С этими дурными мыслями летчик приземлился в сугроб на одной из центральных улиц. В любой другой ситуации каждый авиатор обрадовался бы удачному прыжку и приземлению. Но вот обер-лейтенанту Веллу было не до радости! Кое-как отцепив парашют, он огляделся и в сумрачном свете увидел приближающиеся фигуры. Это были голодные и изможденные ленинградцы. Те самые, кого Гитлер хотел уморить голодом, каждый из которых уже потерял одного или нескольких близких людей и друзей, погибших от бомб и снарядов.
Велл, конечно же, знал о том, что Ленинград голодает. Слышал он из нацистской пропаганды и о зверствах, полной бесчеловечности большевиков. «Растерзают! Съедят!» — такими были первые мысли летчика при виде приближающейся толпы. Оставалось одно – бежать. Благо у жителей, в отличие от сытого и хорошо одетого немецкого летчика, попросту не было сил догнать его.
Так и бегал Вильгельм по улицам Ленинграда, пока не был схвачен милицейским патрулем на улице Маяковского. Учитывая ситуацию, это был для него наилучший финал! Велл снова остался жив. Хотя о хороших сигаретах, шнапсе и мягкой кровати можно было забыть…
Вскоре после допроса в штабе ПВО туда приехал Алексей Севастьянов. Веллу сообщили, что это летчик, который таранил его. Немец воспринял это дружелюбно и даже подал Севастьянову руку, дескать, уважаю асов. Но «сталинский сокол» в ответ руки не подал!
Потом было то самое «интервью» газете «Ленинградская правда». Стараясь облегчить свою участь, Велл рассказал всю правду про KG4, своего командира, тактику авиаударов. А также публично проклял собаку Гитлера, которая подло послала его бомбить мирные русские города. С точки зрения советской пропаганды первое падение сбитого немецкого бомбардировщика в центре города имело огромное психологическое значения. Сотни жителей пошли к Таврическому саду, чтобы полюбоваться на обломки «фашистского стервятника».
Остается в истории с He-111-5 «5J+DM» и одна тайна. Согласно советским сведениям, два члена экипажа были взяты в плен. Среди обломков самолета были обнаружены еще два трупа. Но согласно немецким сведениям, в пропавший экипаж входило пять человек: обер-лейтенант Велл, унтер-офицеры Вальтер Штрибер, Вальтер Хайнсон и Вальтер Микш, обер-лейтенант Эрих Мейер. Куда исчез пятый летчик, неизвестно.
Тем временем приближалось 7 ноября – годовщина Октябрьской революции. В связи с этим командующий 1-м воздушным флотом генерал оберет Келлер получил прямой приказ Гитлера – преподнести подарок большевикам, нанеся массированный бомбовый удар по их «главной твердыне». Подготовку к нему немцы не скрывали. Наоборот, в течение 4–6 ноября на город сбрасывались листовки, призывавшие жителей «помыться и ложиться в гробы». В них называлась дата предстоящего воздушного налета – «годовщина революции».
Узнав об этом, командование ВВС Ленинградского фронта решило предотвратить «фашистскую акцию». Советский самолет-разведчик, чудом вернувшийся невредимым, зафиксировал, что наибольшее число немецких двухмоторных бомбардировщиков сосредоточено на аэродроме Сиверская, в 67 км к югу от Ленинграда. Аэрофотосъемка показала, что там стояли около 40 Ju-88, 31 Me-109 и 4 Ju-52. И это было близко к действительности.
Для удара по немецкой авиабазе собрали все, что было в наличии, в том числе истребители ПВО и летающие лодки. Первыми в 11.25 6 ноября над Сиверской появились 7 Пе-2 из 125-го ближнебомбардировочного авиационного полка (125-го ББАП) во главе с майором Василием Сандаловым. В сопровождении 10 МиГ-3 они с высоты 2500 м сбросили бомбы на аэродром. Затем Сиверскую с малой высоты атаковали 6 Ил-2 из 174-го ШАП во главе с капитаном Сергеем Поляковым и 10 И-153 «Чайка». После этого в 14.30 аэродром бомбили 7 Пе-2, которые вел капитан А.И. Резвых.
По советским данным, на земле было уничтожено 11 самолетов. В этот раз наши не сильно завысили свои успехи. По немецким сведениям, в результате трех налетов в Сиверской были повреждены 7 бомбардировщиков Ju-88 из KG77 и KGr.806, сгорела большая часть запасов горючего.
Среди сбитых над авиабазой самолетов оказался Ил-2 из 174-го ШАП. Его пилотом был 18-летний младший лейтенант Анатолий Панфилов. Юный летчик успел выпрыгнуть на парашюте, после чего приземлился недалеко от Сиверской. Как и для Вильгельма Велла, этот факт означал внезапный конец боевой карьеры «сталинского сокола». Он оказался на территории врага, про которого в газетах писали как про зверей и извергов. У Панфилова не было шансов вернуться к своим товарищам и увидеть свою семью в ближайшее время. Но он не стал поднимать руки вверх и давать интервью для немецких газет, а достал пистолет и начал стрелять в бегущих к нему немцев. В итоге Панфилов был убит в перестрелке…
В тот же вечер советские ВВС атаковали аэродром Красногвардейск. Причем в налете участвовали даже летающие лодки МБР-2, взлетавшие с Финского залива. Они сбрасывали на цель по две 100-кг бомбы.
Тем временем жители Ленинграда включили радио и стали с волнением слушать праздничную радиопередачу из Москвы. Выступал Иосиф Сталин. В своей речи он объявил, что гитлеровский блицкриг провалился. А потом он впервые попытался ответить на вопрос, который беспокоил людей уже несколько месяцев: в чем причины грандиозных поражений Красной армии? Сталин сказал, что во всем виновата… Великобритания. «Главная причина неудач Красной армии состоит в отсутствии Второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск, – сказал он. – В настоящее время на европейском континенте нет армий Великобритании или США, которые были вели войну с немецко-фашистскими войсками. Благодаря этому немцам не приходится дробить свои силы на два фронта, на Западе и на Востоке». Германскую армию Сталин описал как сборище мародеров, жуликов, насильников, сумасшедших и пьяниц, которые ведрами пьют водку и грабят все подряд. Кроме того, он обвинил Гитлера в нарушении демократических свобод, попирании прав рабочих и даже сравнил фюрера с… царем Николаем Вторым, который тоже устраивал «средневековые еврейские погромы».
Общую ситуацию Сталин описал оптимистически: потери вермахта в разы больше потерь Красной армии; все военные заводы эвакуированы на восток; силы Красной армии растут, победа близка. Пока жители города слушали это выступление, натужно завыли сирены воздушной тревоги. Потом над центром Ленинграда были вспыхнули осветительные бомбы. Огромные «люстры» осветили улицы и проспекты ярко, как днем. Затем послышался нарастающий гул моторов немецких бомбардировщиков.
В боевом донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта сообщается: «Бомбардировочный налет на Ленинград 6.11.41 начался в 18.00 и с перерывами продолжался до 19.55. В налете участвовало 19 самолетов противника, которые на высотах 5000–6000 м одиночками и группами по 2–3 самолета подходили к городу с юго-запада, через Среднюю Рогатку и со стороны Финского залива. Бомбардировке подвергнуты: Выборгский, Фрунзенский, Куйбышевский, Приморский, Смольнинский, Дзержинский, Октябрьский, Петроградский районы города. Всего сброшено 59 фугасных бомб, из которых 10 не взорвались. Зажигательные бомбы не применялись. Убито 49, ранено 298 человек. Из промышленных объектов наибольший ущерб был причинен 6-му деревообделочному комбинату и железнодорожной станции МосковскаяПассажирская. Отмечается применение противником бомб замедленного действия: одна бомба взорвалась через 2 часа 17 минут (ул. Слуцкого, 11), другая бомба через 5 часов 05 минут (Моховая, 30). Воздушная тревога объявлялась по городу два раза, общей продолжительностью 1 час 22 минуты».
Помимо фугасных и осколочных бомб, немецкие самолеты сбрасывали на Ленинград донные мины ВМ1000. Эти цилиндрические предметы, медленно опускавшиеся на парашютах площадью свыше 50 квадратных метров, вызывали мощнейшие взрывы. Вся взрывная волна, образованная почти 700 кг тротила, шла горизонтально. За год до этого такие же мины падали на улицы Лондона, от силы их взрывов и разрушений пришел в ужас даже Уинстон Черчилль. Часть мин была оснащена взрывателями замедленного действия, поэтому взрывы на ленинградских улицах гремели до утра. Но по масштабам «праздничная» воздушная атака люфтваффе мало чем отличалась от обычных ударов по Ленинграду в предыдущие ночи.
«Бомбы сбрасывались с большой высоты и беспорядочно»
В следующие дни погода в районе Ленинграда и Ладожского озера снова ухудшилась. В воздухе появлялись только одиночные самолеты. По данным штаба ПВО Ленинградского фронта, 9 ноября над городом появились два He-111, которые наугад сбрасывали бомбы из-за облаков, а также скинули пачки листовок, большая часть коих приземлилась на Кировский завод.
Осенью немцы разбрасывали над Ленинградом и его окрестностями, а также над берегами Ладожского озера целые коллекции подобных бумаг. Некоторые из них представляли собой настоящие комиксы. По воспоминаниям медсестры А.Н. Лопатиной, на первой картинке «гитлеровец, сладко улыбаясь, берет винтовку из рук нашего солдата, на второй картинке такой же гитлеровец, улыбаясь еще слаще, принимает пулемет, на третьей картинке принимает танк, на четвертой готов принять самолет». На последней картинке сдавшийся в плен солдат получает «заслуженную награду»: он сидит за столом в обнимку с грудастой румяной красоткой, на которой сейчас лопнет платье. Солдат блаженно улыбается, а перед ним на столе стоит бутылка водки, кипящий самовар, лежат горы пирогов, колбасы, рядом поет патефон «У самовара я и моя Маша»!
Советская зенитная артиллерия, как и немецкие бомбардировщики, тоже действовала наугад. По сообщению штаба ПВО: «Зенитная артиллерия отражала налеты на Ленинград заградительным огнем и стрельбой по звуку». При этом было израсходовано 1980 снарядов калибра 85 мм и 330 снарядов калибра 76 мм. Аэростаты поднимались на высоту 3300 м, затем из-за сильного ветра были опущены на 1500 м. Немцы снова продемонстрировали чудеса меткости, уничтожив один баллон прямым попаданием бомбы.
В 12.30 10 ноября начался очередной «беспокоящий» налет на Ленинград. Над городом пролетело семь одиночных самолетов с интервалами 15–17 минут. Каждый из них сбросил по одной фугасной бомбе крупного калибра, а также очередные порции листовок с комиксами. На сей раз погибло 9 ленинградцев, 34 были ранены и контужены.