Миссии планировались следующим образом. К фюзеляжу подвешивалась одна тяжелая фугасная бомба (500—1000 килограммов), а также несколько SC250. Вылетая в сумерках, группы He-111 сначала летели к Ленинграду и сбрасывали бомбы SC500 или SC1000 на электростанции на Неве. Затем они поворачивали на восток в сторону Ладожского озера и начинали поиск кораблей.
«Широкие полосы крупных пожаров обозначали линию фронта, – писал в рапорте командир 1-й эскадрильи KG4 обер-лейтенант Эберхард Хеннингс. – На земле часто происходят вспышки. В то же время в небе начинают взрываться зенитные снаряды, мы воспринимаем их как сигнал с земли, на огонь, на Ленинград! Так Советы как бы показывали нам наш путь. Ленинград под нами. Город в яркую лунную ночь был прекрасно виден: Нева, канал с резким изгибом и здесь наша цель. Штурман в работе, на своем ложе впереди кабины. После сброса наших бомб внизу начинается пожар…
И вот мы наконец над западным побережьем Ладоги. Теперь начинается поиск вражеских кораблей на крупнейшем озере Европы. Лунный сеет отражается на огромной поверхности, что позволяет обнаружить любые следы на водной глади на большом расстоянии. Пока не видно ничего, кроме плавающих обломков. Но мы настойчиво продолжаем поиск. Мы уже довольно далеко отклонились на восток, когда увидели что-то на поверхности воды. Может, это маленький остров с маяком, который мы уже знаем? Или это отсветы на поверхности, вызванные освещением с этого острова?[10] Мы очень осторожно подходим ближе, чтобы рассмотреть. И видим шлейф дыма над водой! Затем становится понятно, что это шлейф дыма от корабля, идущего на восток. В настоящее время мы находимся в наиболее выгодной позиции и на нужной высоте для захода на цель. Затем следует атака. Вблизи мы видим, что наша цель гораздо больше, это канонерская лодка!
По радиосвязи мы получаем приказ: сбросьте бомбы и поверните вправо. Справа сзади я вижу высокие столбы от взрывов бомб, которые упали в воду рядом с целью, а также яркое белое облако пара, как при взрыве котлов. Бычий глаз![11]
Короткая передышка и совещание. Теперь мы идем на второй заход, чтобы увидеть результаты атаки, но с осторожностью, опасаясь противовоздушной обороны. Мы видим, как корабль сильно накренился на бок и его передняя часть уже находится под водой».
«Канонерской лодкой», которую атаковали «Хейнкели», в действительности являлся сторожевик «Конструктор».
В начале ноября командующий Ладожской военной флотилией капитан 1-го ранга Виктор Чероков получил приказ срочно перевезти на восточный берег озера несколько сотен рабочих, подлежавших эвакуации на Урал, вместе с их семьями. Для этой цели были выделены самые быстроходные корабли «Конструктор» и «Пурга». Вечером 4 ноября, как только стемнело, они один за другим вышли из бухты Морье и со скоростью 17 узлов отправились через неспокойные воды Ладоги. На борту «Конструктора» находились 350 пассажиров, а на «Пурге» – 300.
Когда корабли находились уже далеко от берега, послышался гул моторов приближающихся самолетов. Ярко светила луна, поэтому различить на глади озера довольно крупные корабли было несложно. Вскоре громада двухмоторного самолета, который сами моряки ошибочно опознали как финский «Бленхейм», пронеслась над «Конструктором». И в то же мгновение за кормой раздались два мощных взрыва. Находившиеся на палубе пассажиры с ужасом увидели в отблесках лунной дорожки два больших столба воды. Люди едва вздохнули свободно, как появился второй самолет и сбросил две бомбы. Одна упала рядом с бортом, вторая попала в носовую часть «Конструктора».
В результате взрыва, прогремевшего в трюме, погибли все находившиеся там пассажиры, было уничтожено первое котельное отделение, вся носовая часть судна до второго котельного отделения оказалась затопленной. «От взрыва корабль сильно содрогнулся, погас свет, и в то же мгновение неистово завыла сирена: ее приводной трос при взрыве натянулся, и сирена пришла в действие, – писал Зиновий Русаков. – Те, кто был наверху, видели, как в один момент отвалилась вся носовая часть корабля с кубриками и помещениями, в которых было полно пассажиров – женщин, детей – и моряков, свободных от вахты. В том месте, где разорвались бомбы, металлическая обшивка наружных бортов отвалилась, палубы получили изгиб, и вся носовая часть ее со спрессованными тремя палубами погрузилась в воду».
В смежном помещении второго котельного отделения от сотрясения рухнула кирпичная кладка водотрубного котла, при этом был ошпарен вахтенный машинист. Из разорванных труб со свистом повалил пар. Однако переборка хотя и прогнулась, но выдержала, что спасло корабль от быстрой гибели. Вода все же поступала через швы, заклепки и угольные ямы. «„Конструктор “ погружался в воду, – продолжал свой драматический рассказ Русаков. – Вода стала быстро заполнять не пострадавшую от взрыва часть верхней палубы, наводя панику на находившихся там пассажиров. Угол дифферента на нос угрожающе увеличивался. Казалось, что корабль проваливается».
Уцелевшая часть команды немедленно начала борьбу за спасение, одновременно командир «Конструктора» капитан 3-го ранга К.М. Балакирев развернул корабль в сторону берега. Вскоре на помощь подоспела канонерская лодка «Бурея», на которую передали всех уцелевших пассажиров и часть команды. На «Конструкторе» же остались лишь 15 человек, которые продолжили борьбу за спасение сторожевика. Матросы, находясь по пояс в ледяной воде, подпорками укрепляли переборку между первым и вторым котельными отделениями, в то время как другие лихорадочно пытались откачивать воду.
Ближе к утру, когда до берега уже оставалось недалеко, к судну подошли спасательное судно «Сталинец» и буксир «Никулясы». Они взяли корабль, гребной винт которого уже торчал из воды, на буксир и повели его малым ходом кормой вперед. Однако вскоре продолжавшая погружаться носовая часть задела за грунт, и корабль сел на мель. После этого борьбу за живучесть пришлось прекратить и оставить корабль. Людские потери были огромны. В ходе бомбардировки погибли 204 пассажира и 34 члена экипажа.
Три недели полузатонувшее судно оставалось на том же месте, пока 25 ноября на Ладоге не разыгрался очередной сильный шторм. В итоге носовую часть «Конструктора» окончательно оторвало, и корабль вместе со льдами отнесло к берегу, где он и затонул на четырехметровой глубине.
Днем 5 ноября 8 Ju-88A совершили очередной налет на Новую Ладогу. Немецкие летчики доложили о потоплении 1 транспорта и 15 паромов. Фактически в гавани погибла только одна незагруженная баржа. Советские зенитчики тоже преувеличивали свои успехи. Они доложили, что подбили 4 Ju-88, которые потом были «добиты нашей истребительной авиацией».
В течение двух с половиной месяцев люфтваффе осуществили 127 налетов на гавани и суда в Ладожском озере, потопив 6 пароходов и 24 транспортные баржи. Кроме того, во время штормов и по другим причинам погибли еще 22 баржи. В итоге из несамоходного флота к концу навигации в строю остались только 7 барж. Из боевых судов были потеряны одна канонерская лодка, один сторожевой корабль, два тральщика и катер типа «МО».
Глава 4«Изнуряющие налеты»
«Иногда клали в один гроб три головы, две ноги»
В то же время продолжались и налеты на Ленинград. По замыслу фюрера беспрерывные террористические воздушные атаки и артиллерийские обстрелы должны были сломить моральный дух голодающего населения и войск, оборонявших город.
В конце сентября – начале октября налеты были эпизодическими, они выполнялись отдельными самолетами и только в темное время суток. Например, с 1 по 4 октября бомбежек не было, а в ночь на 5 октября над городом пять раз появлялись самолеты группами от двух до четырех самолетов, которые сбрасывали бомбы с горизонтального полета с высоты 5–7 км. Командование советской противовоздушной обороны придумало этому свое объяснение. Якобы «у немцев не хватает летчиков-ночников», которые переброшены на другие участки фронта. Увы, в действительности передышка объяснялась переброской некоторых подразделений люфтваффе на другие участки фронта и перебазированием оставшихся у 1-го воздушного флота сил на другие аэродромы. К тому же в начале октября пикирующие бомбардировщики Ju-88 из KG77 и KGr.806 были в основном задействованы для поддержки немецкого десанта на Моонзундские острова и ударов по железным дорогам. В налетах на блокированный город принимала участие в основном одна лишь авиагруппа I./KG4.
В ночь на 8 октября она осуществила, по выражению штаба ПВО войск Ленинградского фронта, «изнуряющий налет на Ленинград». Первая группа He-111 появилась над городом в 19.24. Затем до 01.37 с интервалами 10–15 минут подходили следующие бомбардировщики. Всего посты ВНОС и радиолокационные станции зафиксировали 38 пролетов самолетов над Ленинградом. По немецким сведениям, каждый экипаж I./KG4 выполнил за ночь по два вылета. Бомбы были равномерно сброшены почти на все районы Ленинграда, за исключением Свердловского, Выборгского и Володарского. В основном He-111 применяли зажигательные бомбы и канистры с горючей жидкостью. Наиболее сильные пожары возникли на заводе «Подъемник» и Калашниковских складах. Попутно с бомбардировкой экипажи обстреливали из пулеметов аэростаты заграждения, получившие множество пробоин от пуль.
Следующий «изнуряющий» налет на Ленинград I./KG4 выполнила в ночь на 11 октября. Первый бомбардировщик появился над городом в 19.20, а последний – в 01.03. «Самолеты подлетали к городу четырьмя эшелонами, с интервалами от 30 до 50 минут, на высотах 4000–5000 метров и расходились над городом поодиночке, – сообщало боевое донесение штаба ПВО Ленинградского фронта. – В Володарском, Московском, Выборгском, Красногвардейском, Кировском, Ленинском районах города сброшено 28 фугасных и до 2000 зажигательных бомб. 9 фугасных бомб не взорвалось. Кроме того, в районе Пороховое сброшено 5 бомб на парашютах, которые также не взорвались. Во время налета убито 3 человека, ранено 11 человек. Воздушная тревога объявлялась ночью пять раз, общей продолжительностью 4 часа 25 минут».