Так и получилось, что прямо по выходу из Кащенко на третий уже день снова проводил две двухчасовые тренировки, а в перерыве ездил в комбинат питания на обед с командой. Усиленное питание впитывал. Оставалось после этого два часа до следующей тренировки сиди в кабинете у Чернышёва и учи на здоровье. Сщас!!! Проявился второй кооператив, Артель назвали «Робутса» – это сокращение от «Российские бутсы». Эти подвижник хотели назвать тупо обувная артель «Бутсы». Фёдор Фёдорович Челенков покриативил немного и вспомнил про одного из титанов будущего по производству спортивной одежды и обуви. Называется – «Reebok». Ну, не наше слово, но сейчас эта артель будет делать лучшие бутсы в мире и название должно быть запоминающееся для иностранцев. Нужно будет после победы на Мундиале в Бразилии выходить на международный уровень. Продавать их за рубеж. Вот и нужно красивое броское название. «Адидаса» ещё толком нет. Пока есть «adiˌ,das». Это имя и фамилия основателя. И его ещё знать никто не знает. Нужно отобрать у товарища Ади пальму первенства. Как-то читал в книге про компанию «Адидас» Фёдор Челенков, что в 1947 году наёмные работники фирмочки получали зарплату товаром (дровами, пряжей и т. п.). Не лучше наших живут, а то и похуже. А дальше ещё лучше, вот именно в этот момент братья поссорились, подрались и начали раздел имущества. Годик им будет не до бутс. И три полоски появятся только через год. Хрен им на воротник. Робутсы будут с тремя полосками.
С первой мебельной артелью всё просто было. Ею занялись компетентные люди. Там от Вовки только рисунки рисовать и деньги лопатой грести, все двесссссти рублей, три раза ха. Ха. Ха. Ха. С ателье пошивочным оказалось сложней. Не в смысле оформление или оборудование сложней. Просто ещё одного желающего взвалить на себе нелёгкое дело создания артели сразу не нашлось. Вовка сдуру решил, что он крутой бизнесмен. И сам попытается справиться. Наивный албанский юноша. Но остатки здравого смысла остались. Потому направил свои стопы в том самый дворик в «Марьиной роще» с доминушниками. Полковника за столом ожидаемо не застал. Пошёл, стукнул в дверь. На пороге образовалась вполне себе ухоженная дама, только вот с бигудями на голове, куда это она прихорашивается в семь вечера.
– Постой. Похож. Так ты этот фрукт?
– Я скорее овощ, меня в Кащенко держали, – пошутить решил.
Не сработало. Не те ещё ассоциации слово «овощ» вызывает. Когда придумают?
– Петя, тут к тебе фрукт этот пришёл. Только не долго. Не забывай, в восемь такси приедет, – мадам не слишком одобрительно глянула на Вовку и подмигнула неожиданно, – Баклажан. Шапка у тебя интересная. Не видела таких.
Бывшего завхоза МВД – бывшего полковника – Игнатова Петра Ильича на этот раз Вовка застал почти в неглиже. Был в трусах сатиновых длинных почти до колена и в майке алкоголичке. С отвёрткой в зубах и очередной электроплиткой недоделанной в руке. В другой руке трость самодельная.
– А, дизайнер, дерзай, заходи, только разувайся, а то влетит от Галины, – перехватил отвёртку пальцами, чуть плитку не выронив. Неожиданно был уже на протезе, что Вовка ему десять дней назад нарисовал. Золотые руки у человека, если сам сделал и отличные организаторские способности, если уже выпуск организовал.
Прошли на кухню совмещённую с мастерской. Полковник освободился от инструмента и агрегата, что чуть не спалила женский монастырь бывший.
– Что-то конкретное нужно или просто зашёл жизни поучить? – эдак серьёзно, вот и думай то ли смеяться, то погодить.
– Тут такое дело, я в ещё один кооператив влип. Тоже дизайнером …
– Одобряю, решил ещё инвалидов к делу пристроить? – Постучал отвёрткой по протезу. – Есть недоделки, но гораздо лучше, чем раньше, вообще без ноги, Галина, вон, даже в театр уговорила сходить, продемонстрировать обновку.
– Обувную артель. Спортивную обувь шить.
– А что ты, Дизайнер, вообще об артелях знаешь? – Пётр Ильич сел на табурет с облупленной краской.
– Ну, что-то вроде колхоза, – именно, что ничего не знал, потому и пришёл.
– Думаешь, начали мы, на самом деле очень хорошую, твою мебель делать и озолотимся все?
– А нет?
– Нда, Плохо ещё мы воспитываем нашу молодёжь! – где-то слышал Фомин уже эту фразу.
– Ну, я слышал, что цена может быть только на 13 процентов выше, чем в магазине государственном, и что наёмных рабочих может быть не более 25 процентов от общего числа работников артели. – Поделился Фомин знаниями.
– Правильно. Ещё пара моментов для начинающего кооператора нужных подскажу. Промысловая артель – это предприятие местной лёгкой промышленности, в котором, как правило, работают от 10 до 200 работников. Для создания промысловой артели в селе требуется как минимум 9 человек, в городе – 15 человек. То есть в твоей обувной артели должно быть не меньше 15 человек. Вступить в артель могут все граждане от 16 лет, кроме «лишенцев». То есть, аккуратнее с набором людей. Главный руководящий орган артели – общее собрание. Собрание назначает прочие управляющие и контролирующие органы, решает все организационные вопросы. Усвой, что артель – это артель, а не твоё частное предприятие. Теперь о (или об) огромных деньжищах. Их нет в артели. Если ты решил там заработать себе на дворец в Крыму, то не получится ничего. По закону между членами артели распределяется до 25 % сверхприбыли в качестве дополнительного вознаграждения. Получить что-либо кроме зарплаты и премиальных, как и в советской торговле, можно только одним способом – незаконным, то есть, махинациями. Ну, продашь ты без документов стол, там, или бутсы твои. Раз продашь. Два продашь, на третий тебя посадят, даже и не пытайся органы надуть. Ещё о деньгах, – улыбнулся бывший завхоз МВД, видя вытянувшееся Вовкино лицо, – У промкооперации имеется ещё и обязательства по приобретению облигаций Госзайма. Их доля в общих бюджетных платежах примерно к 23 – 25 процентов.
– А куда же деньги от прибыли идут? – Нда, а Вовка и, правда, на домик в Переделкино замахнулся. И родителям рядом.
– Деньги? Давай пока про саму артель. Артель невозможно купить, продать, передать по наследству – всё её движимое и недвижимое имущество находится в равноправной коллективной собственности работников предприятия, право пользования которым аннулируется при выходе или увольнении. Просто аннулируется. Понятно. Теперь про деньги. Главная цель производства артели заключается не в извлечении прибыли, а в увеличении благосостояния всего советского общества. Это такое же предприятие и оно живёт по тем же законам, что и вся страна. А ещё есть заказы государства и там цена фиксирована. То есть, Аполлонов через свой комитет закажет тебе бутсы, а цены назначит, пусть, двадцать пять рублей. Вы изготовите, подсчитаете, и у вас получится себестоимость пятьдесят рублей. И вы всё одно будете продавать по двадцать пять, работая в убыток. Правда, предусмотрена компенсация из центрального фонда долгосрочного кредитования Всекопромсовета. А фонд этот и формируется из отчислений лишних заработанных денег. Ну и на приобретение нового оборудования можно пустить или на путёвку в Крым, в тот домик, что ты решил себе забабахать. Ещё детский садик можешь построить. Ну, а если кооператив большой, то даже пионер лагерь или дома для работников. Там, правда, проблем выше крыши, но есть такая возможность. Ты же конструктором у нас числишься, вот можем тебе чертёжный кульман с карандашами заказать. Рейсфедер. Надо?
– Надо.
– Ну, ты не скисай, не всё так плохо. Если вещь не имеет аналога, то цена почти договорная. И если специалист очень ценный, то зарплата будет по высшему государственному тарифу. Поверь, это не так и плохо.
– Товарищ полковник, – Вовка понял, что лучше всего оставаться дизайнером. – Не подскажите фамилию и адрес человека, который бы на себя это взвалил. Ну, вот как вы. И там есть в обозримом будущем вероятность, что будут покупать даже всякие англичане с испанцами и итальянцами. Там никаких добавочных благ нет?
– Благ. Там геморрой добавочный и огромный, но тут ты прав, там валюта появляется, с ней сложно все. Там Внешторгбанк, но можно будет на валюту кое-что закупить из техники вражеской. Не куксись. Например, спецодежду. Смекаешь.
– Джинсы?
– Джинсы? Ну, я о другом думал, но можно и американскую спецодежду. Я-то о ботинках и сапогах. Так. Ясно всё с вами с молодёжью, которую мы ещё плохо воспитываем. Поищу я человечка. На примете нет, но поспрашаю. Давай-ка выметайся, Дизайнер, заговорился с тобой, сейчас Галина с причёской закончит, а я тут в труселях. Получим оба мокрым полотенцем, она за восемь лет впервые в театр собралась. Брысь отсюда. Я завтра узнаю и через Аркадия Николаевича сообщу.
– Петя! – точно предчувствовал бывший завхоз МВД.
– Уходит Дизайнер, уходит, не кипятись.
Событие сорок седьмое
Один плохой главнокомандующий лучше двух хороших.
У настоящего генерала и мечты с лампасами.
У Фёдора Челенкова была не любовь к четвёртым числам. Вечно с ним четвёртого числа что-то обязательно случается, даже уже привычка выработалась, если есть возможность, то четвёртого из дома не выходить. Получалось крайне редко. Летом сплошные игры и разъезды. Разве зимой, да и то, обязательно придумает руководство «Спартака» сборы в Испании. Сегодня было четвёртое июня и прямо сердце покалывало, предвещая неприятности. Сначала подумал, что что-то с командой может случиться. Сегодня должны из Киева приехать. Ехали поездом. Позавчера выиграли там у местных одноклубников с разгромным счётом 0:4. Два мяча на счету Соловьёва. Всё, вроде бы, хорошо. По реальной истории помнил, что … Точнее, не помнил, ни каких катастроф железнодорожных, в которых что-то случалось с командой «Динамо» (Москва).
Почти успокоился и пошёл с утра, как и обычно, на двор монастыря делать утреннюю гимнастику. Сильн