Активные действия люфтваффе принесли определенные результаты. В сентябре общий объем перевезенных на западный берег Ладожского озера грузов сократился по сравнению с августом и составил 137 тысяч тонн. 19 сентября Военный совет Ленинградского фронта потребовал от начальника Управления перевозок, командующего Ладожской военной флотилией и начальника Северо-Западного речного пароходства сделать все для бесперебойной работы ладожской коммуникации. Они должны были не допускать скопления судов на западном берегу озера и организовать движение по малой трассе из Кобоны таким образом, чтобы суда приходили в Осиновец в темное время суток.
Глава 13Операция «Бразилия»
Первый бой «Зибелей»
Успехи Ладожского флота оси оказались гораздо скромнее, чем у люфтваффе. В сентябре итальянские торпедные катера выполнили 17 патрульных миссий. Они несколько раз выходили в атаки на советские конвои, но не смогли добиться никаких результатов. Суда двигались преимущественно по мелководью, в то время как итальянские торпеды могли применяться только при глубинах не менее 20 м. 29 сентября в районе банки Северная Головешка два итальянских катера атаковали конвой с баржами, но выпущенная торпеда в цель не попала.
Действия немецких катеров – постановщиков мин тоже не заладились. 20 августа на них загрузили первые мины и начали испытания, окончившиеся тем, что все четыре катера пришлось снова ставить в док для ремонта. 9 сентября три катера – КМ-3, КМ-4 и КМ-22 – были готовы к выходу, но лишь 29 сентября они выставили первые 12 донных мин севернее гавани Кобона. Затем назначались еще четыре миссии, но все они были отменены из-за технических неисправностей катеров или плохих погодных условий.
«Зибели» после месячного перерыва совершили два похода (в ночь на 27 сентября и на 29 сентября), но оба они закончились безрезультатно.
Вечером 30 сентября боевые паромы снова вышли в озеро из разных баз и, соединившись, направились в южную часть озера. Там они впервые и столкнулись с кораблями Ладожской военной флотилии.
В немецком боевом рапорте сообщалось: «1 октября в 02.10 флотилия паромов обнаружила в квадрате 1167М корабли противника. Наше положение в тот момент было квадрат 1164М. В 02.25 мы открыли огонь с дистанции 4500 метров по кораблю, опознанному как вспомогательная канонерская лодка, который находился впереди на 10° по правому борту и курсом юго-запад. Канонерская лодка спустя короткое время ответила, выстрелив около 40 снарядов крупного калибра. В дальнейшем со стороны противника с юго-восточного и юго-западного направлений вступили по одному кораблю, имеющему орудия калибра около 76 мм, а затем и еще около 10 сторожевых катеров с 45-мм зенитными пушками. Последние передвигались вокруг флотилии с юго-востока и вели огонь с темного горизонта (луна на юго-востоке)».
В описании командующего Ладожской военной флотилией Виктора Черокова этот бой выглядел следующим образом: «В ночь на 1 октября моряки канонерской лодки „Нора“, следовавшей в составе конвоя, в районе банки Северная Головешка услышали шум моторов. Объявили боевую тревогу. Вскоре показалось 17 силуэтов каких-то судов. Дали запрос, ответа не последовало. Канонерская лодка открыла огонь. Противник ответил залпами пушек и очередями автоматов. Над „Норой“ появился самолет и сбросил осветительные бомбы. Вражеские корабли были замечены и катером МО-262 под командой старшего лейтенанта Михаила Кудрявцева к северу от Большой трассы. „Морской охотник“ последовал параллельным курсом, и командир донес: „Обнаружил четыре десантные баржи и тринадцать торпедных катеров противника“. В течение пяти минут МО-262 вел огонь по врагу, но потом вернулся в район дозора».
Но если начало озерного сражения в описаниях сторон выглядит похоже, то его окончание сильно разнится. По утверждению Черокова, тот выслал к месту сражения летающие лодки МБР-2 и торпедные катера. Однако первые оказались слишком медлительными, а вторые плохо организовали поиск противника. О дальнейших действиях канонерской лодки «Нора» командующий вообще не упоминал.
По немецким данным, в 02.50 «Нора» вышла из боя, укрывшись дымовой завесой, после чего флотилия паромов, совершив резкий поворот на правый борт, приступила к поиску других советских кораблей. «Попытки установить местонахождение противника с помощью выстреливания осветительных снарядов привели к выводу, что вся группировка противника на западе скрылась за дымовой завесой. В 03.30 флотилия легла на курс 250° и в 04.00 повернула на базу. Из того факта, что противник вышел из боя под защиту дымовой завесы, можно сделать вывод, что артиллерийский огонь флотилии был точным. Потерь с нашей стороны не имелось», – сообщает немецкий рапорт.
В октябре Гитлер все еще рассматривал возможность захвата Ленинграда. А когда Манштейн сообщил ему, что большая часть боеприпасов, предназначенных для обстрела русской обороны, израсходована в ходе последнего сражения, тот предложил некий компромиссный вариант. То есть провести наступление, но с ограниченными целями. Например, продвинуться до Невы, выпрямив линию фронта. Либо неожиданным ударом занять советский плацдарм в районе Ораниенбаума. Одновременно с этим Боевой паромный штаб «Восток» получил приказ активизировать действия на Ладожском озере.
В начале октября люфтваффе решили провести на Ладожском озере крупную операцию под кодовым наименованием «Бразилия» («Brasil»). Ее целью было уничтожение советской трехорудийной 100-мм береговой батареи и маяка на острове Сухо.
Он был расположен в 35 км северо-западнее Новой Ладоги. Сухо представлял собой крохотный кусочек суши размером 90 на 60 м искусственного происхождения. В XVHI в. на небольшую отмель был свезен каменистый грунт, и постепенно она превратилась в искусственный остров, торчавший посреди озера. На нем был сооружен маяк, облегчавший морякам навигацию в южной части водоема. Во время Второй мировой войны Сухо имел важное значение для работы Большой трассы (Новая Ладога – Осиновец). Его гарнизон состоял из 90 моряков под командованием старшего лейтенанта Ивана Гусева. Летом 1942 г. там разместили отдельную батарею № 473 Осиновецкой военно-морской базы, состоявшую из 3 100-мм морских орудий Б-24БМ.
9 октября к острову Сухо вышла смешанная флотилия: 20 паромов «Зибель» (12 артиллерийских, 6 транспортных, 1 штабной и 1 госпитальный), 3 итальянских торпедных катера MAS, 2 катера-тральщика КМ и 3 десантных катера. Всего 28 кораблей! Однако плохая погода и ошибки в навигации привели к тому, что к рассвету «эскадра» находилась все еще далеко от острова. Фактор внезапности был утрачен, и флотилия повернула обратно. А уже на обратном пути немцы и итальянцы неожиданно повстречались с советскими катерами…
Накануне вечером три группы катеров типа «морской охотник» вышли из бухты Морье и отправились в озеро для поиска и уничтожения итальянских торпедных катеров. Всю ночь катера МО-175 лейтенанта Пустынникова и МО-214 лейтенанта Богданова патрулировали у южной части острова Коневец. Последний расположен у западного берега озера напротив залива Сортанлахти, где, как думало советское командование, базировались корабли противника. С рассветом, так никого и не дождавшись, катера покинули сектор и малым ходом направились курсом на восток, в открытую часть озера. Там они собирались пребывать в дозоре до наступления темноты. Первым плыл МО-175.
В 06.45 справа из тумана неожиданно появились силуэты двух катеров, идущих навстречу с большой скоростью. Решив, что перед ними те самые итальянцы, моряки решили дать им бой и ринулись в атаку. Каково же было удивление катерников, когда туман рассеялся и они увидели перед собой целый вражеский флот!
Командир отряда Александр Миклашевский дал команду открыть огонь по кораблям противника и передать по радио в штаб открытым текстом: «Вступил в бой с превосходящими силами противника!» После этого МО-214 начал ставить дымовую завесу, а МО-175 стрелять из двух своих 45-мм пушек. «Первый снаряд крупного калибра с головного „Зибеля“ попал в штурманскую рубку, – вспоминал потом Миклашевский. – Взрывная волна сбросила меня с мостика. С трудом превозмогая боль от кровоточащих ран, я поднялся обратно на мостик. Вижу, у сорванного нактоуза главного компаса лежит мертвый командир катера Вадим Пустынников. Он был любимцем всего дивизиона. В канун войны он окончил Тихоокеанское военно-морское училище… С мостика я видел, как моряки, невзирая на рвущиеся вокруг снаряды, стреляют из пушек и пулеметов. Один из фашистских снарядов попал в кормовой отсек. Вспыхнуло пламя. Рулевое управление вышло из строя. Механик Александр Радостнее и рулевой Скалъский пытаются что-то сделать, чтобы сохранить живучесть корабля, но все безуспешно. Катер резко сбавил ход и стал погружаться в воду».
Вскоре МО-175 погрузился в пучину, а немцы подобрали из воды девять моряков, в том числе самого Миклашевского. В штабе Ладожской флотилии экипаж «морского охотника» посчитали погибшим.
Новая операция началась 12 октября. Однако и на сей раз из-за плохой погоды, туманов и ошибок навигации набег на остров Сухо осуществить не удалось.
Сражение за Сухо
Вечером 21 октября из портов Кякисалми и Тайвалахти, расположенных на западном берегу озера, вышли 19 «Зибелей», в том числе 7 паромов с 88-мм орудиями, 4 парома с легкой артиллерией (12, 14, 22 и 26), 3 транспортных парома (Т2, Т4 и Тб) с 70 пехотинцами на борту, штабной паром (на нем находился оберст-лейтенант Вахтель) и госпитальный паром, а также 7 моторных катеров, 5 из которых предназначались для высадки десанта, и итальянский торпедный катер MAS-526. Это был уже девятый боевой поход боевых паромов люфтваффе в Южную Ладогу.
На этот раз, несмотря на дождь, перемежавшийся со снежными зарядами, армада из 27 кораблей незамеченной вышла к острову Сухо в запланированное время. В 06.15 (по московскому времени) 88-мм пушки паромов с дистанции 7500 м открыли огонь по острову. Сразу же была сбита радиоантенна, и гарнизон острова остался без радиосвязи.