В Зону досуга Зимина послала тетя Клава, вот у нее и следовало поинтересоваться, зачем это ей понадобилось. Может быть, ничего таинственного или сенсационного узнать не удастся, но спросить стоило, хотя бы ради собственного душевного спокойствия.
У центральной аптеки собралась большая толпа. Люди вели себя тихо, благопристойно. Зимину показалось, что они здесь находятся давно, уже попривыкли, освоились, обжились. И более того, расходиться не собираются. Это нельзя было назвать политической акцией, потому что не выступали активисты, и не было видно плакатов. Что-то знакомое привиделось Зимину в этом скопище народа, но что конкретно, сообразить он не сумел. Что-то из давно забытых человеческих привычек.
И только когда от толпы отделился человек с бумагой в руках и стал громко выкрикивать номера: один, два и так далее, а люди из толпы немедленно отзывались, называя свои фамилии, Зимин догадался — он присутствует на перекличке, следовательно, перед ним банальная очередь. Жажда вечной жизни разбудила у людей давно позабытые рефлексы. Люди все равно останутся людьми, даже если внезапно станут бессмертными. Нужно было как можно быстрее пройти мимо толпы. Зимину не хотелось, чтобы пронумерованные очередники приняли его за своего. Но не вышло. Зимина остановил прилично одетый человек. Можно было оттолкнуть его, но это выглядело бы глупо.
— У вас умное лицо, — сказал человек из очереди. — Хочу попросить у вас совета. Я вам доверяю.
Зимин попытался вырваться, но неудачно.
— Поговорите со мной, пожалуйста. Я не отниму у вас много времени. Подскажите, как правильно относиться к предполагаемому бессмертию?
— Я не специалист, — сказал Зимин. — Вряд ли мое частное мнение заслуживает внимания. Не люблю давать советы.
— Это я понимаю. Специалисты в Коллегии заседают. Но как здравомыслящий человек, вы наверняка составили мнение. Каково это — быть бессмертным? Стоит ли начинать игру? Не останемся ли мы в проигрыше при любом раскладе?
— Трудно сказать. Это как повезет.
— Выходит, без везения не обойтись?
— Думаю, что да.
— Значит, все равно придется попытать счастья в Зоне досуга. Да, это логично. Всем нам придется идти ва-банк! Если бы вы знали, как мне страшно!
— Можно ничего не делать. Будете жить, как раньше, вас никто не заставляет играть по чужим правилам.
— А вдруг у них получится! Я буду стареть, потом умру, а они, молодые и здоровые, будут жить сотни лет! Жуткая перспектива!
— Каждый сам должен выбрать свою судьбу.
— Вы, как я понял, уже выбрали, записались, ходите, стережете свою очередь.
— Я здесь случайно оказался. Просто проходил мимо.
— Получается, что вы действительно ничего в жизни не понимаете? Простите, что побеспокоил.
— Я даже не знаю, для чего здесь собрались эти люди. Очередь — это понятно. Догадываюсь, что это каким-то образом связано с обещанным бессмертием. Но зачем они образовали очередь?
— Нам обещали счастье.
— В аптеке? Оригинально.
— Не смейтесь.
— Извините. В последнее время я был занят, знаете ли, приходится много и напряженно работать, не успеваю следить за текущими событиями. Наверняка пропустил что-то важное.
— Лекарство продают в аптеках, это вас удивляет? На прошлой неделе объявили, что новые ученые придумали таблетки, гарантирующие любому человеку вечную молодость и практическое бессмертие. Достаточно утром принимать одну таблетку и дело в шляпе! Каждое утро, без пропусков, иначе лечебное воздействие пропадает. Таблетки относительно дешевые, может быть, для бедных цена и высока, но что тут поделаешь? Появится стимул хорошо работать.
— Каждый день по таблетке? Хороший бизнес-план.
— Здесь собрались обеспеченные люди, которые хотят быть уверенными, что на их долю таблеток хватит.
— Думаю, что при таком подходе им беспокоиться не о чем. Производители будут к потенциальным покупателям домой приходить, чтобы увеличить число постоянных клиентов.
— Как вы ошибаетесь! Вы плохо разбираетесь в людях.
— Я?! — удивился Зимин. — Мне еще такого никто не говорил!
— Вы слышали о золотом миллиарде?
«Это легенда» — хотел сказать Зимин, но не успел.
В толпе, в которую после проведенной переклички опять превратилась очередь, происходило что-то весьма странное. Внезапно раздался навязчивый истерический смех, очень громкий, неестественный и раздражающе-противный. Его немедленно подхватил еще один человек. Кошмарные звуки дикого смеха иногда сливались в один резкий звук, они дополняли друг друга, различаясь лишь по тембру. Но иногда они звучали в противофазе. У них разный период, подумал Зимин, он так и не сумел отказаться от терминов старой науки. Возмущенные люди отвечали гневными выкриками. Поднялся несусветный гвалт. Но перекричать смеющихся не удавалось. Зимин не сомневался, что инцидент закончится потасовкой.
— Почему они смеются? — спросил Зимин.
— Дураки, — коротко ответил его респектабельный собеседник. — Знаете пословицу: смех без причины — признак дурачины. Это тот самый случай.
До серьезной драки, впрочем, дело не дошло. Вовремя появившийся полицейский патруль вмешался и навел порядок. Шутников вытащили из толпы. Дальнейшее разбирательство происходило на глазах собравшихся. Смешливых очередников обыскали, после чего, завернув руки за спину, потащили к автозаку.
— Что с ними будет? — спросил Зимин.
— Ничего не будет. Теперь таблеток им не видать, как своих ушей.
— Почему?
— Они же психические, зачем переводить полезные лекарства на дураков? И нам повезло, конкурентов стало меньше. Понимаете, они могли замаскироваться и начать смеяться уже после покупки таблеток. И тогда бы мы не узнали их истинное лицо. Вот это было бы неприятно.
— Мне пора, — сказал Зимин, потому что говорить ему больше не хотелось. — Удачи!
— Хотел бы в свою очередь пожелать вам удачи, но не могу. Какой-то вы скользкий.
— Да, я коварный, — подтвердил Зимин.
Опять пришлось ждать такси. Зимин загрустил, он не мог понять, что его так раздражает, а потом догадался — для писателя он плохо разбирается в текущей жизни. Как правило, он привык успокаивать себя простым, но веским доводом: слишком хорошее знание обыденного мира от него не требуется. Кому сейчас нужна поднадоевшая всем реальность? Люди устали от бесконечного повторения одних и тех же политических лозунгов. И от него, как от писателя, ждут другого: не слишком заумного рассказа о несуществующем мире, в котором бы многим хотелось жить. Зимин догадывался, что умников, разбирающихся в перипетиях современной жизни, и без него достаточно. Соревноваться с ними он не собирался, ему было скучно играть в чужие игры. Жить в башне из слоновой кости было интереснее.
Но он вспомнил древний текст: «Если не понимаешь, что происходит вокруг тебя, то не сможешь поступать по совести».
И вот, пожалуйста, ему стало не хватать информации. Словно бы придуманный мир, вырвался из-под контроля своего создателя, закуролесил и стал разрушаться. Нужно было что-то придумать. Например, узнать правду у того, кто ее знает.
Зимин придумал вопрос, который следует обязательно задать тете Клаве:
— Что здесь у нас происходит, черт побери?
На этот раз Зимин захватил с собой пропуск и добрался до особняка тети Клавы без приключений.
За время поездки — полчаса, не более — Зимин успел привести свои нервы в порядок. Это было нелегко. Образ толпы-очереди показался ему настолько отвратительным, что он погрузился в грустные размышления о ближайшем будущем. По его представлениям, общество, состоящее из подобных людей, следует считать опасно больным. Зимин не считал себя способным что-то кардинально изменить, его работа — почувствовать угрозу, исходящую от толпы, а не лечить своими нравоучениями, тем более, что он не знал, как правильно поступать в подобных ситуациях.
— Молодец, что приехал, я рада, — сказала тетя Клава, открывая дверь.
— Привет! Как ты? Все в порядке?
— У тебя что-то случилось?
— Грех жаловаться. В Управлении я на хорошем счету. Отдел ненормативного чтения контракт со мной пока не разорвал. Грозятся сделать это через три месяца. Деньги сегодня заплатили в полном размере.
— Отпразднуем проявление порядочности твоих работодателей?
— Хорошая идея! Я как-то про их порядочность не сообразил. Но раз уж я здесь — будем праздновать!
— Почему у тебя глаза грустные?
— Заметила? Вот кому надо было стать писателем. Ты очень наблюдательна.
— Подожди, придет время, я еще напишу свой роман, не сомневайся. Теперь рассказывай. Ты здоров?
— Физически — да. Но грустно мне что-то, — Зимин хотел выразиться точнее, но не нашел нужных слов.
— Влюбился?
— Увы, нет.
— Что же еще с тобой могло произойти?
Пришлось рассказать обо всем, что его мучило. И про интервью фон Могилевца, и про поддакивающего ему Лобова. Про аферу с таблетками вечной молодости. О том, что разговоры о грядущем бессмертии каким-то странным образом обязательно касаются Зоны досуга. А поскольку его туда отправила любимая тетя, то и спрашивать, зачем ей это понадобилось, следует у нее. Что он и делает.