Также в этот день были сбиты Як-1 старшего лейтенанта Анискина из 32-го ГИАП и Ил-2 из 243-й ШАД. Последний совершил аварийную посадку в районе Рамушево. И эти данные полностью совпадают с немецкими. Фельдфебель Зёффинг из 1./JG26 сбил Ил-2, а на счету командира 6./JG54 обер-лейтенанта Ханса Байссвенгера был ЛаГГ-3.
Тем временем частям 53-й армии удалось прорвать немецкую оборону в южной части Рамушевского коридора и занять Годилово. А вот атаки 11-й армии с севера уперлись в упорное сопротивление противника. Одновременно с этим немцы оставили опорные пункты Кневицы, Лычково, Лужно, Красная Горка и Сыропятово, отойдя непосредственно к Демянску и поэтапно выводя свои части на запад.
21 февраля советская ударная авиация переключилась с линий обороны на дороги в Рамушевском коридоре, пытаясь замедлить отход противника. Одновременно в небе произошло множество воздушных боев. Так, в 12.30 во время вылета на штурмовку наземных целей шестерка «Киттихауков» во главе с капитаном Материным из 46-го ИАП встретилась с немецкими истребителями. В ходе завязавшегося боя младший лейтенант Логвинов сбил FW-190, который, по его словам, горящим упал в районе Васильевщины. В то же время были сбиты Р-40Е старшего лейтенанта Василия Гутора и старшего сержанта Пахотникова. Еще 2 «Киттихаука» были подбиты зенитным огнем и совершили аварийные посадки на советской территории. Летчики 32-го ГИАП доложили о 4 сбитых Me-109, а суммарно на счету «сталинских соколов» было 13 немецких истребителей.
Фактически противник понес одну безвозвратную потерю, но зато крайне болезненную. В воздушном бою с Ла-5 получил повреждения Bf-109G-2/R6 W.Nr. 13949 командира II./JG54 майора Ханса Хана. На обратном пути мотор истребителя отказал, после чего «Мессершмитт» совершил аварийную посадку в районе Залучья. К этому моменту данная территория уже находилась под контролем советских войск, и Хан попал в плен. Карьера немецкого аса остановилась на 108 победах. С большой долей вероятности можно утверждать, что Хан стал жертвой старшего лейтенанта Павла Гражданинова из 169-го ИАП.
Немецкие истребители из JG26 и JG54 сбили в районе Демянска и Старой Руссы 12 самолетов (10 ЛаГГ-3 и 2 Р-40). Обер-лейтенанту Байссвенгеру засчитали сразу 4 победы, ставшие 139—142-й в его послужном списке.
Фактически потери советской авиации насчитывали 15 самолетов, в том числе 7 штурмовиков и 8 истребителей. Среди последних были 2 Ла-5 младшего лейтенанта Баландина и лейтенанта Воробьева из 169-го ИАП.
22 февраля в районе Демянска резко потеплело до плюс 1 градуса, снова пошел снег, а небо закрыла 10-балльная облачность. Это практически парализовало действия авиации, тем не менее отдельные схватки все же имели место. К примеру, в 10.25 в районе Карпово младший лейтенант Николай Пасько из 28-го ГИАП сбил FW-190.
На следующий день погода снова мешала активным действиям авиации. Тем не менее 6-я воздушная армия выполнила 469 вылетов, а летчики отчитались о 10 сбитых самолетах. Однако ни в этот день, ни в предыдущий никаких потерь (во всяком случае, безвозвратных) у противника не зафиксировано.
В свою очередь, немецкие истребители доложили об 11 воздушных победах (4 ЛаГГ-3, 4 Ил-2, 2 Р-5 и 1 Р-40). На самом деле потери советской авиации составили 9 машин, среди которых было 3 Ил-2 из 243-й ШАД и 1-го ШАК, 2Як-7Б, 2 Як-1 и 1 ЛаГГ-3[27].
На фронте же, несмотря на присутствие самого высокого начальства, дела шли не по плану. 23-го числа немцы оставили Демянск и приступили к поэтапной эвакуации уже самого Рамушевского коридора. При этом лучшей ПВО для противника стала та самая погода. В течение четырех дней над местом битвы стояла сильная облачность, периодически валил снег, который к тому же затруднял сосредоточение советских войск. В частности, самая сильная 1-я ударная армия, располагавшая 60 тысячами бойцов и 100 танками, до сих пор даже не смогла перейти в наступление.
27 февраля небо снова развеялось, что привело к резкому всплеску активности авиации обеих сторон. 6-я воздушная армия осуществила 539 вылетов и доложила о 17 сбитых самолетах.
Так, летчикам 32-го ГИАП записали 4 сбитых FW-190. Один из них был на счету лейтенанта Николая Шульженко, который одержал свою 6-ю личную победу. Николай Пасько и Алексей Смирнов из 28-го ГИАП сбили по одному «Мессершмитту». А вот лейтенант Исаев из 169-го ИАП тараном сбил фоккер, после чего сам разбился и погиб. Однако эти сведения не находят подтверждений.
Немецким истребителям из I./JG26 и 1I./JG54 было записано 19 побед в районе Старой Руссы и Демянска, в том числе 7 ЛаГГ-3, 6 Пе-2, 3 Р-40, 2 Ла-5 и 1 Ил-2.
Фактически потери советской авиации составили 17 самолетов. Так, в ходе воздушного боя в районе станции Пено были сбиты Р-40Е лейтенанта Цитурдея и сержанта Алехина из 46-го ИАП. По всей вероятности, оба стали жертвами гауптмана Вальтера Хёккнера из 1./JG26, который в течение одного боя «завалил» в этом секторе 2 «Кертисса». Еще один «Киттихаук» сержанта Пущенко был подбит и совершил вынужденную посадку на брюхо на советской территории. Пропали без вести в том же секторе и 2 «Киттихаука» из 10-го ИАП (сержанта Иваны Галыгина и лейтенанта Михаила Цепурея), а также Як-1 старшего лейтенанта Михаила Волченкова из 653-го ИАП и 3 Як-7Б старшего лейтенанта Зайцева, лейтенанта Гормана и младшего лейтенанта Кругликова.
1 Ил-2 из 243-й ШАД был сбит и упал на немецкой территории (пилот старший лейтенант Калистратов погиб, воздушный стрелок спасся), еще один совершил аварийную посадку на советской. 1-й ШАК лишился двух штурмовиков. Единственный сбитый на высоте 600 м «цементбомбер» был на счету Хермана Шляйнхеге из 6./JG54.
Понесла первые серьезные потери на этом участке фронта и 293-я БАД. Во время первого вылета группы из 33 Пе-2 на бомбардировку немецких войск в районе Зехино – Жуково около 12.00 один бомбардировщик был сбит зенитным огнем, еще один – истребителями (это был FW-190A-4 лейтенанта Ханса Диппеля из 2./JG26). А в ходе второй миссии в 16.30 из 21 самолета было сбито 4. Причем как минимум два из них были на счету немецких истребителей FW-190. По немецким данным, унтер-офицеры Артур Люнебург и Герхард Кригель из 6./JG54 сбили 2 Пе-2 на высоте 2500 м.
«Гитлеровцы старались с наибольшей эффективностью использовать сочетание машин ФВ-190 и Me-109. Фоккеры, имевшие мощное пушечное вооружение, обычно составляли ударные группы, а маневренные мессеры – группы прикрытия. Это необходимо было учитывать нашим летчикам при подготовке к каждому боевому вылету. Мне были видны и отдельные просчеты в действиях наших истребителей», – вспоминал Георгий Зимин. Появление большого количества «Фокке-Вульфов» стало неожиданным для «сталинских соколов». Эскадра JG54 только начинала перевооружаться на эту технику, причем процесс шел довольно медленно. А о переброске на Восточный фронт I./JG26 наши ничего не знали. Между тем FW-190A-5 представлял собой совершенно новый уровень авиационной техники. Самолет обладал огромной скоростью (до 625 км/ч), отличной маневренностью и скороподъемностью. Но главное, что вес его секундного залпа составлял 5,17 кг/с, в то время как даже у штурмовика Ил-2, нередко называемого «летающим танком», она не превышала 4,4 кг/с. У советских же истребителей он был на порядок меньше: у Ла-5 и Як-7Б – 2,7 кг/с, у Як-1Б – 1,9 кг/с, у P-39D-1 – 3,2 кг/с. Понятно, что, имея такую огневую мощь вкупе с прекрасными скоростными характеристиками и маневренностью, «Фокке-Вульф» вполне оправдывал свое название Wiirger. В мифологии древних германцев – это душитель, убийца или смерть, некий аналог Кощея Бессмертного из русских сказаний. По замыслу конструктора Курта Танка, вложившего в свое детище все лучшие наработки и технические новшества германской авиапромышленности, оно соответствовало чему-то вроде «смертельной птицы».
В последний день месяца 6-я ВА ограничилась 126 вылетами и потеряла 3 самолета. В районе станции Пено пропал без вести Р-40Е сержанта Леонида Кошляка из 10-го ИАП. В 16.50 в ходе выполнения миссии по сопровождению бомбардировщиков Пе-2 была сбита «Аэрокобра» младшего лейтенанта Галкина из 28-го ГИАП. Также не вернулся на базу ЛаГГ-3 сержанта Киселева из 156-го ИАП.
По немецким данным, сбитые Р-39 были засчитаны командиру I./JG26 майору Зайферту и командиру 2./JG26 оберлейтенанту Фюльберту Цинку. А вот Кошляк, по всей видимости, стал жертвой обер-лейтенанта Вульфа Видовица либо фельдфебеля Вальтера Шука из 9./JG5. Они сбили по одному «Кертиссу», и это были первые победы «ледовой» эскадры под Демянском.
Сталин против Байссвенгера
К 1 марта немцы эвакуировали восточную горловину и центр Рамушевского коридора, после чего их последние подразделения начали переправляться через Ловать и закрепляться по рубежу реки Редья. Маршал Жуков направил Сталину подробный доклад о ситуации на Северо-Западном фронте. Он отметил, что разгромить немцев в Демянске не удалось, а если ввести теперь в бой Особую группу, та попросту сядет «в здешних болотах». В связи с этим Жуков предложил ограничиться выходом войск СЗФ на реку Полнеть, захватом Старой Руссы и подготовить исходный район для будущего весеннего наступления. Сталин в итоге согласился, что поставило крест на амбициозной операции «Полярная звезда». «Одним из основных факторов, давшим противнику закрепиться по р. Редья, была начавшаяся весенняя распутица, – констатировал штаб СЗФ. – Быстрое таяние снега и льда сделало болота и особенно дороги уже к первым числам марта почти непроходимыми. Продвижение пехоты сильно замедлилось, а средства усиления (артиллерия и танки) совершенно вязли в грязи, за пехотой двигалось только то, что пехота смогла тащить за собой на своих руках».
4 марта после короткой перегруппировки советские войска возобновили наступление. 6-я воздушная армия осуществила 496 вылетов. При этом наши летчики одержали всего одну воздушную победу. В 10.10–10.20 сержант Литвин из 46-го ИАП сбил FW-190.