводу.
– Мерзавец! – в праведном негодовании воскликнул Майлз.
– Да уж. Но хотя на скандал его хватило, я уверен, в Ливерпуль он уехать не мог. И я видел вчера вечером в клубе его вещи – груда саквояжей, как раз для путешествия в Америку. Клянусь Богом! Увезти девицу в Нью-Йорк! Смелая затея.
– Это все она придумала, – ответил Майлз. Он был в доме своим человеком, и у него имелись способы выведать всю историю.
– Ну и фиаско! – заметил молодой лорд. – Любопытно, что старикан хочет мне по этому поводу сказать.
Тут звякнул серебряный колокольчик, и Майлз сказал лорду Ниддердейлу, что пришло его время.
Мистер Брон был в последнее время очень полезен мистеру Мельмотту, поэтому Мельмотт принял его со всей любезностью. Едва редактор вошел, Мельмотт рассыпался в благодарностях за поддержку, которую «Утренний завтрак» оказывает его кандидатуре. Однако мистер Брон его оборвал:
– Я никогда не говорю об «Утреннем завтраке». Мы стараемся как можем, и чем меньше об этом говорить, тем лучше.
Мельмотт поклонился.
– Я пришел по другому делу, и, возможно, о нем тоже чем меньше говорить, тем лучше. Ваша дочь недавно доверила сэру Феликсу Карбери некую сумму денег. Обстоятельства не позволили воспользоваться ими, как предполагалось, поэтому мне, как другу сэра Феликса, поручили вернуть их вам.
Мистеру Брону неприятно было называть себя другом сэра Феликса, но он поступил так ради дамы, которая любезно не вышла за него замуж.
– Вот как, – проговорил мистер Мельмотт с яростной гримасой, которую сдержал бы, если б мог.
– Без сомнения, вы понимаете, о чем речь.
– Да, еще бы! Проклятый мерзавец!
– Это мы обсуждать не будем, мистер Мельмотт. Я сам выписал чек, чтобы все уладить. Если не ошибаюсь, сумма составляла двести пятьдесят фунтов.
И мистер Брон положил чек на стол.
– Я возьму чек, – сказал мистер Мельмотт, – но учтите, я не считаю, что это снимает с него вину. Он мерзавец.
– Во всяком случае, он вернул деньги, случайно попавшие ему в руки, единственному лицу, имеющему право принять их от имени молодой дамы. До свидания.
Мистер Мельмотт все-таки протянул руку в знак дружбы. Мистер Брон ушел. Мельмотт позвонил в колокольчик, приглашая лорда Ниддердейла, а чек смял и сунул в карман. Он сразу сообразил, что теперь нечего и думать о том, чтобы привлечь сэра Феликса к суду.
– Как вы, милорд? – с самой любезной улыбкой приветствовал он Ниддердейла.
Тот объявил, что он как огурчик.
– Вы не выглядите опечаленным, милорд.
Лорд Ниддердейл, предпочитавший сделать перед несостоявшимся тестем хорошую мину, исполнил припев к старой песенке, которую мои читатели, возможно, помнят:
Сэм, выше нос!
Не плачь о своей судьбе!
В нашем городе столько милашек
Будут рады тебе.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Мельмотт, – замечательно. Не сомневаюсь, что их и впрямь много. Но вы же не позволите этой глупой истории встать между вами и Мари.
– Право, сэр, не знаю. Мисс Мельмотт очень убедительно показала, что питает склонность к другому джентльмену и равнодушна ко мне.
– Безмозглая девчонка! Романтичная дура. Начиталась романов и вообразила, что должна с кем-нибудь убежать.
– Как я понял, она в этом не преуспела, мистер Мельмотт.
– Да. Разумеется, мы вернули ее из Ливерпуля.
– Говорят, она уехала дальше джентльмена.
– Он бесчестный негодяй и пьяница. Моя девочка теперь все поняла. Больше она таких глупостей не выкинет. Конечно, милорд, я очень сожалею. Как вы знаете, я всегда был с вами честен. Она мое единственное дитя, рано или поздно ей достанется все, что у меня есть. То, что она получит, сделает ее мужа богачом – то есть я хочу сказать, если она выйдет замуж с моего дозволения. Через год или два я надеюсь, не трогая моего капитала, удвоить то, что даю за ней сейчас. Конечно, вы понимаете, что я хочу для нее высокого положения. Думаю, я могу назвать мою цель благородной. Выскочи она за того мошенника, я был бы безутешен. Итак, милорд, скажите, что для вас ее глупая выходка ничего не изменила. Я очень с вами честен и ничего не пытаюсь скрыть. Конечно, это была неприятная история. Девушки романтичны, тут ничего не попишешь. Однако не сомневайтесь, это происшествие вам на руку. Оно излечит ее от слабости к сэру Феликсу Карбери.
– Да уж. Хотя, клянусь Богом, девушки всё прощают.
– Она его не простит, уж поверьте. Она услышит всю историю. Вы можете видеться с нею в точности как прежде.
– Ну, не знаю, мистер Мельмотт.
– А почему? Вы же не откажетесь от слаженного дела из-за такой глупости! Они даже не встретились.
– Не по ее вине.
– Деньги будут сразу, лорд Ниддердейл.
– В деньгах я не сомневаюсь. И никто больше меня не хочет получить солидный доход. Однако, клянусь Богом, нешуточное дело, когда девушка только что убежала с другим. Все об этом знают.
– Через три месяца все об этом забудут.
– По правде сказать, сэр, я думаю, вы недооцениваете характер мисс Мельмотт. За все время она ни разу меня не обнадежила. Да, перед Рождеством она однажды сказала, что поступит, как вы прикажете, но с тех пор она очень изменилась. Помолвка была разорвана.
– Не по ее вине.
– Да, но она этим воспользовалась, и я не вправе ее винить.
– Просто зайдите завтра и сделайте ей предложение еще раз. Или в воскресенье утром. Не будем отменять слаженное дело из-за девичьей фанаберии. Заглянете в воскресенье около полудня?
Лорд Ниддердейл задумался о собственном положении и наконец ответил, что в воскресенье, может быть, зайдет. После этого Мельмотт предложил «перекусить» в некоем консервативном клубе в Сити, добавив, что они как раз успеют туда до заседания совета. Лорд Ниддердейл был не прочь перекусить, однако выразил мнение, что совет – чепуха.
– Для вас, может, и чепуха, молодой человек, – ответил председатель, – но я должен там быть ради вашего будущего состояния.
Молодой человек направился было к парадной лестнице, но Мельмотт взял его за плечо и развернул.
– Сюда, Ниддердейл, сюда. Мне нужно выбраться незаметно. Меня тут дожидаются люди, уверенные, будто я могу заниматься делами с утра до вечера, не держа во рту маковой росинки.
И они спустились по черной лестнице.
В клубе консервативный свет – который всегда кушает очень хорошо – принял мистера Мельмотта со всем радушием. Приближались выборы, о многом следовало поговорить. Он безупречно играл роль финансового туза – стоял посреди комнаты в шляпе и громко говорил с десятком людей одновременно. И ему было важно показать клубу, что лорд Ниддердейл с ним. В клубе, разумеется, знали, что лорд Ниддердейл – жених его дочери, получивший согласие если не от нее, то от него, и что дочь эта пыталась – но безуспешно – убежать с сэром Феликсом Карбери. В случае любой неприятности главное – устранить ее и двигаться дальше. Присутствие лорда Ниддердейла было почти верным знаком, что неприятность устранена и, по сути, забыта. Без малого в три мистер Мельмотт вернулся на Эбчерч-лейн с намерением подняться к себе по черной лестнице, а лорд Ниддердейл двинулся на запад, раздумывая, стоит ли ему оставаться претендентом на руку мисс Мельмотт и как на это посмотрят остальные. Ему думалось, что еще несколько лет назад так поступить было нельзя – его бы все презирали, но теперь значение имеет только успех и поступать можно как угодно. «В конце концов, это чисто денежная сделка», – сказал он себе.