В самом Ленинграде жители готовили кварталы к уличным боям. На улицах и перекрестках были возведены баррикады и противотанковые препятствия длиной 25 км, построено 4100 дотов и дзотов, в зданиях оборудовано свыше 20 тысяч стрелковых точек. Заводы, мосты и административные здания были заминированы и по сигналу должны были взорваться. Развешанные по всему городу листовки призывали жителей сражаться за каждый дом и каждый двор. Жуков в свойственной ему манере отдавал приказы о казнях паникеров и трусов. «…Объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющим указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армий указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу», – говорилось в одном из них.
Однако главной угрозой для города по-прежнему оставались вражеские бомбардировщики. Группировка люфтваффе под Ленинградом продолжала усиливаться. 17 сентября на аэродром Сиверская прибыла KG77 оберст-лейтенанта Йоахима Райтеля, оснащенная пикирующими бомбардировщиками Ju-88А. Это позволило немцам значительно усилить бомбовые атаки по «городу Ленина».
Пятница, 19 сентября, стала одним из тяжелейших дней, пережитых ленинградцами. Бомбардировщики и штурмовики 1-го воздушного флота выполнили примерно 500 вылетов, в том числе 170 на бомбардировку Ленинграда. Первыми около 08.00 (по берлинскому времени) в воздух поднялись 28 Ju-88 из I./KG77, которые в сопровождении «Мессершмиттов» направились к городу. Основным ориентиром для экипажей была Октябрьская железная дорога, выводившая их точно к его центру. Затем удары нанесли «Юнкерсы» из II./KG77, к которым присоединились «Штуки» из I./S1G2 майора Хубертуса Хичхольда и III./StG2 гауптмана Эрнста Штеена, «церштореры» из ZG26.
Всего на Ленинград было сброшено свыше 500 фугасных и около 3 тысяч зажигательных бомб. В результате были разрушены Гостиный двор, госпиталь на Советском проспекте[8] (это было 5-этажное здание Академии лесной промышленности) и 80 жилых домов. Получили сильные повреждения заводы «Экономайзер», «Пролетарский» и «Кировский», а также оперный театр. Погибли, по разным оценкам, от 540 до 700 человек, сотни людей получили ранения и контузии. Наибольшее число жертв было в упомянутом госпитале. «Обрушились перекрытия верхних этажей, и под их обломками оказалось много раненых, – вспоминал Дмитрий Павлов. – Это была душераздирающая трагедия. Вокруг горящего госпиталя воздух был настолько раскален, что в соседних домах вспыхивали оконные переплеты, пожар грозил охватить целый район». О масштабах налетов говорит тот факт, что в ликвидации последствий бомбардировок участвовали 103 пожарных автонасоса, 70 медицинских автомобилей и 18 тысяч бойцов спасательной службы (МПВО).
Попутно Bf-109F и Bf-110 атаковали авиабазы Касимово, Левашово и Углово. На аэродроме Манушкино при взлете был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта Яшина, который погиб. В 10.40 в районе Углово 8 ЛаГГ-3 вступили в бой с большой группой немецких истребителей. В результате был сбит ЛаГГ-3 капитана Паузуля. Советские летчики и зенитчики доложили о 19 сбитых «стервятниках». Фактически люфтваффе понесли минимальные потери. Истребители МиГ-3 сбили над Ленинградом Ju-88A-4 W.Nr. 8034 из 2./KG77. Его экипаж покинул горящий самолет над расположением немецких войск и вскоре вернулся на свой аэродром. А в районе Колпино был сбит Bf-109E-7 W.Nr. 5039 фельдфебеля Эрнста Риппе из 9./JG27. Летчик выпрыгнул с парашютом и попал в плен.
Обстановка в Ленинграде была все хуже. Ежедневно проводились похороны погибших, в основном мирных жителей, женщин и детей. Люди, еще недавно смело гулявшие по улицам, в ужасе отсиживались в подвалах и траншеях, молясь, чтобы очередная бомба не упала прямо на них. По городу ползли зловещие слухи о грядущих бедствиях, тысячах шпионов и о том, что будет, если придут немцы. Пресса и радио скрывали от населения истинные последствия бомбардировок, но от этого было только хуже. Новости передавались в трамваях, на базарах, в магазинах, зачастую в искаженном и сильно преувеличенном виде.
21 сентября 7-й ИАК ПВО наконец получил серьезные подкрепления. На аэродром Манушкино из Москвы прибыл 24-й ИАП с 12 ЛаГГ-3. Также прилетели 123-й ИАП (18 Як-1), 124-й ИАП (18 МиГ-3) и 158-й ИАП (12 И-16), а в общей сложности 60 истребителей.
В тот день советская авиация под Ленинградом снова понесла серьезные потери. Из состава ВВС Ленфронта (которому оперативно подчинялся и 7-й ИАК) было сбито и не вернулось с заданий 7 истребителей. Среди них был и ЛаГГ-3 лейтенанта Мельникова из 44-го ИАП. В 18.40 группа в составе 10 «Лавочкиных» из этого полка вела бой с 12 Ju-88 над аэродромом Углово. По немецким данным, был сбит Ju-88A-5 W.Nr. 2192 «V4+CT» из 9./KG1. Бомбардировщик дотянул до немецкой территории, после чего экипаж во главе с пилотом лейтенантом Отто фон Балласко выпрыгнул с парашютами.
Еще 5 машин (2 МиГ-3, по одному МБР-2, ЛаГГ-3 и И-153) потеряли ВВС КБФ. При этом советские летчики доложили о семи сбитых в районе Ленинграда и Кронштадта самолетах. Но помимо упомянутого выше «Юнкерса» противник потерял только Bf-109F-2 из 6./JG52. По всей вероятности, тот стал жертвой «ишаков» из 191-го ИАП, которые сбили его над Красным Селом. Кстати, пилотам немецких истребителей в этот день было записано 5 побед.
Не особо удачным выдалось для советской авиации и 22 сентября. Так, в 11.40 четверка ЛаГГ-3 из 44-го ИАП в районе Шлиссельбурга и Новой Дубровки провела безрезультатный воздушный бой, в ходе которого был сбит самолет лейтенанта Сизова. При этом аэродром Манушкино, на котором базировались 44-й и вновь прибывший 24-й полки, трижды подвергался авиаударам, в ходе которых на него было сброшено около 1000 бомб. Летное поле было буквально перепахано, уничтожено 2 ЛаГГ-3, еще один получил повреждения. В общей сложности 7-й ИАК отчитался о трех сбитых Me-109 при собственных потерях четыре истребителя в воздухе (один МиГ-3 был сбит своей зенитной артиллерией) и трех на земле. Еще часть машин была повреждена или вышла из строя по техническим причинам.
В этот день отличились пилоты ЛаГГ-3 из 160-го ИАП, которым удалось в районе Мустолово сбить бомбардировщик Do-17Z W.Nr. 3351 «5К+АТ» из 9-й эскадрильи KG3. Всего четыре члена его экипажа погибли. В то же время погиб старший лейтенант Хафиз Халиков из 157-го ИАП, чей ЛаГГ-3 был сбит над деревней Шушары обер-фельдфебелем Карлом Кемпфом из 7./JG54.
К 04.00 23 сентября в 7-м ИАК ПВО осталось 59 боеготовых «экипажей» против 80, имевшихся сутками ранее. В этот день тяжелейшую потерю понес 157-й ИАП. Во время воздушного боя между семеркой ЛаГГ-3 и бомбардировщиками и истребителями противника, проходившего южнее Ораниенбаума, был сбит самолет командира полка майора Владимира Штоффа. По всей вероятности, он стал жертвой обер-фельдфебеля Франца Блазитко из 9./JG27, который в 11.43 сбил этом районе «И-18». Штофф, немец по национальности, совершил вынужденную посадку на территории противника. На допросе из-за безукоризненного знания немецкого языка его приняли за коммуниста-антифашиста и предателя, после чего взяли и расстреляли… Наше же командование, наоборот, решило, что Штофф предал Родину и перелетел к противнику. Позже вся его семья на основании этих бездоказательных домыслов была репрессирована… Истину удалось установить только в 1944 г., когда территория, где казнили Штоффа, была освобождена.
Впрочем, и самому Блазитко недолго оставалось летать над Ленинградом. Уже 25 сентября он был сбит, но спасся, выпрыгнув с парашютом, и так же, как и Штофф, попал в плен. ЛаГГ-3 командира 157-го авиаполка оказался его 29-й и последней воздушной победой…
«Все больше убитых и раненых…»
После трудного дня 19 сентября ленинградцы со страхом ожидали продолжения налетов. Но в понедельник 20 сентября в городе внезапно наступило затишье. Это было связано с тем, что у люфтваффе неожиданно появилась новая серьезная цель.
Когда немецкие и финские войска близко подошли к городу, они столкнулись с неожиданной проблемой, а именно стрельбой корабельных орудий. После эвакуации Таллина 28–29 августа все уцелевшие корабли советского Балтийского флота сосредоточились в Кронштадте, а в начале сентября они начали систематические обстрелы побережья. Например, в ночь на 4 сентября легкий крейсер «Киров» открыл огонь по финским войскам на Карельском перешейке, значительно замедлив их наступление. С 5 сентября к стрельбе подключился линкор «Октябрьская революция». Огонь велся прямо из Средней гавани Кронштадта, а также с Кронштадтского и Петергофского рейдов. Затем по немецким позициям начал стрелять линкор «Марат». С 9 сентября его 305-мм орудия ежедневно вели огонь по нескольким целям, и ежесуточный расход выстрелов достигал 177 штук. Побережье обстреливали и легкий крейсер «Максим Горький», лидеры эсминцев «Минск», «Ленинград» и несколько эсминцев. В обстрелах участвовал даже недостроенный тяжелый крейсер «Петропавловск», стрелявший из двух башен главного калибра. Он находился в Торговом порту Ленинграда.
Советская эскадра представляла собой весьма разношерстную коллекцию. Линкоры «Марат» и «Октябрьская революция» являлись дредноутами проекта «Севастополь» водоизмещением 27 000 тонн, построенными в 1909–1914 гг. После революции эти корабли достались большевикам и получили революционные названия. Впоследствии они были модернизированы и значительно изменили свой облик. Основное вооружение линкоров состояло из 12 орудий калибра 305 мм. Легкий крейсер «Киров» был построен в 1938 г. по итальянскому проекту. Он имел полное водоизмещение 9500 тонн, длину 191 м (больше, чем у линкоров!) и мощное вооружение из девяти 180-мм и шести 100-мм орудий. Дальность плавания «Кирова» составляла 3750 миль. Это был любимый корабль Сталина, с которого он планировал начать создание своего океанского флота. Крейсер «Петропавловск» представлял собой немецкий тяжелый крейсер «Лютцов», относившийся к проекту кораблей типа «Адмирал Хиппер». В 1940 г. Третий рейх продал недоделанный крейсер Советскому Союзу, и он находился на достройке в Ленинграде. Лидеры являлись новыми кораблями, построенными на советских верфях в 1938–1939 гг. Они имели полное водоизмещение 2237 тонн и были вооружены пятью 130-мм орудиями главного калибра.