- Вы уже здесь? Проходите в кабинет.
Она вздрогнула и очнулась. Оказывается, Городничий стоит прямо перед ней, а она и не заметила, как он вошел. Настя схватила сумку и пошла вслед за профессором в его научную обитель.
- Ну, показывайте, что вам удалось сделать. Сегодня Олег Антонович был настроен благодушно, правда, причина его хорошего настроения от Насти не укрылась: от научного руководителя ощутимо тянуло запахом виски. Ну что ж, не только у Лешки в институте отмечают дни рождения, в милицейских академиях такие же люди работают.
Она протянула Городничему тоненькую папку и приготовилась выслушать очередную порцию критики. Однако виски, по-видимому, было хорошим и сопровождалось достойной закуской, и профессор остался доволен не только застольем, но и Настиными документами.
- Это значительно лучше, - одобрительно произнес он, важно кивая, - нужно сделать незначительные поправки, и можно выносить на заседание кафедры. Ближайшая кафедра в среду, но вы, наверное, не успеете переделать…
Настя нащупала в сумке дискету. Сказать, что ей на переделку понадобится десять минут, или не стоит? Что это за замечания научного руководителя, которые можно устранить за десять минут? Обидится еще.
- Я бы постаралась успеть, - осторожно сказала она.
- Но я должен буду посмотреть окончательный вариант до того, как начнется кафедра. И рецензенты должны успеть прочесть. Если вы все принесете завтра, я поговорю с начальником кафедры, попрошу его поставить ваш вопрос дополнительно в повестку дня и назначить рецензентов. А вам нужно будет уговорить их быстренько прочесть программу и обоснование и подготовиться к выступлению. Сумеете?
- Не знаю, - честно призналась Настя. - Переделать с учетом ваших замечаний я точно успею. А уговаривать рецензентов… Я не знаю, как это делается.
- Ну как, - усмехнулся Олег Антонович, - очень просто. Приходите, заглядываете в глаза и очень просите. Они вам отвечают, что ужасно заняты и за один день не смогут выкроить время, чтобы прочесть, обдумать и подготовить замечания. У них ведь тоже должны быть замечания. А вы постараетесь их заинтересовать. Привыкайте, - добавил он, увидев Настины растерянные, полные ужаса глаза. - Пока будете работать над диссертацией и готовиться к защите, вам много кого придется уговаривать, начиная с внутрикафедральных рецензентов и заканчивая ученым секретарем и оппонентами. Я за вас этого делать не буду.
Понятно, подумала Настя. Вот это как раз то, о чем говорил Леша.
Ты ходишь, просишь и уговариваешь, а когда тебе идут навстречу, расплачиваешься подношениями или услугами. В свои без малого сорок четыре года Настя Каменская совершенно не умела этого делать. Ну как вынуть из сумки бутылку или коробку конфет, положить перед человеком и сказать: «Это вам»? Язык у нее не повернется. И руки не поднимутся. Ей гораздо проще спросить: «Сколько будет стоить, если я попрошу вас сделать то-то и то-то?» Любой труд должен быть оплачен, это нормально и естественно, и спросить о стоимости не стыдно. Но как платить за то, что уже оплачено государством, учтено в зарплате и в часах учебной нагрузки? Лешка ей объяснял, что рецензирование засчитывается в научную работу, которую в любом случае обязан вести каждый преподаватель.
Ладно, в конце концов, есть Никотин, можно забежать к нему и проконсультироваться, как и что нужно сделать.
Городничий высказал несколько мелких замечаний редакционного характера, Настя добросовестно все записала, поклялась, что завтра прямо с утра привезет очередной переделанный вариант, и помчалась по длинным запутанным переходам к кабинету полковника Бычкова.
К счастью, Назар Захарович оказался на месте. К несчастью, в его кабинете, кроме него самого, толклись с несчастным видом трое слушателей.
- Заходи, дочка, - махнул рукой в приглашающем жесте Бычков, - полюбуйся на этих обормотов. Твоя смена растет, погляди, кто после тебя преступления раскрывать будет через пару лет. Все практические занятия прогуляли-просвистели, теперь явились задолженности сдавать. Одно дело оперативного учета от другого отличить не могут. Ну? Это как, по-твоему?
- По-моему, плохо, - пряча улыбку, ответила Настя. - Даже очень.
- Вот и я думаю, что плохо. Так что летите, соколики, в спецбиблиотеку, берите приказы и учите наизусть.
- Ну Назар Захарович, - заныл самый низкорослый из троицы, - ну примите задолженность, а то нас к рубежному контролю не допускают.
- И правильно делают, что не допускают, - сердито произнес Никотин. - Вас вообще ни к чему допускать нельзя с таким отношением к делу. Вы же будущие оперативники, вы философию можете дуриком сдать или иностранный язык, а оперативно-розыскную деятельность будьте любезны назубок знать. Все, свободны.
- Ну товарищ полковник, - попробовал поныть другой слушатель, но безрезультатно. Назар Захарович оставался непреклонным.
- Вот так и готовим оперсостав, - вздохнул он, когда за слушателями закрылась дверь кабинета. - А потом удивляемся, откуда так много неграмотных сыщиков и следователей взялось? Вот отсюда и взялось. Сами их разводим, как в питомнике. Ладно, дочка, не обращай внимания, это я так, ворчу, брюзжу по-стариковски. У тебя-то как дела? Была у Городничего?
- Была.
Настя пересказала ему свой разговор с научным руководителем.
- Ну, это дело обычное, - скрипнул-хихикнул Никотин. - Я тебе сейчас расскажу, как все будет. Ты завтра с утречка приноси свои бумажки, но прежде загляни на кафедру и спроси у Лариски, какие у Городничего завтра занятия. Ежели у него третья пара, то раньше двенадцати он и не появится, а без него ты все равно ничего не сделаешь, только время потеряешь. А вот еcли у него первая пара, то приходи к половине девятого, садись в приемной у Лариски и жди. Как только он войдет - сразу папочку ему в руки. Начальник кафедры завтра будет с самого утра, это точно, его любовница завтра кандидатскую в нашем совете защищает, защита в одиннадцать утра, так что он прибежит пораньше, будет ее подстраховывать. Надо, чтобы Городничий с твоими бумажками зашел к начальнику, договорился об обсуждении на заседании кафедры и чтобы начальник назначил рецензентов. День завтра, конечно, неудачный, начальник будет нервничать и суетиться, может на твоего профессора и собак спустить, дескать, повестка дня и так перегружена, дополнительный вопрос вставлять невозможно, и ничего страшного, если эти документы обсудят на следующей кафедре. Вполне может быть, так что ты должна быть к этому готова. Но ежели тебе повезет и начальник тебя в повестку поставит, то Городничий тебе скажет, кому он отписал быть рецензентами. А ты уж тогда бегом ко мне, у меня завтра вообще занятий нет, так что я в этом кабинете весь день буду. Скажешь мне фамилии, а я уж подумаю, что можно сделать, чтобы тебе помочь.
- Спасибо, дядя Назар, - от души поблагодарила Настя. - Вы камень у меня с души сняли.
- Да, погоди-ка, не забудь распечатать свои бумажки как минимум в трех экземплярах. А лучше в пяти.
- Зачем в пяти-то? - не поняла она.
- Ой, дочка, вот хоть и возраст у тебя предпенсионный, а молодая ты еще! - картинно вздохнул Никотин. - Каждому рецензенту надо дать по экземпляру? Надо. Научному руководителю надо оставить? А как же, а то за неуважение сочтет. А ну как начальник кафедры захочет лично посмотреть, что ты там наваляла? Уже четыре. И себе-то любимой тоже надо, мало ли что. Вот и пять.
- Думаете, начальник кафедры заинтересуется моей рабочей программой? - засомневалась Настя. - С чего бы?
- Ну я же говорю, молодая ты еще. Ничего в научно-педагогической жизни не понимаешь. Ты, к примеру, знаешь, какие отношения у твоего Городничего с начальником кафедры? Не вообще, а в данный конкретный исторический момент?
- Не знаю, - она пожала плечами. - Откуда?
- Именно что. Представь себе ситуацию: Городничий выводит на кафедральное обсуждение своего диссертанта, со статьей, например, или с материалами к защите диссертации, или с самой диссертацией, или еще с какой-нибудь ерундой. С рецензентами договорились, болванки для них написали, они только подписи поставили и на кафедре выступили со словами, дескать, все хорошо и просто-таки совершенно замечательно. Начальник протокол утверждает, материалы уходят, куда им положено, а там их кто-то вдумчивый прочел и хай поднял, дескать, безграмотно до ужаса или даже полный плагиат. И кто мог такое одобрить?! И где глаза у того начальника, который утвердил протокол?! Что получается? Получается, что Городничий начальника подставил. И что после такого дефиле будет делать начальник?
- Контролировать Городничего? - догадалась Настя. - Проверять и лично читать все, что он выносит на обсуждение кафедры?
- Именно что. Поэтому экземплярчик для начальника припасти надо непременно. А то ведь что еще может выйти? Начальник лично контролировать твоего профессора не хочет, лень ему, да и времени нет, или его вообще не надо контролировать, а просто между ними кошка пробежала или собака какая-нибудь порылась, и вроде высказывать неудовольствие нельзя, и конфликтовать открыто не хочется, но поставить на место человека надо, мордой, так сказать, ткнуть. Поэтому он ни на какие поблажки принципиально не идет, а дополнительный вопрос в повестку дня за сутки до заседания - это именно поблажка, потому как повестка формируется заранее. И срочное задание рецензентам - это тоже поблажка, потому что люди все человеки и хотят время свое как-то планировать и распределять. Начальнику нужно как-то так отказать твоему научному руководителю, чтобы он не счел это сведением счетов, понимаешь? И что получится, если ты принесешь только один экземпляр?
- Начальник скажет, что один рецензент успеет прочесть, а второй нет, - ответила Настя как на экзамене.
- Правильно. А что будет, если ты принесешь два экземпляра?
- Он скажет, что должен сам посмотреть материалы. Но если он оставит экземпляр себе, то тогда останется только один экземпляр для рецензентов, далее смотри пункт первый.