ть было переброшено несколько дополнительных авиаполков, которые были объединены в Группу резерва Главного командования № 6 и Группу резерва Главного командования № 2 (РГК № 6 и РГК № 2). Это позволило ВВС КА предпринять первую крупномасштабную операцию против воздушного моста, включавшую атаки транспортников на маршруте полета и массированные атаки против авиабаз люфтваффе.
1 апреля в этом секторе произошло первое по-настоящему крупное воздушное сражение. Советская авиация осуществила 287 вылетов и заявила о 29 сбитых Ju-52, еще 8 Me-109 и 2 Ju-88 были уничтожены на аэродромах. Собственные потери составили 22 самолета. Сразу 15 советских истребителей и 6 Ил-2 пропало без вести, еще один бомбардировщик Пе-2 был сбит зенитным огнем. В темное время суток ночные бомбардировщики осуществили 428 вылетов, большинство из которых пришлось на бипланы У-26 и Р-5. В то время как они атаковали немецкие позиции внутри кольца блокады и перед фронтом 1-й ударной армии, одиночные двухмоторные бомбардировщики ДБ-3 и СБ совершили налеты на аэродромы Псков, Дно-Гривочки, Сольцы и железнодорожные станции. По немецким данным, в Пскове был поврежден (45 %) He-111-6 W.Nr. 4420 из 6./KG4, а в Дно – Ju-88A-4 W.Nr. 4636 из 3./KG3 (50 %).
Следующее крупное воздушное сражение произошло 4 апреля. ВВС КА осуществили 186 вылетов, заявили о 19 сбитых самолетах и 44 уничтоженных на аэродромах (в том числе 35 Ju-52). Полных данных по немецким потерям за этот день нет, но понятно, что указанные цифры были многократно завышены.
В свою очередь пилотам III./JG3, которая с 10 февраля по 14 апреля базировалась на аэродроме Сольцы (70 км юго-западнее Новгорода), было засчитано 9 воздушных побед. Больше всех отличился лейтенант Вильгельм Лемке, на счету которого было 3 МиГ-3, по 2 самолета сбили обер-лейтенант Виктор Бауэр (И-61 и И-301) и обер-фельдфебель Георг Шентке (2 И-301). Еще 2 сбитых самолета было на счету 5./JG54. В действительности потери советской авиации составили 18 самолетов (10 % от количества вылетов), из которых 14 пропали без вести (10 ЛаГГ-3 и 4 Ил-2), остальные были подбиты и совершили аварийные посадки на советской территории.
Ночью начинал работу уже советский воздушный мост. Бипланы Р-5 и даже тяжелые бомбардировщики ТБ-3 не только сбрасывали мешки с продуктами для своих отрезанных от снабжения войск, но и совершали посадки и вывозили раненых солдат на Большую землю. Эти огромные самолеты были оснащены лыжными шасси, поэтому могли садиться и взлетать на любой ровной площадке или на замерзшие болота.
Днем 5 апреля ВВС КА осуществили 214 вылетов, заявили о 30 сбитых самолетах и 47 уничтоженных на авиабазах (включая 40 Ju-52). Немецкие истребители одержали в этом секторе всего 4 воздушные победы. Отличились лейтенант Вильгельм Лемке, унтер-офицер Эгон Граф, ефрейтор Адалберт Кун и обер-фельдфебель Отто Веслинг из III./JG3.
Но общие потери советской авиации составили 22 самолета, из которых 17 пропали без вести. Среди последних оказался и Як-1 зав. № 292-4649 младшего лейтенанта Алексея Маресьева из 580-го ИАП.
На этом эпизоде по понятным причинам следует остановиться особо. Согласно наиболее распространенной версии, летчик совершил аварийную посадку в лесу на немецкой территории. После этого Маресьев 17 суток пробирался к своим, сначала пешком, потом ползком, затем перекатами. Когда еле живого пилота обнаружили дети из деревни Плав, у него уже началась гангрена. Впоследствии врачи ампутировали летчику ступни обеих ног. Но в июне 1943 г. Алексей Маресьев сумел вернуться в строй и в дальнейшем летал с протезами.
В 1946 г. писатель Борис Полевой опубликовал книгу «Повесть о настоящем человеке», в которой прототипом главного героя был именно Маресьев. Уже в 1948 г. был снят одноименный фильм. В последующем изучение данного произведения стало обязательным атрибутом для воспитания советских школьников (автор тоже проходил его). На примере Маресьева – настоящего бойца и коммуниста воспитывали несколько поколений детей. Благодаря этому он стал третьим по уровню известности «сталинским соколом» после Валерия Чкалова и Александра Покрышкина.
Несмотря на то что подробные документы о боевой деятельности 580-го ИАП отсутствуют, автору все-таки удалось установить реальную картину событий. В 11.35 5 апреля для очередного удара по посадочной площадке Истошно (в 20 км восточнее Демянска) вылетела группа штурмовиков Ил-2 из 74-го ШАП. Их сопровождала четверка Як-1 из 580-го ИАП, один из которых и пилотировал младший лейтенант А.П. Маресьев. «В 12.03, не долетая Истошно 5 км, три самолета Ил-2 завязали воздушный бой с транспортными самолетами противника, которых было в воздухе до 10 самолетов, – сообщал журнал боевых действий 74-го ШАП. – В 12.05 с высоты 600 м атаковали матчасть противника на аэродроме Истошно, на котором базировалось до 30 транспортных самолетов противника типа Ю-52 и Дуглас». Летчики посчитали уничтоженными сразу 18 целей, после чего, довольные, повернули на базу. На обратном пути группу внезапно атаковали «Мессершмитты». Истребитель Маресьева, который в течение дня уже успел одержать две победы (обе над Ju-52), был подбит, после чего совершил аварийную посадку на лес. Воздушную победу одержал обер-лейтенант Вольфганг Шпёте из 5./JG54, который в 11.47 в районе поселка Валдай сбил И-26 (на высоте 2000 м).
«Пробили мне мотор, – вспоминал позднее Маресьев. – А я был над их территорией. Высота была метров 800. Я немного оттянул самолет на свою территорию, километров за 12, но там были леса и болота, и сесть было негде. Я и пошел садиться на лес, а там лес редкий и высокий, и на лес садиться было очень трудно. Я прикрылся рукой, чтобы не удариться, может быть, думаю, жив останусь, так, чтобы глаза не выбило. Положил голову на руки, и здесь слева я увидел площадку. И здесь я сделал большую глупость.
Я выпустил шасси, так как мне показалось, что там – площадка, но когда я стал разворачиваться, то мотор остановился, и машина пошла книзу. Я только успел выровнять ее из крена, как лыжами самолет задел за макушку дерева, и получился полный скоростной капот, т. е. самолет перевернулся кверху колесами. Я был привязан ремнями, но их оторвало, и меня выбросило из самолета. Так что я упал метров с 30, хотя точно не знаю. По-видимому, получилось так, что я упал на снег, а потом я покатился по дороге и ударился виском, и минут 40 я лежал без памяти. Потом, когда я очнулся, я чувствую что-то на виске, приложил руку – кровь, и висит лоскуток кожи. Я его хотел сначала оторвать, а потом чувствую, что кожа толстая, и обратно ее приложил к пораненному месту. Кровь там запеклась, и все потом заросло. От самолета осталась только одна кабина и хвост – все разлетелось в разные стороны».
В горячке боя Маресьев, видимо, потерял ориентировку и посчитал, что он находится на немецкой территории.
На самом деле он совершил посадку в 4 км от деревни Рабежа и в 6 км от деревни Овинчище, то есть на своей. Это была пустошь между обширными болотами, но всего в 300 м от места приземления проходила дорога между указанными деревнями, по которой периодически шло снабжение к линии фронта. Услышав шум автомобильных двигателей, Маресьев укрылся в сарае для сена, который находился на юго-западном краю Лютицкого болота. В этом помещении он и провел большую часть времени, съев, по его словам, только горсть муравьев и пол-ящерицы. В конце концов, оправившись от травм (у него было сотрясение мозга, вероятно вызвавшее галлюцинации), летчик двинулся в северо-восточном направлении, пересек заснеженное болото (глубина снежного покрова в тот момент еще составляла около метра) и вышел на околицу деревни Плав, до которой от места посадки по прямой было около 8–9 км. В госпитале у Маресьева началась гангрена, но его спас однополчанин капитан А.Н. Дехтяренко, который, самовольно взяв в полку связной У-2, забрал летчика и вместе с ним долетел до Москвы, где передал его в центральный госпиталь для дальнейшего лечения.
Найден документ от 22 мая 1942 г. о передаче Як-1 Маресьева с мотором М-105ПА из эвакуационного отдела 325-й стрелковой дивизии 60-му району авиационного базирования (60-му РАБ), где истребитель, как не подлежащий ремонту, был официально списан 25 мая. Добавим, что в том вылете 74-й ШАП потерял 2 одноместных Ил-2, оба пилота: штурман полка капитан А.М. Шубин и сержант И.Е. Гончаров числятся пропавшими без вести. Все остальное (роман Бориса Полевого и его экранизация) являются не более чем художественным вымыслом[13].
К середине апреля в районе Демянска резко потеплело. Недавние жестокие морозы сменились плюсовой температурой, а небо окутала низкая облачность. Мокрый снег сменялся дождем. Эта погода привела к страшной распутице, все дороги превратились в месиво грязи и глубоких луж, воздушные базы, не имевшие твердого покрытия, тоже вышли из строя. Передвижения войск по бездорожью стали практически невозможны.
Тем временем активные действия авиации возобновились. Так, 16-го числа ВВС КА выполнили 166 вылетов. Летчики доложили о 16 сбитых самолетах (10 Me-109, 3 Ju-88, 1 Ju-87, 1 Не-113 и 1 FW-187). Полных данных о потерях люфтваффе за этот месяц не сохранилось, но очевидно, что эти сведения были сильно преувеличены. В этот день во время полета в Демянск пропал без вести Ju-86 W.Nr. 0286 «PF+QU» из KGr. zbV7 (пилот фельдфебель О. Рудольф). Собственные потери составили 7 самолетов (3 Як-1, 2 Пе-2 и 2 ЛаГГ-3). Еще 20 советских самолетов было уничтожено или повреждено в результате немецких налетов на аэродромы. При этом погибло и было ранено 47 летчиков и людей из технического персонала. Ночью наша авиация осуществила 152 вылета, из них 124 – на снабжение своих войск. Бомбардировщики ТБ-3 и пассажирские самолеты ПС-84 сбрасывали грузы в районе Рамушево и в других секторах. Всего транспортники доставили своим войскам 70 тонн грузов, что было сопоставимо с грузооборотом немецкого воздушного моста.