- Это персонал, - пояснил Леша, - причем персонал неиграющий. Судьи тоже в форме и в масках.
Он остановил проходящего мимо молодого человека в черной куртке и спросил, играют ли сегодня сотрудники института из Жуковского.
- Да, они сейчас в «Доме Павлова», - кивнул парень.
- Пошли, - Алексей потянул Настю за руку, - найдем наших ребят, спросим, какой у них шатер.
- Шатер? - удивилась Настя. - Это еще что?
- Это то, на что ты в данный момент смотришь, - засмеялся он, показывая рукой на нечто похожее на большую палатку, только стены были не из брезента, а из маскировочной сетки. - Все эти сооружения называются шатрами, команда их заказывает заранее, оставляет там свои вещи, отдыхает в перерывах между играми, пьет чай, ест шашлыки. Мы сейчас подойдем в буфет, закажем шашлычки и скажем, в какой шатер приносить.
- Круто, - восхитилась она. - А чай у них в буфете есть?
- А как же. У них все есть. Кстати, заодно покажу тебе, где туалет. Между прочим, как ты собираешься своего Лозинцева искать? Ты хоть знаешь, с какой командой он играет?
Настя пожала плечами.
- Понятия не имею. Будем высматривать двух самых высоких мужчин, они оба баскетбольного роста.
- Но он точно здесь?
- Точно. Я утром его сестре звонила, она сказала, что Андрей с сыном уехали на пейнтбол.
- И ты уверена, что они играют именно на этой базе?
- Ой, Леш, ну откуда я могу быть уверена? - с досадой ответила она. - Мне так его сестра сказала, а почем я знаю, может, она ошибается, путает что-то, или они с сыном вообще на разные базы ездят.
Чистяков внимательно посмотрел на жену и легонько приобнял ее за плечи.
- Ася, если бы я знал тебя две недели, я бы это скушал. Но я знаю тебя двадцать девять лет и никогда не поверю, что ты просто так, без веских причин поедешь неизвестно куда в поисках неизвестно кого. Не твой репертуар. Чего ты мне не сказала?
Она вздохнула и потянула его к пустому шатру.
- Давай присядем на полминуточки, я тебе объясню. Значит, представь себе семью, в которой трое детей, причем только один - средний ребенок - рожден от мужа и жены. Старшего ребенка жена родила от любовника, с которым встречалась до брака, младшего - тоже от любовника, но уже в замужестве. И муж, то есть господин Лозинцев, в обоих случаях полностью в курсе. Детей любит, воспитывает и растит как родных, при этом точно знает, что из троих родной только один. Более того, семейка эта такая специфическая, что все все про всех знают. В том числе старший ребенок, девочка, знает, что рождена вне брака и от другого отца, и знает, что и младшая девочка - от любовника. Средний ребенок, мальчик, знает все про своих сестер. И вот младшую девочку убивают. Какие у тебя возникают идеи?
- У-у-у, масса всяческих, - протянул Чистяков. - Возраст-то у детей какой?
- Когда девочку убили, старшей сестре было пятнадцать, а брату двенадцать.
- И брат, как ты говоришь, рослый?
- Ага, высокий и спортивный.
- А папа?
- Ну, сам понимаешь… Конечно, детей он вроде любил, но всему есть предел, и ангельскому терпению тоже.
- Понимаю, - кивнул он. - Убийство-то раскрыли?
- В том-то и дело, что раскрыли. Человек пожизненное получил, у него серия была, девять эпизодов. Убивал и насиловал девочек. Но, Леш, ты же знаешь цену нашим раскрытиям. Вон специалисты исследования проводили, так у них получилось,,что процент судебных, ошибок равен чуть ли не тридцати. Даже если эта цифра завышена - ну ладно, пусть в два раза, то есть не тридцать, а пятнадцать процентов, но все равно это означает, что каждый шестой-седьмой осужденный сидит за то, чего он не совершал. То есть что-то он, конечно, совершил, но плюс к его собственным достижениям ему еще и чужих подвигов навешали полную котомку.
- Ты хочешь сказать, что у тебя появились подозрения насчет этого убийства?
- Ну… не то чтобы совсем уж подозрения, но какую-то неуютность я ощущаю. И мне нужно поговорить с Андреем Николаевичем не только как с отцом убитой девочки, но и как с отцом двух потенциальных подозреваемых, и как с подозреваемым тоже. Поэтому мне не хотелось договариваться о встрече с ним лично. Он бы не отказал мне, но морально подготовился бы. А так все получится внезапно… Не знаю, Леш, может, я и не права. Может, мне просто надоело готовить обеды и я захотела поесть шашлыков, о которых ты так вкусно рассказывал.
- Значит, мы сегодня не отдыхаем, а работаем, - констатировал Чистяков. - Ладно, чего рассиживаться, пошли твоих баскетболистов искать, а заодно и моих балбесов.
Они прошли к игровому полю под названием «Дом Павлова». Игра только что закончилась, и пейнтболисты, сняв маски, стояли у входа на поле, пили воду, некоторые ушли заряжать газом баллоны, а мальчики-менеджеры подносили коробки с желатиновыми шариками для стрельбы.
- Алексей Михалыч! - завопил один из игроков, бросаясь к Чистякову. - Вы играть приехали?
- Да бог с тобой, Женя, какой из меня игрок. Я вот супругу привез воздухом подышать, шашлыков покушать. Женя, ты не видел, случаем, двух очень высоких игроков? Отец с сыном, баскетбольные такие.
- Андрей Николаевич со Славкой? Видел, - кивнул Женя. - Они, по-моему, на «Сайгоне» играют.
- А ты что, знаешь их?
- Ну так мы все друг друга знаем, я имею в виду, те, кто постоянно играет. Они каждое воскресенье приезжают, у них своя команда. Мы с ними часто играем.
Чистяков еще минут пять поболтал с коллегами, и когда судья объявил начало новой игры, пожелал им удачи, помахал рукой и повел Настю по узкой тропинке в ту сторону, куда показывала деревянная стрелка с надписью «Сайгон».
Отца и сына Лозинцевых они увидели сразу. Сын стоял за пределами поля и отчаянно «болел» за своих, а отец с поднятым вверх маркером в этот момент выходил из игры.
- Андрей Николаевич? - обратилась к нему Настя.
- Да, слушаю вас.
Лозинцев снял маску, взял со столика бумажный платок, вытер вспотевший лоб. Сын тут же подошел и встал рядом. Одно лицо. Конечно, между ними почти тридцать лет разницы, старшему сорок четыре, Настин ровесник, младшему шестнадцать, но в том, что они отец и сын, не смог бы усомниться никто.
- Меня зовут Анастасия Павловна, я из…
- Да-да, - перебил Лозинцев, не давая ей договорить, - мне Эля говорила про вас. Вы насчет Кристины?
- Да. Вы сможете уделить мне время?
- Пожалуй…
Он вопросительно посмотрел на сына. Тот неопределенно пожал плечами.
- Мы же еще играть собирались, - сказал Ярослав неожиданным для его возраста басом.
- Не обязательно прямо сейчас, - поспешила заверить его Настя. - Мы подождем, пока вы закончите.
- У нас еще три игры, потом обед, - Лозинцев посмотрел на часы. - Давайте в два, хорошо? Мы на два часа как раз шашлыки заказали. Вы найдете нас в зоне отдыха.
Настя молча кивнула.
- Не рвется он с тобой разговаривать, - заметил Леша, когда они отошли от поля. - Так что все твои ухищрения пошли прахом: если ему есть что скрывать, то за три игры он вполне может подготовиться.
- Я же не знала, что здесь так все устроено, - виновато пробормотала она. - Я вообще плохо представляла себе, что такое пейнтбол и как в него играют. Думала, одна большая игра, а потом она заканчивается - и человек свободен и доступен контакту. Подойти к нему после игры и сразу можно разговаривать. Кто ж знал, что они длятся всего по десять-пятнадцать минут и идут подряд.
- Кто знал? - сердито откликнулся Леша. - Да я знал! И ты могла бы у меня спросить, а не разводить тайны мадридского двора.
- Ну Леш, не злись. Я дура, не спорю. И на меня тоже бывает проруха.
Настя поскребла мужа ногтем по ладони - она всегда так делала, когда хотела мириться. Чистяков безнадежно махнул рукой и знак примирения принял. Они выпили в буфете чаю с бутербродами, заказали шашлык на половину второго и отправились гулять по лесу.
Шашлык и впрямь был восхитительным, мягким и сочным, Лешка не обманул. Настя умяла свою порцию с такой скоростью, что сама испугалась.
- Что это со мной? - ошарашенно спросила она, глядя на пустую тарелку. - Я что, все это съела?
- Ну не выбросила же, - заметил Леша. - На полу вроде ничего не валяется, значит, съела. И как тебе знаменитые Сашины шашлыки?
- Не то словечко, - она с трудом переводила дыхание. - Смерть диетам, удержаться невозможно. Дай мне слово, что в следующее воскресенье ты снова привезешь меня сюда. И еще я возьму из дома термос с широким горлом, одну порцию съем, а вторую заберу домой.
- Планов - громадье, - засмеялся он. - Я еще посмотрю, как в следующее воскресенье ты начнешь ныть, что тебе нужно работать, а не прохлаждаться за городом.
В начале третьего они зашли в зону отдыха. Лозинцевы сидели со своей командой, обедали. Настя и Леша принялись кружить неподалеку, чтобы не упустить момент, когда Андрей Николаевич и Ярослав закончат есть и можно будет к ним подойти. Обед не затянулся, спиртного на столе не было, только вода и соки, и очень скоро игроки поднялись и стали надевать шлемы с масками и готовить оружие. Похоже, начиналась послеобеденная серия игр. Лозинцев тоже встал, огляделся, заметил Настю и помахал рукой.
- Славик, иди играй! - крикнул он сыну.
- А ты?
- А мне уже достаточно.
- Ну пап…
- Я устал, сынок. Ты все-таки не забывай, что я старше.
Славик ушел вместе с командой, и Лозинцев пригласил Настю и Чистякова в шатер.
- Что вы хотели узнать о Кристине?
Он, кажется, действительно очень устал. Или это была усталость не физическая, а от жизни вообще? Настя теперь могла спокойно рассмотреть Андрея Лозинцева. Высокий, немного нескладный, худой, с длинным лицом, глубокими мимическими морщинами на лбу и ярко-синими глазами. Под глазами синева, уголки губ горько опущены. Его сестра говорила, что Лозинцеву приходится очень много работать, чтобы восстановить утраченное благосостояние и выполнить обещание, данное жене при разводе: дети будут жить в комфорте и достатке, в противном случае она заберет их к себе. А мо