По советским данным, во время этого ужасного налета был сбит 31 немецкий самолет. По немецким сведениям, потери люфтваффе составили всего 2 бомбардировщика: Ju-88A из KG1 и Ju-87R из III./StG 1. При этом двухмоторный «Юнкере» был сбит зенитным огнем над гаванью Кобоны и врезался в прибрежную отмель. Хвост самолета остался эффектно торчать над водой невдалеке от причалов. Его не стали извлекать, оставив как памятник «для поднятия боевого духа».
Вечером того же дня – 28 мая – РЛС снова засекли группы немецких самолетов, направлявшихся к Ладожскому озеру. Советские летчики, не успев отметить утренние победы, снова побежали к своим самолетам. Всего в воздух было поднято 26 истребителей из 4-го гвардейского ИАП ВВС КБФ, 158-го ИАП и 159-го ИАП. Они полетели к восточному берегу озера. Однако в этот раз целями 90 бомбардировщиков, которых прикрывал уже 61 «Мессершмитт», были гавань Осиновец и железнодорожная станция Ладожское озеро, находившиеся на западном берегу. В результате истребители, барражировавшие в секторе Кобоны, не смогли помешать удару.
В 20.05 с аэродрома Углово по тревоге взлетела семерка И-16 из 123-го ИАП ПВО. Прилетев к Осиновцу, летчики увидели «Юнкерсы», кружащие над гаванью. Младший лейтенант Потапов спикировал на один из бомбардировщиков и обстрелял его. Летчик доложил, что самолет упал около мыса Маринин Нос. Старший лейтенант Харитонов сначала сбил Ju-88, который упал в воду, потом атаковал и сбил «лаптежник». В ходе дальнейшего боя пилоты И-16 сбили еще три Ju-88, два Ju-87 и один Me-109. Воздушные победы одержали лейтенанты Гусев и Харитонов, старший лейтенант Желтухин и старшие сержанты Андрианов и Бачин. Но немецкие сведения не подтверждают этих успехов.
Капитан рейда Осиновецкой гавани Леонид Иванов вспоминал: «В небе показалась армада „Юнкерсов“. Мы побежали к землянкам. Там были дети, которых за ночь не успели перевезти на другой берег Ладожского озера. Что потом началось, трудно рассказать… Бомбардировщики волна за волной появлялись над нами, с ревом и воем пикировали на узенькую полоску земли и разбрасывали свой смертоносный груз. Земля дрожала. Мы оглохли от грохота взрывов, задыхались от пыли и гари. Но самое страшное было даже не это. В наших землянках к нам прижимались дети, изведавшие много горя за свой короткий век. Они не плакали и не кричали. Только прижимались плотнее да вздрагивали своими почти бесплотными тельцами. Бомбежка длилась несколько часов подряд. Выйдя из землянок, мы увидели разрушенные постройки, искореженные рельсы». В результате бомбардировки гавани Осиновца был нанесен большой ущерб. Сгорело большинство пакгаузов и складов с продовольствием. На железнодорожной станции было уничтожено восемь вагонов, а в открытом озере немцы повредили судно «Вилсанди». Командир JG54 Ханнес Траутлофт записал в своем дневнике: «Гигантское пламя, поднимавшееся в темное, облачное небо, являло собой ужасающую картину».
Два авиаудара люфтваффе, проведенные в течение одного дня, привели к резкому снижению объема грузов, доставляемых через Ладожское озеро в Ленинград. Если 27 мая через гавань Осиновец прошло 1743 тонны грузов, то 29 мая только 1309 тонн.
Утром 29 мая советские РЛС опять засекли приближение с юго-запада нескольких групп немецких самолетов. В этот раз люфтваффе осуществили налеты на железнодорожные станции Войбокало и Волховстрой-2, а также атаковали корабли в открытом озере. На перехват с аэродрома Смолино были подняты 4 ЛаГГ-3 из 11-го ГИАП ПВО. Однако долететь до Осиновца они не смогли. В районе Новой Дубровки (в 25 км восточнее Ленинграда) группу сзади-сверху внезапно атаковала четверка Bf-109. Они сбили сразу три истребителя младшего лейтенанта Ермакова, сержанта Вакина и младшего лейтенанта Рыбина. 2 ЛаГГ-3 совершили аварийные посадки на фюзеляж и были полностью разбиты, Рыбин выпрыгнул на парашюте.
На перехват немецких бомбардировщиков также вылетели 35 истребителей Р-40 из 158-го и 159-го ИАП. 5 «Томахауков» во главе с капитаном А.Н. Любимовым попытались атаковать группу из 15 Ju-88, но при выходе на дистанцию стрельбы на них самих напали 4 «Мессершмитта». После боя капитаны Любимов и Сенкевич заявили о двух воздушных победах, но в действительности JG54 не имела потерь. Летчики 159-го ИАП сообщили о 4 сбитых Ju-87. При этом пропал без вести 1 Р-40 и еще 1 был поврежден. По немецким данным, эта воздушная победа была на счету лейтенанта Фридриха Руппа из 7./JG54. А вот кто чуть ранее сбил упомянутые ЛаГГи из 11-го ГИАП, неизвестно, никаких побед в указанное время немцами не заявлялось.
Вечером самолеты I авиакорпуса осуществили четвертую атаку против Ладожской коммуникации. Советские РЛС опять вовремя засекли противника. Как следовало из полученных данных, одна большая группа южнее Ленинграда разделилась на две. Так оно и было. Ju-87D из штабного звена и III./StGl направлялись к Кобоне, a Ju-88A из KG1 – к Осиновцу. Обе группы прикрывали истребители JG54.
С аэродрома Выстав взлетели 19 И-16 из 4-го гвардейского ИАП ВВС КБФ, но уже быстро сгущались сумерки, и потому вскоре часть неопытных пилотов пришлось отправить обратно. Оставшиеся истребители атаковали в лоб «Штуки», которые пересекли линию фронта около Шлиссельбурга и с юго-запада подходили к Кобоне. Затем флотские летчики заявили о 7 сбитых штурмовиках, но немецкие данные подтверждают потерю лишь 1 Ju-87.
Тем временем к Ладожскому озеру приближались две четверки ЛаГГ-3 из 11-го ГИАП ПВО. Первая из них в районе Шлиссельбурга перехватила одиночный Ju-88, который был атакован лейтенантом Деевым и старшим лейтенантом Юрьевым. Наши летчики утверждали, что бомбардировщик упал на южном берегу Ладожского озера. После этого появилась большая группа мессеров, и завязался воздушный бой. Деев сбил один истребитель, а немцы сбили ЛаГГ-3 сержанта Швеца. Летчик пропал без вести.
Вторая четверка истребителей в районе Осиновца встретила 18 немецких бомбардировщиков. Рапорт сообщал: «Старший лейтенант Смирнов атаковал 1 Ю-88 и быстро сбил его. Самолет противника загорелся и упал в озеро. Старший лейтенант Титовец и лейтенант Данилов в паре атаковали До-215, который загорелся и, пикируя, упал в озеро. Бомбардировщики противника рассыпались поодиночке и стали уходить южным курсом. Их прикрывали Me-109. Наши самолеты после воздушного боя полетели на свой аэродром. Группа Me-109 стала преследовать наших истребителей, но не догнала». Фактически немцы потеряли только один Ju-87, сбитый зенитным огнем.
Последний воздушный бой над озером произошел уже в 21.25. Четверка МиГ-3 из 26-го ИАП ПВО и несколько «Томахауков» из 158-го ИАП сражались с «Мессершмиттами». Воздушный бой продолжался до темноты, после чего стороны разошлись. Оберст-лейтенант Траутлофт записал в своем дневнике, что видел четыре русских истребителя, которые упали в Ладожское озеро, «словно горящие факелы». Тем вечером пилоты 3./JG54 – обер-фельдфебель Рудольф Радемахер и унтер-офицер Герхард Бётин – одержали по одной воздушной победе. Сбитые самолеты они идентифицировали как Як-1.
В результате всех этих авиаударов были серьезно повреждены причалы и склады в гаванях Осиновец и Кобона, подъездные пути на железнодорожных станциях Ладожское озеро, Войбокало и Волховстрой-2. Немцам удалось вывести из строя канонерскую лодку «Бира», повредить канонерскую лодку «Нора» и несколько судов.
После осмотра тяжело поврежденной «Биры» выяснилось, что на ней были затоплены четыре кормовых отсека, в том числе артиллерийский погреб, перебиты трубопроводы и разрушен рулевой привод с мостика. Потребовалось привлечь сразу три тральщика и два буксира, чтобы сорвать ее с мели и вывести в открытое озеро. Вечером 29 мая «ладожский линкор» оттащили в небольшую бухту на южном берегу озера и поставили на якорь.
Отремонтировать «Биру» можно было только в доке. Каким-то чудом в низовьях реки Волхов оказался единственный деревянный док, ранее использовавшийся для транспортировки кораблей по Беломорско-Балтийскому каналу. Однако из-за большой осадки канонерская лодка не могла войти в устье реки. Тогда русским пришлось, наоборот, вывести док в озеро. Когда буксиры дотащили прогнившее сооружение, оказалось, что корабль слишком короткий. Для балластировки дока в него пришлось загнать еще одно судно! С этой целью использовали баржу, нагруженную собранными на берегу камнями. Только после этого с огромным трудом удалось доставить «Биру» на реку Волхов и там приступить к ремонту. Корабль вернулся в строй лишь через четыре месяца – в конце сентября 1942 г.
Бомбардировки осложнили начало навигации на Ладожском озере, но остановить или серьезно затруднить ее не смогли. Таким образом, основная цель противника не была достигнута. Уже 30 мая через озеро было перевезено 4079 тонн грузов, на следующий день этот показатель превысил 5000 тонн. А это означало, что впереди у люфтваффе были новые бесконечные битвы с советским флотом…
Глава 10Операция «Лягушачья икра»
На кронштадтских фарватерах
Накануне летней кампании 1942 г. Гитлера продолжала беспокоить навязчивая бредовая идея об опасности прорыва советского Балтийского флота в море. Ему постоянно не давали покоя эти блокированные в устье Невы корабли. Кроме того, фюрер опасался активизации действий советских субмарин. Он считал, что это может иметь серьезные экономические и политические последствия для Германии и ее союзников. Германская разведка знала, что, несмотря на большие потери, понесенные в 1941 г., КБФ все еще располагал тремя десятками подлодок. Поэтому сразу после налетов на корабли в Ленинграде главное командование люфтваффе отдало приказ провести новую операцию по минированию фарватеров в районе Кронштадта и Ленинграда. Ее целью было «окончательно запереть крупные корабли советского флота в устье Невы» и не допустить выхода подводных лодок в Балтийское море.
Операция получила кодовое наименованием «Лягушачья икра» («Froschlaich») и была назначена на 10 мая. Постановка мин была поручена специализированной эскадре KG4 «Генерал Вефер».