— Влайдьимир Фоймин, — ткнул в него пальцем прилично одетый.
— Фомин, — Вовка про провокации международные столько наслушался за две последние недели, что хотел было дверь закрыть, но тут сзади чуть кашлянул «переводчик». Вовка обернулся. Спит. Или делает вид, что спит. Наверное, это был условный сигнал, просто договориться не успели, решил Вовка и отступил в комнату.
— Это есть Уильям Брайден Джордж. Он был, а, он есть — второй вице-президент CAHA и Хоккейной ассоциации Онтарио (OHA). — Радостно сообщил человек с песцовым воротником. Вот и думай, что такое САНА и много ли это — второй вице-президент? И при чём тут Онтарио?
— Рад. Фомин. Просто Фомин. — Ну, да, болтануть не размешивая. Почему этот процесс ни разу не показали? Или это такой юмор у наглов?
— Мы пришли поговорить про форму, — с сияющей мутной рожей сообщил их переводчик.
— Ну, заходите, вон в кресло садитесь. — Вовка точно расписывался в документе, что все права на форму он передаёт государству. О чём тут можно разговаривать?
— Нам известно, что вы придумали хоккейную экипировку, которую запатентовал СССР, — по-английски сказал это Уильям Джордж. Интересно, что в этом наборе имя, а что фамилия?
Вовка показывать, что он знает язык потенциального противника, не стал. Дождался перевода. При этом все втроём смотрели на спящего или делающего вид, что спит, Семёна Тихоновича. Тот начал слегка посвистывать носом.
— Может, мы пройдём в ресторан, не будем мешать спать вашему товарищу. — Предложил Уильям, это имя, если оно первое, хотя вот у китайцев первой идёт фамилия.
— Говорите тут. Он крепко спит. — Мутноглазый перевёл, и, взяв со столика хрустальный графин с водой, набулькал себе в стакан. Жадно осушил. Страдает.
— Гут. Вы бы не хотели перебраться в Канаду, господин Фомин, если вы будете жить у нас и сможете обойти все ваши патенты на форму, а ещё лучше — придумаете новую экипировку, то вы станете богатым человеком, очень богатым. — Джордж посмотрел на потолок. Ничего так, беленький. Но долларов канадских на нём точно не было. Как хоть выглядят?
— Меня выкрадут сотрудники МГБ и в чемодане доставят назад в СССР, и здесь будут пытать, — сделал страшные глаза Фомин. Свист прервался на кровати.
— Мы вас хорошо спрячем, дадим вам новую фамилию, женитесь на красивой девушке, будете владельцем собственной фирмы по выпуску спортивной одежды.
Ссука. Ведь так всё и будет. Уж спортивной одежды он точно сколько угодно напридумывает и сможет свою фирму открыть. Не будет никакого Адидаса и Пумы, забьёт под плинтус фашистиков. Будет Фомидас. Нет. Фантомас. Фильм ведь ещё не сняли.
— Я подумаю над вашим предложением, — Вовка скосил глаза на кровать с боксёрским переводчиком без фамилии.
— Хорошо. Сколько вы мистер Фомин будете думать. Давайте так, я в восемь вечера буду ждать вас в ресторане внизу. Закажу столик. Договорились? — мутноглазый перевёл и набулькал ещё один стакан водички.
— Хорошо. В восемь вечера. До побаченья. — Обладатель песцового воротника дёрнулся. Точно, как Челенков и предположил — украинец. Полицаем, наверное, был при Гитлере. Хотя не факт, мог и во время революции сбежать. Возраст позволяет. Лет под пятьдесят.
Глава 21
Событие сорок восьмое
— Ты следишь за мной?
— Нет, я просто ночью сижу в машине напротив твоего дома.
— Поедешь в Канаду? — рожа не заспанная, а ухмыляющаяся. Нос при этом ещё кривее стал.
— Обязательно, товарищ старший лейтенант …
— Капитан. Тьфу. — Так легко на удочку попался, наверное, не самый настоящий разведчик, так, любитель.
— Конечно, поеду, Семён Тихонович. Обязательно поеду и на Кубок Канады и на Чемпионат Мира … Вместе с командой и разгромим там этих хвастунов. Мы сейчас самые сильные и в «русском» хоккее и в «канадском». — Вовка мотнул головой на дверь, — Но не с этим. Это же Родину продать надо. Они там думают, что Родину купить можно, всё купить можно. Хрен им за воротник. Пусть официально покупают патенты на наши изобретения и платят большущие деньги, на которые можно будет стадионы новые у нас в стране строить.
— Молодец, — капитан взял стакан в руки и брезгливо отставил его, хлебнул воды прямо из хрустального графина. Поперхнулся, понятно, и закашлял надрывно. Вовка ему по хребтине шваркнул своей «ладошечкой». Нежно.
— Ну, ты полегче, медведь. А с этими что делать? — боксёрский переводчик встал и прошёлся до двери в трусах своих чёрных сатиновых по колено. Открыл дверь, высунул туда голову стриженную и повертел ею, — Что с этими делать?
— Я думал, вы мне скажите? — Вовка пожал плечами.
— Я скажу. А ты что думаешь? — хитрый «переводчик».
— Охо-хо. — Фомин встал и тоже выглянул в коридор, там настоящим пылесосом, на нашу будущую «Комету» похожим, пылесосила ковровую дорожку медхен красивая в советской школьной форме. Почти.
— Ну, чего молчишь? — поторопил его Семён Тихонович.
— Я, товарищ капитан, не сильно в канадских хоккейных лигах разбираюсь, но второй вице-президент «САНА» — это, наверное, огромная шишка. Канадская ассоциация любительского хоккея, должно быть, расшифровывается. Если на наши должности переводить, то это, как заместитель у Аполлонова Аркадия Николаевича.
— Хорошо. И что дальше, — согласно кивнул «переводчик».
— Не стоит делать из него врага. Может, лучше друга сделать.
— Так? — капитан поскрёб затылок, — Предлагаешь заслать тебя в Канаду производство формы налаживать?
— Нет, конечно, — замахал руками Фомин, — А, это вы так меня проверяли?! Ясно, сказал же, что не поеду. Просто, может, пообщаться с ним и предложить вызвать нашу команду на товарищеские игры в Канаду, а их команда пусть к нам приедет. Это серьёзно продвинет и популярность хоккея в СССР и уровень мастерства игроков возрастёт.
— Скучный ты, Вовка, парень. Не интересно с тобой. Упёрся в свой хоккей с футболом. — Семён Тихонович снова выглянул в коридор. — Работал бы там, деньги для страны зарабатывал. Втёрся в доверие к большим шишкам в их правительстве …
— Спасибо, нас и здесь не плохо кормят.
— Конечно, вон отъелся — медведь настоящий. Ладно, шутки в строну. Сходи в восемь вечера в ресторан, пообщайся, правильно ты говоришь, не нужно с ними ссориться, откажись вежливо, ну, там невеста же в Москве. Правда, ведь? — Хитро подмигнул.
— Ну, — Вовка, покраснел, — и всё?
— Почему, предложи свое предложение. Тавтология получается. Про обмен товарищескими играми, я, конечно, не уполномочен, но думаю, что правительство этот твой план одобрит. Канадцы нам пока как бы и не враги.
После обеда в ресторане была очередная показательная тренировка на ледовом стадионе. И что характерно на тренировку «этих комми» собирался чуть не весь Давос и все хоккеисты точно. Зрителей не меньше чем на матче. Так-то оно понятно, у людей Рождественские выходные, телевизоров нет, чем заняться? Погода отличная, можно сходить на стадион посмотреть на русских, тем более что это бесплатно, а заодно обсудить с соседом цены на подорожавшую опять электроэнергию. Приходили с шерстяным одеялом, бросят себе на колени и сидят, покуривая трубку или сигару, да даже сигарету, попивают, кофе, что разносят в больших термосах красивые медхен. Красота, а там русские, бегают по льду, падают, специально конечно, даже по воротам пуляют шайбами, которые легко отбивает не мягкими, а жёстким щитками вратарь. Хитрые эти русские.
В шесть часов поужинали и Фомин стал собираться на первую свою операцию в качестве Советского шпиона. Не, шпионы у них, у нас разведчики. А что, он же целый офицер уже, и это всего в семнадцать лет. Прямо Аркадий Гайдар и Тухачевский в одном лице.
— Ну, и рожа у тебя, Шарапов. — Лыбясь во все три… двадцать с чем-то зубов, прошипел «переводчик».
— Ну, и рожа у тебя, Фомин. Прямо Мата Хари, — прошипел, ударившись пальцем ноги о ножку стула капитан.
— Японец что-ли? — решил прикинуться «Вовкой» Вовка.
— Японец? Это … Да, правду, про молнию говорили. Да и дерево вон у тебя во всю спину коричневое. Невесте-то показывал?
— А надо было. Василию Иосифовичу Сталину и Лаврентию Павловичу Берии показывал.
Хрясь. Это у капитана двадцать с чем-то зубов захлопнулись.
— Мата Хари — это шпионка такая, против нас, кстати, работала, на немцев.
— Я не работаю на немцев.
— Всё забудь, Володя, пошутить хотел, с тобой не получается, навыки теряю. Ты расслабься, не зажимайся, стрелять в тебя в ресторане не будут, снотворным накачивать и в мешке похищать тоже. Ну, да и я недалеко буду, если они в тебя стрелять начнут из Томми Гана, то я потом об этом нашим товарищам расскажу. Да, шутка опять, не строй зверскую рожу. Всё, давай одевайся, время без десяти. Точность вежливость королей, а ты у нас король хоккея.
Вовка в роскошном, правда, чуть широковатом бостоновом чёрном костюме спустился в ресторан Meierhof на первом этаже большого трёхэтажного отеля.
Событие сорок девятое
Человек — существо азартное. Хорошего ему мало. Ему подавай самое лучшее.
В ресторане было полно народу. Он был небольшой, метров двадцать в длину и шесть приблизительно в ширину, в дальнем конце на сцене лабал небольшой духовой … Ну, не оркестр же? Мужик с саксофоном, ещё мужик с хренью, валторна, наверное, Контрабас, скрипка. Скрипка у тётечки в бархатном голубом платье, всё в складках. Штору стащили в соседнем заведении и завернули в неё скрипачку. Ещё один скрипач. Этот в чёрном смокинге. Хотя, он может альтист, вон инструмент побольше, чем у голубой. И за ними, опять тётечка, с чёрном же платье, с маленькой скрипкой. Как-то называется же. Нужно басню Крылова вспомнить. Не, не «Мартышка и очки», хоть тётечка и походила, сморщенным личиком на неё и очки большие роговые на ней присутствовали. «Квартет» наверное. Не, на сцене-то шестеро, у Крылова квартет. Сосед у Челенкова в детстве ходил в музыкальную школу и говорил, что у него скрипка 1/2 — одна вторая. Так и называлась. Специально для детей выпускали. Вот, у тётечки именно такая и была.