10 марта авиация 4-й ВА совершила 26 самолето-вылетов, из них 24 – истребители и два – Пе-2 из 366-го ОРАП. Боев и, соответственно, боевых потерь не было.
По немецким данным, в тот день командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц в 14.28 и в 14.33 в секторе Керчь― Тамань сбил два Р-39. Однако этот факт не подтверждается данными советской стороны.
К вечеру 10 марта метеоусловия немного улучшились. И в течение ночи на 11 марта У-2 из 132-й БАД совершили 148 вылетов, бомбя позиции противника в районе Булганака и Кезы, севернее Грязевой Пучины. Также были совершены налеты на склады боеприпасов около станций Багерово и Султановка. Согласно докладам экипажей бипланов, были отмечены один очаг пожра и два мощных взрыва на станции Багерово.
Затем днем 11 марта истребители 4-й ВА выполнили 54 самолето-вылета, в том числе 26 – Р-39 из 329-й ИАД, 24 – ЛаГГ-3 и 4 – Як-1 из 229-й ИАД. Пилоты «Аэрокобр» провели два боя, завершившиеся безрезультатно. А вот капитан Иван Петров из 84-го ГИАП ПВО севернее станции Багерово сбил Ме-109.
После длительного перерыва активизировалась и флотская авиация. Утром и днем Ил-2 из 11-й ШАД ВВС ЧФ: 19 – из 8-го ГШАП и 6 – из 47-го ШАП, нанесли два удара по передовой базе немецких торпедных катеров в бухте Киик-Атлама, южнее Феодосии. 8 штурмовиков были повреждены зенитным огнем, но смогли вернуться на свои аэродромы. Результаты этих налетов штаб Черноморского флота оценил оптимистически: база разгромлена, 1 катер потоплен, тяжело повреждены еще 4 катера и 1 БДБ.
По сведениям же противоположной стороны, был поврежден только один торпедный катер S-40, два моряка из его команды были убиты и еще двое ранены. Тем не менее эти удары заставили штаб кригсмарине на Черном море срочно перебазировать свои катера в порт Феодосии, которой был более надежно прикрыт средствами ПВО.
Штурмовики сопровождали сразу 30 истребителей: Як-9Д из 6-го ГИАП ВВС ЧФ и ЛаГГ-3 из 25-го ИАП. Флотские летчики надежно прикрыли их от атак Ме-109 и затем доложили, что сбили три мессера.
Немецкие пилоты также заявили, что 11 марта сбили над Керченским плацдармом и в районе Феодосии 4 советских истребителя. Отличился лейтенант Вальтер Вольфрум из 5./ JG52, которому засчитали Як-1, сбитый в 12.13 около Керчи, и Р-39 – в 12.25 около бухты Опасная. На счету фельдфебеля Герхарда Хоффманна из 4./JG52 были 2 Як-9, сбитые над Черным морем: в 13.45 – в 50 км южнее Киик-Атламы и в 14.00 – южнее села Кипчак.
При этом обе стороны сильно преувеличили свои успехи, поскольку в документах ни той ни другой стороны сведений о безвозвратных потерях не имеется.
В ночь на 12 марта авиация 4-й ВА снова не летала из-за плохой погоды. В светлое время суток активность советской авиации также была минимальной. Было выполнено 42 самолето-вылета, из них 30 – на разведку и 8 – на разбрасывание листовок.
В составе 4-й ВА боевых потерь не было, однако армия все же понесла существенную утрату. В 16.10 в районе аэродрома Краснодар потерпел катастрофу учебный А-20 из 277-го БАП, который пилотировал командир полка Герой Советского Союза майор Иван Боронин. Во время учебно-тренировочного полета на самолете загорелся левый двигатель, пилот пытался вернуться на аэродром, но на высоте около 150 м самолет резко завалился влево и, ударившись о землю, взорвался. Майор Боронин и воздушный стрелок старший сержант Андрей Бессарабов погибли на месте, а командир эскадрильи капитан Петр Шевелев, чьи навыки пилотирования после двухмесячной болезни, собственно, и должны были быть проверены в этом полете, получил тяжелые ранения.
Согласно немецким данным, утром 12 марта лейтенант Петер Дюттманн сбил 2 Р-40: первый в 07.45 – около Камыш-Буруна, а второй – в 07.52 над северной окраиной Керчи. Но подтверждений этих побед не обнаружено.
Цель – «офицерское собрание германской армии»
13 марта авиация обеих сторон снова активизировалась. Журнал боевых действий 4-й ВА сообщал: «…отмечено 128 самолето-полетов противника, по типам: 9 Хе-111, 18 Ме-109, 78 Хш-126, 3 Ю-88, 4 ФВ-190, 16 Ю-87. Бомбометание отмечено в районах: Керчь – 76 Хш-126, 15 Ю-87 и 4 Ме-109 сбросили 217 ФАБ, Оссовины – 2 Хе-111 сбросили 10 ФАБ и 2 Хш-126 – 2 ФАБ и 3 ящика с гранатами, Баксы – 1 Хе-111 сбросил 8 ФАБ».
В ответ авиация 4-й ВА выполнила 51 вылет. Днем 2 шестерки и 1 четверка Р-39 из 329-й ИАД вылетали в районе Керчь―Булганак на перехват вражеских бомбардировщиков, а также на разведку и штурмовку железнодорожной линии Багерово―Владиславовка. После возвращения летчики сообщили о том, что без потерь со своей стороны уничтожили 1 паровоз и подбили 2 Ме-109.
ЛаГГ-3 из 229-й ИАД совершили 29 вылетов на прикрытие войск на Керченском плацдарме и на разведку войск противника в прифронтовой полосе. Они провели два безрезультатных воздушных боя, но, правда, и без потерь.
«Операцией дня» стал точечный удар советской авиации по городскому театру Симферополя. Накануне разведотдел Отдельной Приморской армии получил сообщение от крымских партизан о том, что около 16.00 в городском театре должно состояться некое «офицерское собрание германской армии». Правда, чему именно сие мероприятие было посвящено, то ли какой-то знаковой дате, то ли обсуждению текущего военного положения, осталось невыясненным.
В связи с этим штаб 4-й воздушной армии поручил 132-й БАД ответственное спецзадание – разбомбить здание театра в разгар «собрания». Выбор пал на опытный экипаж А-20 из 277-го БАП – летчика командира звена старшего лейтенанта Василия Бушнева и штурмана лейтенанта Константина Павлова. С ними был проведен подробный инструктаж, включавший изучение аэрофотоснимков и карт Симферополя, районов расположения зенитных батарей, прокладку маршрута и тактику. Согласно плану полета, «Бостон» должен был следовать к цели на большой высоте над Черным морем, пересечь побережье в районе Алушты, затем снизиться и с высоты не более 2000 м сбросить на здание театра 10 бомб: 1 ФАБ-250, 5 ФАБ-100 и 4 АО-25.
Результаты удара должны были проконтролировать подпольщики, находившиеся в Симферополе. Кстати, под крышей этого театра действовала разведывательно-диверсионная группа во главе с майором НКГБ, частично состоявшая из актеров и работников сцены.
Однако тщательно спланированный рейд с самого начала пошел не по плану. В 14.25 Бушнев получили приказ на взлет, через две минуты моторы «Бостона» были запущены, однако после проверки связи с экипажем летчик заявил, что самолетное переговорное устройство неисправно. Пока срочно готовили к вылету и подвешивали бомбы на другой А-20, время шло, и в итоге Бушнев смог подняться в воздух лишь в 15.10.
Над Крымом в тот день стояла ясная погода, а видимость составляла 10–12 км. Пролетев над морем, А-20 благополучно пересек побережье, не встретив ни одного немецкого самолета. Вскоре летчики увидели перед собой Симферополь и в 16.31 вышли на цель.
Несмотря на то что никакого зенитного огня по бомбардировщику не велось, Бушнев почему-то не стал снижаться на указанную высоту в 2 км. Увидев в прицеле здание театра, он сбросил первую порцию бомб с высоты 4600 м. Затем, выполнив крутой разворот, он на втором заходе сбросил оставшиеся бомбы. При этом штурман лейтенант Павлов доложил, что в обоих случаях взрывы прогремели в 250 м от цели. После этого А-20 тем же маршрутом вернулся на аэродром в Краснодаре.
Дешифровка сделанного экипажем фотоснимка показала, что на самом деле ближайший взрыв бомбы произошел в 750 м от здания театра. А вскоре пришло донесение и от подпольщиков. Они слышали в городе только четыре взрыва. Одна бомба упала на Архитектурной улице возле казино, и при ее взрыве погибли две немца и повар. Еще две бомбы упали на улицах Ленина и Подгорной, а четвертая – в реку Салгир. Было ли при этом сорвано само «офицерское собрание» (скажем, гитлеровцы в панике выбегали из здания…), не сообщалось. Ну а виновным в провале миссии признали штурмана лейтенанта Павлова, грубо ошибшегося в боковой наводке на цель.
Утром того же 13 марта флотская авиация совершила налет на порт Феодосии, поскольку накануне штаб ВВС ЧФ получил данные воздушной разведки о переходе туда немецких катеров из Киик-Атламы. В рейде приняли участие в общей сложности 30 Ил-2 из 47-го ШАП и 8-го ГШАП, которых сопровождало такое же число Як-9Д из 6-го ГИАП и ЛаГГ-3 из 25-го ИАП.
При этом особые надежды возлагались на «спецштурмовики» из 3-й эскадрильи 47-го ШАП ВВС ЧФ, которые были вооружены 2 37-мм пушками НС-37 с боезапасом по 50 снарядов. Их экипажам во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Юсупом Акаевым было поручено подавить зенитные батареи противника. Правда, оказалось, что прежде всего надо было опасаться не зениток, а вражеских истребителей.
В результате налета на гавань Феодосии повреждения средней тяжести получили торпедный катер S-49 и тральщик R-164. Но за этот скромный успех пришлось заплатить высокую цену.
По немецким данным, пилоты II./JG52 за 11 минут сбили над Черным морем, восточнее и юго-восточнее Феодосии, сразу 9 Ил-2. Отличился фельдфебель Андреас Штерль из 4-й эскадрильи, на чьем счету были сразу 3 победы – в 08.38, в 08.39 и в 08.43. Два «цементбомбера» – в 08.42 и в 08.45 – сбил лейтенант Ханс Вальдманн из 6-й эскадрильи. И еще по одному штурмовику было на счету лейтенанта Петера Дюттманна из 5-й эскадрильи – в 08.35, фельдфебеля Эберхарда Шталя из 4-й эскадрильи – в 08.40, фельдфебеля Хайнца Захсенберга из 6-й эскадрильи – 08.42, и ефрейтора Руди Фритце из 5-й эскадрильи – в 08.46. Кроме того, фельдфебель Захсенберг около Феодосии в 08.37 сбил истребитель, который он идентифицировал как Як-7, а лейтенант Фридрих Пухбергер из 4-й эскадрильи – ЛаГГ-3.
И эти заявки практически полностью совпадали с реальными потерями флотской авиации. Обратно не вернулись сразу 6 Ил-2 из 8-го ГШАП: самолет заместителя командира 1-й эскадрильи старшего лейтенанта Николая Ткачева сел на воду в гавани Феодосии, а штурмовик младшего лейтенанта Леонида Молчанова – на берегу. Оба экипажа числятся пропавшими без вести. Другие 4 штурм