18 апреля среди потерь советских самолетов впервые встречаются загадочные «Х.Х.». Так в документах того периода обозначали английские и американские истребители «Харрикейн» и «Киттихаук», полученные по ленд-лизу. Ими были перевооружены 157, 191, 438, 485-й и другие истребительные полки, воевавшие на данном участке фронта.
Ну а немцы продолжили наступление. 16-я армия сосредоточила основные усилия на участке шоссе Борисово – Рамушево. Эта дорога проходила по насыпи, вокруг которой находились обширные болота. Немцы планомерно вбивали клин в советскую оборону, и 20 апреля при мощной поддержке Ju-87 им удалось отбросить подразделения 397-й стрелковой дивизии, 41-й и 44-й стрелковых бригад. К концу дня противник захватил Рамушево – ключевой пункт на пути к Демянску – и достиг еще скованной льдом реки Ловать. Это была последняя водная преграда на кольце блокады, до позиций 2-го и 10-го армейских корпусов оставалось всего несколько километров. Одновременно с этим специально собранная ударная группа из моторизованной пехотной дивизии СС «Тотенкопф» 17 апреля начала прорыв изнутри котла. Данный факт стал возможен благодаря хорошо налаженному снабжению. Если в феврале – начале марта окруженные думали лишь о выживании и удержании своих растянутых позиций, то к началу апреля запасы боеприпасов пополнились настолько, что это позволяло предпринять наступательные действия.
Через два дня эсэсовцы продвинулись до Ловати в районе Омычкино. 20 апреля (в день рождения фюрера) Теодор Эйке получил звание обергруппенфюрера и генерала ваффен СС и был награжден Рыцарским крестом. Это подстегнуло эсэсовцев, и на следующий день они сделали последний рывок. Вечером 21 апреля солдаты дивизии «Тотенкопф» прорвались к Рамушево и встретились с солдатами 8-й егерской дивизии. Кольцо блокады было разорвано.
Интересно, что советское командование не имело никакой информации о том, что происходит в районе между реками Ловать и Пола. Оно не знало, что немецкие войска соединились. Из-за потепления уровень воды в водоемах стал быстро расти, начался паводок, многочисленные болота тоже растаяли и стали непроходимыми. Связь между советскими подразделениями была нарушена, а на дорогах была сплошная распутица. У немцев тоже было много трудностей. Несмотря на прорыв блокады, организовать снабжение по образовавшемуся узкому коридору было невозможно. Повсюду была непролазная грязь и топи, требовалось построить переправу через Ловать. Поэтому воздушный мост продолжал функционировать в прежнем режиме.
28 апреля советские ВВС в очередной раз осуществили массированные налеты против немецких авиабаз в Демянске, Хани и Ильиной Горке. Летчики доложили об уничтожении на земле сразу 48 самолетов, в том числе около 35 Ju-52. Еще 6 самолетов было сбито в воздушных боях. По немецким данным, единственная потеря – на аэродроме Демянска уничтожен (100 %) Ju-52 W.Nr. 6753 из KGr. zbV700.
В начале мая 1-я ударная и 11-я армии предприняли наступление, пытаясь сходящимися ударами с севера и с юга перерезать образовавшийся Рамушевский коридор. Кроме того, были предприняты новые атаки против 2-го армейского корпуса с разных направлений. Но все они закончились безуспешно. Немецкая оборона оказалась неприступной по всему фронту.
В середине мая советская авиация впервые попыталась применять против транспортных самолетов штурмовики Ил-2. Причина была простой, она заключалась в высокой живучести Ju-52. Очень часто советские истребители выходили в атаку, расстреливали весь боекомплект, но не причиняли «тетушкам Ю» видимого ущерба. Ил-2 был оснащен двумя 20-мм пушками и 3 пулеметами, мощь его залпа была намного выше, чем у истребителя. В течение месяца 299-й и 568-й ШАП осуществили 18 совместных вылетов на перехват транспортных самолетов. Летчики заявили о 5 сбитых Ju-52.
Но это уже не имело значения. К 16 мая 16-й немецкой армии удалось расширить Рамушевский коридор до 12 км в длину и 4 км в ширину, создав по флангам сеть проволочных заграждений, минных полей и опорных пунктов. По обе стороны от коридора тянулись труднопроходимые леса и болота, в которые немцы оттеснили наших. 17 мая в районе Демянска установилась теплая погода. Подул приятный южный ветер, а температура воздуха повысилась до плюс 24 градусов по Цельсию. В этот день в сторону поселка проследовал первый большой автомобильный караван, доставивший 2-му армейскому корпусу большую партию грузов.
Приказ Сталина, в конце февраля потребовавший «не выпустить ни одного немца из Демянска», по иронии «военной судьбы» оказался пророческим. Сражения в этой «крепости Демона» (в древних летописях Демянск упоминался как «городище Демон») еще только начинались. Немцы и не собирались уходить оттуда и готовы были оборонять глухой лесной район столько, сколько придется. Но это уже совсем другая история…
Немцам воздушный мост обошелся недешево. С середины февраля до 17 мая в результате действий противника, аварий и вынужденных посадок было потеряно 265 самолетов (в основном Ju-52/3m и He-111).
Глава 6Над «Задницей мира»
«Истребители противника по-прежнему используют солнце для внезапной атаки»
Любанская операция являлась типичным примером наступления советских войск, при подготовке которого недооценивались боевые возможности противника, наоборот, переоценивались способности своих войск и их командиров, а также полностью игнорировались факторы погоды и географии района, через который собирались продвигаться к далеко расположенным целям. Согласно плану, войска Волховского фронта генерала Кирилла Мерецкова должны были форсировать Волхов севернее Новгорода, после чего наступать одновременно на юго-запад и северо-запад с тем, чтобы выйти в тыл 18-й немецкой армии, снять блокаду Ленинграда и продвигаться далее на Лугу, Нарву и Псков. При этом многие назначенные для наступления части были плохо подготовлены, измотаны прежними боями, недоукомплектованы, испытывали нехватку автотранспорта, оружия, обмундирования и продовольствия. Общий нарратив рискованной операции, как и ранее описанных, был основан на исторической аналогии с 1812 г. Русские лучше подготовлены к зиме, а немцы, подвергаясь атакам из заснеженных лесов и болот, непременно запаникуют и побегут.
Все это относилось и к авиации. ВВС Волховского фронта к началу наступления располагали всего 118 самолетами, в том числе 71 истребителем, которые в основном базировались на аэродромах Веребье и Малая Вишера, расположенных соответственно в 70 и 30 км восточнее реки Волхов. Но лишь часть имевшейся матчасти была исправной и годилась для боевой работы. Например, в составе ВВС 52-й армии насчитывалось всего 34 самолета, но только 10 из них (5 Ил-2, 3 МиГ-3 и 2 ЛаГГ-3) были боеготовы. 17 января соединение было усилено 513-м ИАП майора Петра Угроватого и 313-м ШАП майора Григория Петрова. Правда, в первом имелось всего 2 исправных ЛаГГ-3, а во втором – 5 Ил-2. И эта ситуация была нормой для того периода. Уже по ходу битвы в распоряжение ВВС ВФ поступили 2-я и 3-я Резервные авиационные группы (РАГ), но и они, несмотря на громкое название, представляли собой весьма скромные «коллекции» разнотипных самолетов и были в состоянии совершать максимум по 10–15 вылетов в день.
Первая попытка наступления была предпринята 7 января, еще до завершения сосредоточения всех войск. Но она закончилась неудачно, а немцами была воспринята как «разведка боем». Через неделю поторапливаемый Сталиным Мерецков бросил вперед все свои части. Однако операция с самого начала пошла не по плану. Вместо форсирования реки на широком фронте получилось лишь преодоление замерзшей водной преграды на узком участке шириной около 30 км. К 25 января удалось создать плацдарм глубиной около 10 км. После этого части 2-й ударной армии смогли прорвать фронт, а затем стали быстро распространяться на северо-запад. Уже к 1 февраля глубина прорыва достигла 50 км, всадники 13-го кавалерийского корпуса вышли к Апраксиному Бору и Кривино, оказавшись на подступах к Любани…
В январе над рекой Волхов стояла в основном облачная погода, у низин, по которым продвигались на запад и северо-запад части 2-й ударной армии, окутывали туманы. Поэтому действия авиации и воздушные бои носили эпизодический характер. Так, 20 января в случайном боестолкновении были сбиты 2 МиГ-3 лейтенанта Анищенко и младшего лейтенанта Рыбакова из 2-го ГИАП. Они стали жертвами опытных асов гауптмана Хайнриха Юнга и обер-лейтенанта Макса Хельмута Остермана из 3./JG54.
На следующий день пара ЛаГГ-3 старшего лейтенанта Трубникова и младшего лейтенанта Костерова из 156-го ИАП в воздушном бою в районе Спасской Полисти сбила 1 Me-109 (не подтверждается). При этом истребитель ведущего тоже получил тяжелые повреждения. Трубников пытался дотянуть до своего аэродрома, но, не долетев до него 3 км, упал в лес. Пилот погиб. В тот же день в воздушном бою был сбит ЛаГГ-3 старшего сержанта Шлапакова из 522-го ИАП. Летчик совершил аварийную посадку на брюхо на своей территории и остался цел. В данном случае заявки на воздушные победы у противника отсутствуют.
Точно так же 22 января в воздушном бою был подбит ЛаГГ-3 лейтенанта Мочалова из 156-го ИАП. Он также сумел совершить аварийную посадку на фюзеляж. Но с кем именно бился Мочалов, неизвестно, у летчиков JG54 в этот день не записано ни одной победы.
Тем временем к 23 января ВВС 52-й армии получили новые пополнения и теперь состояли из 2-го ГИАП, 513-го ИАП, 313-го ШАП, 522-го ИАП, 156-го ИАП и 121-го ББАП. Но количество боеготовой матчасти по-прежнему было очень скромным: 18 ЛаГГ-3 и 6 Пе-2. К тому же вскоре 156-й ИАП и 522-й ИАП были переданы в состав ВВС 2-й ударной армии. Ближе к концу месяца на усиление ВВС 52-й армии временно прибыл 283-й ИАП с 4 И-16. Впрочем, последний специализировался в основном на тактической разведке, прикрытии собственного аэродрома (Малая Вишера) и массовой «бомбардировке» немецких войск листовками. Каждый «ишак» брал на борт 7500 штук этих пропагандистских бумажек, а потом с высоты 2000 м раскидывал их над заданными районами.