За пультом сидел мальчишка лет десяти или одиннадцати. Он был в такой же, как и у других ребят, джинсовой форме с такими же эмблемами. Мальчишка обернулся и посмотрел в нашу сторону. Я чуть не вскрикнул от неожиданности — это был Вовка Муравкин из нашего четвертого «Б». Хотя, может и не он, потому что он меня как будто бы и не узнал. У него были такие же, как у Вовки, темные волосы, аккуратная стрижка, карие глаза, такой же, как у Вовки, немного грустный вид. Хотя да, это же сон. Значит, это Вовка мне снится.
— Знакомьтесь, — сказал Тимка, — это Саня, А это… — он показал на сидящего за пультом мальчишку.
— Привет, Саня, — опередил его мальчишка. Потом Тимке:
— Тим, мы уже знакомы. Мы в одном классе учимся.
«Ага, значит, все-таки это Вовка…»
— Привет, Вовчик, — ответил я.
Я заметил, что Тимка как будто удивлен, хотя и пытается это скрыть.
— Ну, что тут нового? — спросил он, посмотрев на экран. — Да, плохие дела. Еще немного, и они захватят весь город. Останется только наш штаб. Свяжись с третьим и пятым отрядом, скажи, чтоб ударили с тыла, — ждать больше нельзя.
Я уже понял, что серым цветом показано то, что уже захвачено «слугами Тьмы». Судя по карте, дела и в самом деле были неважными. И тут они стали «совсем неважными». Совершенно неожиданно стало накрываться серой тенью место, где находился штаб. Тут же что-то отбросило от пульта Вовку, что-то сбило с ног Тимку и остальных. Я тоже упал, а дальше был кошмар, от которого я чуть не умер. Это был такой страх, который никто из вас не сможет себе даже представить.
Прямо из стены вылетела и стремительно полетела на нас огромная башка, похожая на лошадиную. Но это была не лошадь — это было что-то, воплотившее в себе все ужасы, которые я раньше не смог бы себе даже представить. Я чуть не окаменел от взгляда чудовища.
Следом за головой появилось и тело «лошади» с огромными перепончатыми крыльями. Меня просто пронзил бесконечный, невероятный, ужас. Я не мог даже двинуться с места. Я услыхал, как Вовка крикнул:
— Все кончено! Это гиперпегон!
— Не кончено! — крикнул в ответ Тимка. — Вова, Саня, ребята, немедленно просыпайтесь! Я отобьюсь! И тут, совершенно неожиданно, в зале появился ОН…
Кирилл — брат Вовки Муравкина, тот, что учится в пятом «А», — появился внезапно. Он просто возник, будто из воздуха. Я его узнал даже со спины. Его вообще трудно с кем-то спутать: подстриженные «под горшок» растрепанные светло-русые волосы; серые, всегда аккуратно выглаженные брюки; спортивная куртка с непонятными рисунками — в общем, это точно был Кирилл.
Так вот, Кирилл возник прямо на пути чудовища. Чудовище, налетев на него, отпрянуло назад, и на нем задымилась шерсть, запахло паленым. Еще миг и чудовище охватило ослепительное пламя. Монстр, издав пронзительный душераздирающий вопль, снова втянулся в стену и исчез. Я еще успел заметить, что с экрана над пультом стали исчезать тени. Тени отступали, разбегались от центра к краям экрана, и… тут я проснулся. Взглянув на давно отзвеневший будильник, я понял, что проспал, что в школу я опоздаю. Так оно и вышло.
Глава 2. Тимка
На уроке снова решали задачку из той книжки. И где Вероника Ивановна ее откопала? В других классах решают задачи из школьного задачника, а мы эту дурь. Но в этот раз я порадовался. Дело в том, что в этой задаче Марфуфочка получила, наконец, по заслугам. А задачка была такая:
«Мряка и Бряка поссорились. Мряка схватила Марфуфочку и 7 раз фрякнула ей Бряку по чему попало, а Бряка фрякнула Мряку той же Марфуфочкой по чему попало в 2 раза больше, чем Мряка Бряку. После этого прибежал Дряка, схватил Марфуфочку и фрякнул ей Мряку по чему попало столько раз, сколько раз та фрякала Бряку, а потом он фрякнул Бряку по чему попало столько раз, сколько Бряка фрякала Мряку. Вопрос: сколько раз хватали бедную Марфуфочку и фрякали ей по чему попало?»
Мне так захотелось узнать, сколько раз эту дуру фрякали о разные «чтопопала», что я стал подсчитывать. Оказалось, что ее фрякнули сорок два раза. Я представил себе это, и на душе стало легче. Хотелось, правда, чтоб эту Марфуфочку фрякали о разные «чтопопала» целый день. А еще хорошо бы, чтоб эти самые «чтопопала» были не слишком мягкими. Но и сорок два раза тоже радуют. В общем, получила она отместку за мою двойку.
Я сидел за партой и на душе было радостно. Я вновь и вновь с наслаждением представлял себе весь процесс отмщения. «Сорок два раза! Это кое-что». И… я вдруг понял, что решил задачу. А как только понял, обрадовался еще больше.
Когда Вероника Ивановна спросила у класса, кто хочет решить задачу, я поднял руку. Вы не представляете, как Вероника Ивановна удивилась: это, чтобы я, сам, добровольно… А когда я написал на доске решение, Вероника Ивановна, как у нас говорят, вообще припухла. Она, не в силах скрыть удивление, сказала:
— Вот видишь, Рябинин, можешь ведь решать задачи. А надо было, всего-то, логически подумать, — и Вероника Ивановна поставила мне пятерку.
Это была моя первая пятерка по матеше. «Вот это да! Неужели полоса невезения закончилась?» — подумал я. Но на перемене эта самая полоса чуть было не продолжилась. В общем, на перемене подвалил ко мне школьный хулиган Гоша Самохвалов. Он был со своим дружком Витькой Барбоскиным. Так вот, подвалил он ко мне и говорит:
— Рябчик, гони деньги. Ты мне тыщу рублей должен.
Это он из-за фамилии меня рябчиком называет.
Вообще, они меня часто доставали. Хотя нет, не только меня. Самохвалова боялась вся школа. У него еще прозвище было — «Самосвал». Прозвище это у него не только из-за фамилии, похожей на «Самосвалов». Это прозвище очень подходило к его внешности. Он был высоким, широкоплечим и очень сильным.
По возрасту Самохвалов должен был уже учиться в девятом классе, а учился в шестом. Это потому, что он три раза оставался на второй год: первый раз в первом классе, второй — во втором, третий — в третьем. Когда Самосвал «учился» уже в четвертом классе, на педсовете решили перевести его в спецшколу. Ту спецшколу называли еще школой для умственно отсталых.
Вообще-то, Самосвал не был умственно отсталым, просто он был лентяем и хулиганом. Зато его родители были крутыми шишками. Вот, благодаря родителям, никуда его и не перевели. В общем, побоялись его папашу. Папаша Самосвала пригрозил учителям и директору, что если что, он засадит их в тюрьму. А он это мог, потому что мог запросто подкупить знакомых судей. Вот учителя и решили переводить Самохвалова в следующие классы просто так. Главное, чтобы он поскорее «окончил школу» и избавил всех он своего в ней присутствия.
Ну, короче, потребовал он с меня тысячу рублей, а я ему говорю:
— Я? Должен? Тысячу? Это за что же?
А он:
— А ни за что. Просто так. Пока моего батяню из больницы не выпишут, ты мне каждый день по штуке платить будешь.
— Не буду! — говорю, — нет у меня таких денег, и вообще, я тебе ничего платить не обязан — не за что! Понял?!
Я это ему очень грубо сказал — сам удивился. Я ведь трус — я говорил уже, а тут почему-то пререкаться стал. Неужели на меня тот сон подействовал? Да, наверное. Там-то, во сне, страха побольше было, особенно когда это чудовище с лошадиной мордой приснилось. Да и все равно, где бы я деньги взял?
Ну, Самосвал сразу «взвился». Он уже и руки в ход чуть не пустил, но тут Вовка подошел, Муравкин. Вовка только сказал этому Самосвалу, чтобы он отвалил, ну Самосвал и отвалил.
Вообще, никто не понимал, почему Самосвал и его дружки так боятся Муравкиных. В общем, Самосвал с дружком отвалили, а Вовка говорит:
— Сань, тебя брат просил подойти. Он тебе что-то сказать хочет — это очень важно.
Я удивился: «чего, — думаю, — Кириллу от меня нужно?»
Ну, пошел я к нему в пятый «А», а он меня уже в коридоре ждет. Он отозвал меня в конец коридора, где никого не было, и говорит:
— Сашок, остерегайся Самохвалова, он опасен.
Я удивился: «при чем, — думаю, — Самохвалов?». Я и говорю:
— А чего, он же ко всем пристает, чего это мне его больше других бояться?
И тут он такое сказал! В общем, я чуть дара речи не лишился. Он сказал:
— Потому что он и его родители — слуги Тьмы.
Я стоял и «хлопал глазами». «При чем, — думаю, — слуги Тьмы? И откуда он это взял? Не может же он про мой сон знать. Да и вообще, глупость какая-то. Какие еще слуги Тьмы? Нет никаких слуг Тьмы. Не бывает такого. Это же просто приснилось». А Кирилл, видимо угадав мои мысли, ошарашил меня еще больше:
— Сон еще не забыл? — спросил он. — Так вот, один из тех, в кого ты гранатой залепил, — Гошин отец. Он теперь в больнице, в реанимации. Ты его серьезно ранил. Так что будь осторожен. Если что, сразу ко мне или, в крайнем случае, к Вовке.
И Кирилл побежал в класс, потому что прозвенел звонок.
А на следующем уроке — новое событие. К нам в класс пришел новенький. Я его сразу узнал. Вероника Ивановна его представила:
— Ребята, — сказала она, — это наш новый ученик. Зовут его Тимур Арчибасов. Он будет учиться в нашем классе. Надеюсь, вы с ним подружитесь. Тимур, садись вон за ту парту, где свободное место.
В общем, события развивались с быстротой молнии. Я не понимал, что происходит: тот страшный сон; то, что сообщил мне Кирилл; теперь еще этот Тимур. Я лихорадочно пытался сообразить, что все это значит: «Интересно, это просто совпадение, или это именно он мне снился? И о гранатах Кирилл откуда-то узнал. Как он вообще мог о моем сне узнать? Ах да, он же там тоже был, в самом конце. Хотя чего это я? Он же там не по-настоящему был, а просто приснился».
Мне стало казаться, что я схожу с ума. В общем, следовало обо всем как следует подумать. И я решил, для начала, кое-что проверить.
На перемене ребята столпились около Тимура. Они его о чем-то расспрашивали, он им что-то отвечал. Странно, но там, почему-то, не было Вовки. Я его нашел в коридоре, возле двери пятого «А». Он о чем-то разговаривал с братом. Увидав меня, они замолчали.