м. Горящий самолет упал севернее Катерлеза, что подтвердили младший лейтенант Шагаев и станция наведения 4-й ВА.
В 14.30 четверка капитана Сидорова снова отправилась прикрывать наземные войска. В 15.12. летчики заметили шесть ФВ-190, которые с пикирования бомбили советские позиции около высоты 164,5, юго-восточнее мыса Тархан. Ведущий снова ринулся в атаку, зашел в хвост одному фоккеру и с дистанции 50 м сбил его. Падение вражеского самолета, на сей раз в Азовское море, северо-западнее села Мама-Русская, подтвердили младший лейтенант Борченко и станция наведения 4-й ВА. В результате капитану Сидорову была засчитана 15-я личная победа.
Ну а потом летчики 66-го ИАП увидели в небе очередной «самолет-призрак». Капитан Сидоров доложил на станцию наведения, что наблюдает черный Як-1 с номером 10 на фюзеляже. Вскоре станция наведения приказала атаковать его, но призрачный Як быстро ушел в восточном направлении и исчез из виду. Что касается сбитых фоккеров, то ни одна из заявок не находит подтверждений.
В 19.41 «охотник» А-20 старшего лейтенанта Николая Арсеньева из 63-го БАП на высоте 600 м атаковал и сбил Ю-52, заходивший на посадку на аэродром Багерово. Ближе к утру ЛаГГ-3 из 249-го ИАП выполнили 4 вылета на патрулирование в районе Керчи, но немецких бомбардировщиков снова замечено не было.
В эти дни самолеты-разведчики из 366-го ОРАП совершили серию полетов над глубоким тылом противника. Так, 17 марта сразу 6 Пе-2 летали над Керченским полуостровом и центральной частью Крыма. В 11.00 они сфотографировали аэродром Грамматиково и Джанкой, где обнаружили 28 самолетов, в основном идентифицированных как транспортные. В это же время на аэродроме Курман-Кемельчи (вероятно, Каранкут, ныне Красногвардейское) были обнаружены 35 бомбардировщиков и 25 истребителей. В 14.00 самолет-разведчик сфотографировал и аэродром Джанкой, где насчитали 14 Ме-109.
Истребители 229-й ИАД могли сопровождать Пе-2 из 366-го ОРАП только до меридиана Багерово, а далее экипажам разведчиков приходилось рассчитывать только на себя, ну и, конечно, на простую удачу. Так, 17 марта все 6 вылетов прошли благополучно. На следующий же день разведчики совершили 3 вылета, и обратно не вернулся один Пе-2. Маршрут его полета проходил над Азовским морем, затем над поселком Сейтлер (ныне Нижнегорский) и аэродромом Курман-Кемельчи и обратно. В 17.00 радиостанция 366-го ОРАП приняла от экипажа два сообщения: «Атакуют истребители!», после чего связь оборвалась.
Позднее выяснилось, что Пе-2 совершил аварийную посадку поблизости от месторасположения партизанского отряда. Члены экипажа самолета – пилот младший лейтенант Василий Мухин, штурман младший лейтенант Василий Столетний и стрелок-радист старший сержант Евгений Богданов – уцелели и сумели выйти к партизанам. Можно уверенно утверждать, что разведчик стал жертвой лейтенанта Фридриха Пухбергера из 4./JG52. В тот день он в 15.00 (по берлинскому времени) в 15 км юго-западнее Сейтлера перехватил и сбил одиночный Пе-2.
Днем 18 марта над Керченским плацдармом висела плотная облачность, шли дожди, а местами и мокрый снег. Активность авиации с обеих сторон была минимальной, изредка летали лишь упомянутые самолеты-разведчики.
На следующий день – 19 марта – погода оставалась прежней, временами шел снег, видимость составляла 1–3 км, дул сильный ветер. Немцы ограничились одним утренним налетом на Керченский плацдарм, в котором участвовали 22 Ju-87D-5 из III./SG3 и 7 румынских Ju-87D-3 из Gr.3 Pic.
В 09.06 приближение вражеских самолетов засекли советские РЛС, располагавшиеся на замаскированных позициях на восточном берегу Керченского пролива. Вскоре на перехват были подняты 4 Р-39 из 66-го ИАП во главе с лейтенантом Иваном Засыпкиным и 5 ЛаГГ-3 из 790-го ИАП во главе с командиром эскадрильи капитаном Сергеем Бесединым.
Прибыв в район Керчи на высоте 5000 м, пилоты «Аэрокобр» вскоре увидели группу Ю-87, подходящую с запада в сопровождении 8 Ме-109. Миновав Багерово, вражеские самолеты повернули на северо-восток – к позициям советских войск у Грязевой Пучины. Согласно докладам летчиков, они обстреляли «лаптежники» на подходе к цели, и после лобовой атаки те «рассыпались по одному и начали беспорядочно сбрасывать бомбы, часть из которых попала на войска противника». Младший лейтенант Федор Петров атаковал один Ю-87 на пикировании и открыл огонь с дистанции 100–50 м. После чего тот загорелся и упал в Азовское море севернее мыса Зюк.
Затем советские летчики пытались выполнить еще несколько атак на «Штуки», но были связаны боем с мессерами. Немцам удалось подбить истребитель младшего лейтенанта Виктора Борченко, на котором были пробиты блок двигателя, левая плоскость и руль глубины. Летчик пытался дотянуть до своего аэродрома около станицы Вышестеблиевская, но в конце концов сел на брюхо в 1,5 км к западу от него.
А вот пятерка ЛаГГ-3 из 790-го ИАП вообще не смогла дойти до заданного района, так как над островом Тузла была сама атакована четверкой Ме-109, появившейся со стороны солнца. Ведущий группы капитан Беседин и его ведомый младший лейтенант Александр Григорьев сумели уйти из-под обстрела, развернулись и сами пошли в лобовую атаку на противника. В результате Григорьев сбил один мессер, который рухнул в Керченский пролив в 2 км восточнее косы Тузла.
После этого Беседин погнался за вторым немецким истребителем, в то время как его остальные летчики продолжили вести бой со второй парой Ме-109. В итоге он оторвался и от ведомого, и от своей группы, став легкой мишенью для противника. Его ЛаГГ-3 был сбит, но Беседин не пострадал и смог совершить аварийную посадку на брюхо на косе Чушка.
В том же бою сбит и истребитель младшего лейтенанта Владимира Харитонова. На этот раз летчику пришлось выпрыгнуть на парашюте из падающего самолета. Он опустился в воду практически посередине Таманского залива, в 5 км от берега, однако ему повезло, и уже вскоре его подобрал вызванный по радио катер.
Согласно немецким данным, в 07.25 в районе мыса Хрони командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц сбил Р-39. Затем лейтенант Вальтер Вольфрум из той же 5-й эскадрильи сбил 2 ЛаГГ-3: первый – в 07.28 в районе Тамани, а второй – 07.31 около Тузлы, одержав свою сороковую победу. Можно с уверенностью утверждать, что их жертвами стали упоминавшиеся выше истребители из 66-го и 790-го ИАП.
Днем 20 марта висела облачность с нижней кромкой на высоте 200–400 м, шли дожди, а временами – снегопады. Активность авиации обеих противоборствующих сторон снова была крайне низкой. Так, ЛаГГ-3 из 229-й ИАД выполнили 14 вылетов на разведку, а Р-39 из 329-й ИАД – 4 вылета на перехват одиночных вражеских самолетов, замеченных в секторе Керчь―Булганак.
С наступлением темноты над Керченским плацдармом снова послышался гул моторов Не-111 из I./KG4, чье навигационное оборудование и бомбовые прицелы позволяли совершать боевые вылеты и эффективное бомбометание даже в плохих погодных условиях. По данным советской ПВО, в ночь на 21 марта «Хейнкели» сбросили на плацдарм 58 фугасных бомб и 28 «дистанционных ящиков».
Приближающиеся с запада самолеты были отчетливо видны на радарах РУС-2, и потому в 19.05 им навстречу были подняты 2 ЛаГГ-3 из 249-го ИАП – летчики старший лейтенант Андрей Кулагин и лейтенант Сергей Мосягин, и 2 Р-40Е из 83-го ГИАП ПВО – летчики младшие лейтенанты Виктор Потемкин и Степан Гой.
По возвращении Кулагин доложил, что атаковал один бомбардировщик и при этом убил его бортстрелка. Пилоты же «Киттихауков» оказались гораздо более успешными, сбив над Азовским морем 2 Хе-111. Потемкину был засчитан самолет, который он на высоте 3500 м атаковал северо-восточнее села Оссовины. Второй же «Хейнкель» западнее мыса Зюк сбил младший лейтенант Гой.
Вскоре после полуночи 21 марта с РЛС снова поступили данные о приближении к плацдарму одиночных самолетов. В 00.20 взлетели 2 ЛаГГ-3 старшего лейтенанта Петра Батырева и лейтенанта Александра Богачева из 249-го ИАП, а также Р-40Е младшего лейтенанта Семена Письменного из 83-го ГИАП ПВО.
Долгое время поиск целей не приносил результатов. В 01.15, когда запас топлива на «Лавочкиных» уже подходил к концу, Богачев вдруг увидел в лучах прожектора Хе-111, выполнявший заход над проливом. Летчик быстро нагнал противника и с дистанции 50–70 м дал три длинные очереди по моторам. По утверждению Богачева, «Хейнкель» упал в воду в районе острова Тузла, при этом по крайней мере один летчик выпрыгнул с парашютом. Примерно в это же время младший лейтенант Письменный сбил еще один бомбардировщик. По данным станции наведения 4-й ВА, тот упал в расположении советских войск восточнее Керчи, в районе поселка завода имени Войкова.
Одновременно по бомбардировщикам вела огонь и советская зенитная артиллерия. Вероятно, лейтенант Богачев, преследуя бомбардировщики, не заметил, как залетел в сектор их обстрела. В результате его самолет был поврежден осколками зенитных снарядов. При этом летчику повезло, он не пострадал и смог дотянуть до аэродрома Фонталовская.
Тем временем в воздухе уже находилась следующая пара ночных истребителей старшего лейтенанта Андрея Кулагина и лейтенанта Сергея Мосягина из 249-го ИАП. Первому в очередной раз сопутствовала удача – над селом Мама-Русская он подбил Хе-111, который со снижением скрылся в темноте.
Таким образом, суммарно советские «ночники» претендовали на 5 побед. Согласно немецким сведениям, той ночью при взлете с аэродроса Сарабуз потерпел катастрофу He-111H-20 W.Nr.700196 «5J+FL» фельдфебеля Герхарда Мюллера из 3./ KG4. Все четыре члена его экипажа погибли. А из боевых вылетов не вернулись два самолета из 2-й эскадрильи: He-111H-20 W.Nr.700317 «5J+CK» обер-фельдфебеля Йохана Штокхорста пропал без вести вместе с экипажем из пяти человек, а пилот второго «Хейнкеля» лейтенант Ханс Гёнсхирт смог дотянуть до своей территории, после чего весь экипаж благополучно выпрыгнул на парашютах.
Днем 21 марта ситуация в воздухе над Керченским плацдармом была та же, что и накануне. Штурмовики и бомбардировщики 4-й ВА в воздух вообще не поднимались, а истребители выполнили 35 вылетов, из них 27 – на разведку. Основные события снова пришлись на темное время суток.