1 марта на пути к Холму He-111Р-1 W.Nr. 1484 KGr. zbV211 был атакован советским истребителем и разбился (100 %) при аварийной посадке. На следующий день во время миссии по снабжению «крепости» был сбит He-111-6 W.Nr. 4876 «IG+ВМ» из 4./KG27. Экипаж в составе 5 человек (пилот лейтенант Отто Хартман) пропал без вести.
Подобные потери сильно воздействовали на моральный дух немецких летчиков. Мысль вдруг оказаться на территории, занятой «жестоким и беспощадным врагом», буквально ужасала их, особенно молодежь. Летчики придумывали разные способы, как бороться с этим стрессом. «Мы пели в казарме аэродрома немецкий вариант песни „Sowjetstern“, песню красных военно-воздушных сил! – вспоминал Ханс Шлуе из KG27. – При этом вместо слов „Хайлъ Гитлер“ мы пели „Хайлъ Москва“, но нас никто не ругал за это. Такие „торжества“ с большим количеством водки всегда происходили, когда экипажи не возвращались из миссий. Это был скорее вой, чем пение, но нам надо было как-то справиться с часто возникающим отчаянием. После того как мы обнаружили убитый русскими экипаж, мы сильно испугались. У нас в снаряжении были пистолеты, чтобы застрелиться в случае приземления в тылу русских. Мертвый экипаж, конечно, мотивировал к „бою на ножах“, страх перед захватом в плен – это было худшим в русской войне».
Многие экипажи бесследно исчезали, и об их судьбе ничего не известно до сих пор. В данном же случае спустя годы выяснилось, что из экипажа He-111 «IG+ВМ», пропавшего в районе Холма, выжил только лейтенант Отто Хартман (в 1942 г. ему было 21 год). Он попал в плен, потом был отправлен в лагерь военнопленных № 74 (Оранки, Горьковская область). В дальнейшем Хартман много «путешествовал» по Советскому Союзу. Он находился в лагере № 99 (Елабуга), лагере № 27 (Красногорск), потом в Караганде (Казахстан). И все же этот Отто оказался среди везунчиков. Он выжил и вернулся в Германию в июне 1953 г., спустя 11 лет после рокового вылета в Холм. Тогда ему было уже 32 года, из которых треть он провел в статусе заключенного.
4 марта цели не достигли 2 планера (бортовые коды «SF+HV» и «SCH+2–4»). При этом на Go-242 «SCH+2–4» погибли три члена его экипажа. На следующий день были потеряны еще 2 «Готы» («VC+FR» и «VC+FP»). Погиб один из их пилотов. 7 марта до посадочной полосы в Холме не долетел Go-242 с бортовым номером «5К+2-15».
«Гарнизон понес большие потери, но не сдается»
Тем временем советские войска не оставляли попыток уничтожить гарнизон Шерера. В боевом приказе по 3-й ударной армии от 3 марта говорилось: «Гарнизон противника в городе Холм понес больше потери, но не сдается. Надо его уничтожать». На помощь пехоте прибыли 12 танков, в том числе 4 Т-34, 2 КВ-1 и 6 Т-60. Тяжелые и средние танки были отправлены в восточную часть города – на помощь 33-й стрелковой дивизии, а легкие – Т-60 – в южную и северную. К утру 5 марта 33-я дивизия занимала 10 кварталов в восточной части Холма, 391-я стрелковая дивизия – 3 квартала в южном секторе, а 37-я стрелковая бригада занимала позиции в районе аэродрома.
В течение месяца в городе шли беспрерывные бои за каждый дом и развалину, но добиться серьезных успехов не удалось. «Авиация противника в течение 27 марта проявляла большую активность, бомбила и обстреливала боевые порядки наших войск в районе Холма, – сообщал журнал боевых действий 3-й ударной армии. – Транспортная авиация противника в течение дня сбросила 120 грузопакетов с боеприпасами и продовольствием». 29 марта советские наблюдатели зафиксировали сброс 60 грузовых контейнеров.
Люфтваффе продолжали нести потери. 21 марта около Холма советские истребители сбили сразу 2 Ju-52 из KGr. zbV9 (W.Nr. 6115 «V4+HL» и W.Nr. 6355 «V4+FL»). На одном из них, который упал на немецкую территорию, погибло 5 летчиков, а 4 члена второго экипажа числятся пропавшими без вести. 25-го числа пропал без вести He-111-6 W.Nr. 4331 «5J+CH» (пилот лейтенант Вернер Хохграбер) из 1./KG4. На следующий день аналогичная судьба постигла Ju-52 W.Nr. 7144 «X8+GH» из KGr.zbV «Позен».
В ночь на 1 апреля советская авиация впервые осуществила массированный налет на Холм. Когда дым от взрывов и возникших пожаров рассеялся, в 05.00 33-я стрелковая дивизия перешла в очередное наступление. Ценой больших потерь красноармейцам удалось захватить квартал № 8 и ворваться в квартал № 7. Однако уже к следующему утру немцы выбили их оттуда и заставили отойти на исходные позиции. В этот день советские наблюдатели зафиксировали сброс 120 грузовых контейнеров осажденному гарнизону.
Несмотря на это, положение гарнизона постепенно ухудшалось. В «крепости» свирепствовала эпидемия тифа, выводившая из строя больше солдат, чем бои. Все лошади были съедены, а суточный рацион хлеба сократился до 300 граммов в сутки на одного человека. Все запасы уцелевшего местного населения были нещадно реквизированы, что обрекло большинство жителей на голодную смерть.
5 апреля солдатам 33-й стрелковой дивизии удалось захватить два планера на северной окраине Холма. При этом один из них оказался еще неразгруженным, там нашли боеприпасы и продовольствие. Также страдавшие от нехватки снабжения бойцы смогли сытно пообедать и поужинать.
В течение 6 апреля подразделения 3-й ударной армии заявили о том, что ружейно-пулеметным огнем в районе Холма сбито 3 транспортных самолета и 3 Хе-111. 2 из них было на счету солдат 391-й стрелковой дивизии. И эти сведения были близки к реальности!
Во время миссии по снабжению II./KG27 «Вёльке» потеряла сразу 3 самолета в этот очень неудачный день. В районе цели пропал без вести He-111H-6 W.Nr. 4902 «IG+НР» из 6./KG27. В 9 км юго-западнее Холма упал в болото на советской территории He-111H-6 W.Nr. 4850 «IG+ВР» из 6./KG27. Также пропал без вести He-111-6 W.Nr. 4870 «1G+GN» из 5./KG27. Поначалу все 15 членов экипажей этих бомбардировщиков были объявлены пропавшими без вести. Но военная судьба все же оказалась слегка благосклонна к немцам. Вскоре штаб II./KG27 на авиабазе Коровье Село принял радиограмму от фельдфебеля Герхарда Реппе – бортрадиста He-111 «1G+GN». Он сообщил, что во время сброса грузовых контейнеров самолет попал под обстрел с земли и получил множество повреждений. Пилот обер-лейтенант Готфрид Каппес смог совершить аварийную посадку на территории Холма на ничейной территории. При этом летчики сняли с самолета рацию, а потом с помощью найденного велосипеда сумели выработать электричество для нее.
На следующий день в 15.00 бомбардировщики из II./KG27 снова появились над Холмом. Помимо грузовых контейнеров они сбросили для экипажа Каппеса запас теплой одежды и продуктов. Но эта миссия принесла и новые жертвы. В западной части города по неустановленной причине упал He-111-6 W.Nr. 4929 «1G+GP» из 6./KG27. Весь его «взрослый» экипаж в составе пилота обер-лейтенанта Ханса Тео Эверхардта (25 лет), штурмана фельдфебеля Курта Эхлина (30 лет), бортрадиста унтер-офицера Ханса Лехле (22 года), бортмеханика унтер-офицера Ханса Гелена (22 года) и бортстрелка унтер-офицера Фрица Лангенбаха (29 лет) пополнил список пропавших без вести.
10 апреля Красная армия предприняла новое наступление. После ожесточенных боев к вечеру следующего дня 33-й стрелковой дивизии удалось занять несколько кварталов, расположенных на берегу реки Ловать. 13 апреля бойцам удалось достичь разрушенного моста через реку.
После короткой передышки в 16.00 16 апреля началась очередная атака. В результате удалось занять еще четыре квартала домов. Красноармейцам казалось, что надо предпринять еще несколько наступлений и немецкий гарнизон падет. Однако в действительности эти события стали кульминацией битвы за Холм. Штаб 3-й ударной армии получил разведывательные сообщения о том, что в ближайшее время немцы собираются начать деблокирующий удар из района западнее Хворощино (10 км к юго-западу от Холма). Дивизии, занимавшие внешнее кольцо блокады, получили срочный приказ подготовиться к обороне и построить два рубежа с долговременными узлами сопротивления. При этом закончить работы планировалось в два этапа: основного рубежа обороны – к 20 апреля и тылового рубежа (в районе Кузёмкино) – к 5 мая. Эти мероприятия вынудили Красную армию приостановить штурм Холма и бросить все свободные подразделения и резервы на укрепление кольца блокады.
В 04.00 (по московскому времени) 28 апреля начался мощный артиллерийский обстрел, затем в небе появилась большая группа Ju-87, которая нанесла удар по позициям советской пехоты и артиллерии. В 05.00 немецкая ударная группировка из 39-го армейского корпуса перешла в наступление из района Мазурово и Хворощино в направлении на Холм. Уже в 09.30 немцы захватили Варавинку и Лисички – но. В течение дня советские наблюдатели зафиксировали сброс 120 грузовых контейнеров гарнизону. Наша авиация осуществила несколько налетов на Холм, при этом один самолет был сбит зенитной артиллерией и упал на 44-й квартал города в расположении советских войск.
В приказе Главного командования люфтваффе так описывалась тактика действий авиации во время деблокирующей атаки:
«1-й воздушный флот поддерживает атаку XXXIX. АК всеми силами и следующим образом:
а) перед началом атаки ударное развертывание авиации: «Штуки» применяются против гнезд сопротивления и позиций вплотную к собственному фронту, бомбардировщики – против развертываний и гнезд сопротивления в глубине поля боя. Начало атаки после взлета последнего самолета;
б) во время подвижной операции «Штуки», в соответствии с планом наступления, уничтожают гнезда сопротивления непосредственно перед наступающей пехотой и артиллерийские позиции. Бомбардировщики атакуют расположенные в глубине позиции, а также подавляют фланговое воздействие противника с помощью тяжелых бомб».
29 апреля ударная группировка продолжила наступление, овладев Замошьем, Максово и Чащевкой. «Три самолета противника произвели посадку в городе Холм, – сообщал журнал боевых действий 3-й ударной армии. – Предположительно посадка производится в черте города на шоссе Холм— Старая Русса. Транспортная авиация противника сбросила в город Холм до 100 парашютов с грузами».