Кухня была совмещена с залом, оттуда прихожая, также совмещенная с залом, просматривалась как на ладони. Лучшего места для засады душегуб и придумать не мог!
Кровожадный маньяк ждал своих жертв, сидя за столом и поглаживая ружья. Иной раз он хватал карабин и прицеливался в сторону прихожей или же брал карабин со штык-ножом и делал резкие выпады. Один раз, делая такие упражнения, в пылу бесовского азарта и в ожидании жертв, он нечаянно ткнул штыком большое зеркало в прихожей. Осколки зеркала посыпались в разные стороны. Ефремов быстро схватил метелку, убрал стекла под шкаф и вернулся в засаду.
По его наблюдениям за последние дни, первым должен был подойти один из мальчиков, который младше. Потом Степан ожидал второго, после которого – сестру… Где-то в час дня он планировал до конца расправиться с детьми, а в три часа дня должна подойти их мама, которую ждала та же участь. После этой кровавой расправы он пойдет домой, отдохнет и подкрепится, к шести вернется для исполнения самой главной своей цели.
Этот иезуитские планы он вновь и вновь прокручивал в голове, предвкушая встречу со своим главным врагом. Отец семейства должен подойти около девяти вечера, к этому времени Степан, покончив со всем семейством, будет готов достойно встретить хозяина дома. Он не хотел его сразу убивать. Сначала он пристрелит ему ноги и, уже беспомощному и израненному, представит перед его угасающим взором умерщвленную семью и, посмеявшись в лицо, добьет его выстрелом в голову.
Самые изощренные преступники современности не додумались бы до такой длящейся по времени и планомерной кровавой бойни!
Слушая самый страшный в своей жизни рассказ, Владлен, опытный оперативник, уже заранее знал, как будут разворачиваться дальнейшие события. Все предельно ясно и расставлено по местам: мотивы, причины, способ убийства и даже кончина матери семейства от штык-ножа было для Владлена уже известно наперед, хотя он до конца и не дослушал рассказ преступника. Если бы он внимал рассказу изверга ради праздного любопытства, то немедленно покинул бы кабинет и постарался бы забыть эту кошмарную историю. Но надо было закреплять показания, а на этой стадии допроса он не хотел передавать преступника следователю. Наученный горьким опытом, когда так легкомысленно понадеялся на показания младшего брата Ефремова и допустил досадную оплошность, заставляли Владлена дослушать до конца кровавые откровения ненавистного ему преступника.
Еще он с надрывом в душе хотел остановить время и повернуть его вспять, чтобы успеть предупредить семью Марии и Матвея о грозящей им опасности. Владлен поймал себя на мысли, что если бы каким-то чудом узнал о готовящемся преступлении, он, ни секунды не сомневаясь, расстрелял бы изверга как бешеную собаку. «За это я готов и в тюрьме посидеть!», – думал он. Такие чувства посетили его впервые за долгие годы работы в уголовном розыске.
Преступник продолжил рассказ.
Он услышал голоса мальчишек, когда дети только открыли калитку. Отодвинув штору, увидел в окно, как старший мальчик подошел к столбу и, не найдя ключей, что-то радостно воскликнул. Очевидно, он подумал, что в доме находится кто-то из родных. Когда мальчики зашли на веранду, злодей через приоткрытую входную дверь услышал крик мальчика:
– Ура, папа пришел, порохом пахнет!
Матвей иногда баловал детей, бросая щепотку пороха на раскаленную плитку и демонстрируя импровизированный фейерверк. Этот специфический запах в доме дети знали очень хорошо. Если за подобным занятием их заставала Мария, отец делал вид, что возится возле печки совсем по другому делу, но запах пороха выдавал его, и они все вместе смеясь убегали от рассерженной мамы.
Когда мальчишки зашли в дом, они увидели соседского Степана сразу. Старший прикрыл собой младшего и хотел спросить, что в их доме делает посторонний, но не успел. После первого выстрела, когда старший мальчик упал как подкошенный, младший хотел убежать. Повернувшись к входной двери, он успел сделать только шаг. Выстрелом мальчика отбросило на дверь. Ударившись об нее он упал рядом с братом.
Изверг погладил большой карабин, удовлетворенный выстрелами. «Два выстрела, два трупа», – радовался он.
У одного из мальчиков подрагивала рука, и злодей добил обоих двумя выстрелами в грудь. Затем оттащил трупы в соседнюю комнату, уложил их рядом на полу. Здесь же взял простыню и тщательно вытер кровь в прихожей. На полу, окрашенном в бордовый цвет, разводы крови были малозаметны.
«Все, два есть, теперь ждать сестру!» – думал изощренный садист.
Ждать пришлось долго. В час дня приехала водовозка. Водителя убийца знал – он и им привозит воду. Налив воду в бочки, водитель с веранды несколько раз окликнул хозяев. Убийца приготовился и, в случае, если водитель зайдет в дом, он был готов убить и его. Но, очевидно, водитель родился под счастливой звездой, он не стал заходить в дом, что и спасло его от неминуемой гибели.
Владлен сожалел, что водовозчик не зашел в дом.
«Ты мужчина, свое пожил! Ценой своей жизни спас бы семью от полного истребления. Убив тебя, преступник не смог бы продолжить свое черное дело! А может быть, ты, израненный, спасся бы или в пылу гнева растерзал бы этого людоеда!» – такие страшные мысли сверлили мозг Владлена…
Но чуда не случилось. Мужчина сел в машину и медленно отъехал. Владлен, как ему казалось, скрежеща зубами от беспомощности, смотрел вслед водовозке…
Садист не заметил, как уснул за столом, приготовив на этот раз карабин со штыком.
Он проснулся от шума во дворе. Выглянув из-за шторы, увидел маму с дочерью. Они осматривали грядку с какой-то только пробившейся на свет зеленью: мама, показывая пальцем на растения, что-то рассказывала дочери.
«Стой, Мария, не заходи в дом, убереги хотя бы дочь! Уйдите прочь оттуда! Почему, ну почему не чувствует беды материнское сердце?!» – кричала душа Владлена.
Он с силой нажал карандаш об стол, который, не выдержав давления, сломался – половина карандаша, покатившись по столу, упала на пол и продолжала катиться в угол…
– Что, урод, и их угробил?! – Владлен даже не понял, как у него вырвались эти слова, это был крик души, выскочивший из уст помимо его воли.
Соколов удивленно посмотрел на своего руководителя, а Ефремов опасливо отодвинулся на край стула.
– Давай, продолжай, – уже спокойным голосом приказал Владлен убийце.
Ефремов изучающе посмотрел на Владлена – не исходит ли от него опасность? Устроился поудобнее и продолжил.
Мама осталась во дворе с намерением полить грядку: взяла лейку и направилась к бочкам.
Ева забежала в дом и с порога крикнула:
– Мальчишки, где вы?
Когда прозвучали первые выстрелы, она схватилась за голову, закрывая уши руками, и шагнула навстречу смерти, не осознавая, что происходит.
А изверг все стрелял и стрелял. Очевидно, в волнении он промахивался, или хищные пули пробивали насквозь тоненькое тело девушки, и она умирала, еще стоя на ногах.
Когда карабин израсходовал последний патрон, Ева тихо, словно осенний лист, оторвавшийся от матери-березы, упала на пол.
Злодей, раздосадованный, что выпустил столько пуль в одну жертву и, что ружье никуда не годится, по сравнению с большим карабином, наклонился над телом Евы.
Мария услышала хлопки и одновременно звон разбитого стекла – пули, сделав свое черное дело, летели прочь, пробивая окна веранды.
Она уронила лейку и забежала в дом, где увидела лежащую на полу дочь и наклонившегося над ней мужчину с ружьем в руках. Еще ничего не понимая, она сделала несколько шагов в сторону дочери, пока не получила навстречу удар штыком. Острая боль пронзила грудь, с невидящими глазами она повернулась и ступила в сторону веранды. Здесь ее настиг убийца и всадил штык между лопаток.
Трупы спрятал: тело Евы затащил в комнату и положил поверх братьев, а мать поволок в чулан веранды. Карабин оставил возле Марии, поскольку понял, что главного врага надо встретить надежным оружием.
Теперь он мог передохнуть спокойно – первый этап зловещего плана выполнен. Остался исполнить второй – самый главный этап этой кровавой затеи. Ефремов решил не отступиться и довершить преступление в традициях самых мрачных триллеров. Но прежде чем совершить это злодеяние, надо передохнуть – ведь он проделал такую работу, которая не под силу даже самым отъявленным преступникам!
Он тихо вышел из дома и, крадучись, чтобы никто его не видел на улице, юркнул к себе во двор. Подойдя к коровнику, сунул руку в тайник, нащупал и вытащил оттуда нож, приготовленный для убийства, и за ненадобностью кинул в кусты. Вместо ножа в тайник засунул портмоне.
Убийца даже не заметил, как два внимательных глаза следят за ним из дома – это был его младший брат. Он уже почувствовал неладное, слышал выстрелы в доме соседей, но в силу малолетства воспринял происходящее по-детски несерьезно.
Убийца поел и отдыхал, лежа на диване. Настроение у него было приподнятое, он осознавал, что совершил нечто из ряда вон выходящее, теперь он что-то значит в жизни, с ним уже должны считаться эти «черные», которые собирают дань с торговых точек, он уже на порядок выше своего пропойцы-одноклассника… «И вообще, все очень круто получилось, как в фильме! – восторженно думал он про себя. – Теперь никто не сможет со мной разговаривать свысока».
В семь часов Ефремов был уже на месте. Он любовно поглаживал большой карабин. «Сейчас мы встретим твоего хозяина, смотри, не промахнись!» – разговаривал он с оружием.
Матвей пришел в полдевятого. Он задержался во дворе, хлопоча по хозяйству, и все поглядывал в окна, надеясь увидеть кого-либо из родных.
Совершенно истощенный от бессильной злобы, от того, что на его глазах так долго длится чудовищная трагедия, которую он не в силах пресечь, Владлен мысленно уже не пытался остановить отца. «Матвей, ступай домой, будь рядом со своими, они нуждаются в твоей поддержке хотя бы на том свете, без них дальнейшая жизнь для тебя уже не имеет смысла. А мы постараемся отомстить за тебя, за твоих детей… уже мстим», – едва слышно проговорил он.