Кстати, 46-й авиаполк, фактически утративший боеготовность, был выведен в тыл, а вместо него в состав 8-й АД передали 44-й ИАП. Як-3 из 121-го ИАП к тому времени тоже «сгорели» в боях, на чем боевое применение первого истребителя с таким названием и закончилось.
10 сентября основное внимание снова было уделено налетам на немецкие аэродромы. Командование, видимо, полагало, что истребители для того и созданы, чтобы уничтожать бомбардировщики в местах их базирования, а вовсе не перехватывать в небе над охраняемым объектом. «Возможности техники диктуют тактику, – так обосновывал подобный подход Емельян Кондрат, с сентября 1941 г. командовавший 274-м ИАП. – ЛаГГ-3 уступает мессерам и в скорости, и в маневре. Единоборство удается только опытным летчикам. Но таких мало. Большие потери. Все время поступает молодежь. Неопытные. Кто-то подал идею: а не выгоднее ли бить фашистские бомбардировщики на аэродромах? Защищаться же от истребителей нередко приходится „в кругу“. Крутясь в нем, подстраховываем друг друга, медленно оттягиваясь к территории, занятой своими. Что и говорить, оборонительная тактика».
В 07.05 группа в составе 2 Ил-2, 5 МиГ-3 и 3 ЛаГГ-3 (последние из 157-го полка) снова атаковала аэродром Липки. Летчики потом утверждали, что на летном поле стояло 10 самолетов Ju-52 и FW-200, остальные были расставлены полукругом. Первыми с бреющего полета цель атаковали штурмовики, затем настала очередь ЛаГГов и МиГов. Уничтоженными посчитали десяток самолетов, при этом зенитками был сбит Ил-2, а подоспевшими «Мессершмиттами» – МиГ-3. Еще один истребитель вернулся на базу со 100 пробоинами. По немецким данным, был тяжело поврежден (65 %) и позже списан только один Bf-109F-4 из 5./JG53. Ну а «Чайки» из 194-го полка в это же время опять «громили» Сиверскую, отчитавшись о большом количестве взрывов и пожаров…
Тем временем налеты люфтваффе на Ленинград продолжались. В течение 9 сентября в городе восемь раз объявлялась «воздушная тревога», затем в ночь на 10 сентября состоялся новый налет силами 20 бомбардировщиков. В результате в Ленинграде возникли 80 пожаров, были разрушены кондитерская фабрика и Ждановская судоверфь, пострадал Кировский завод.
В течение 10 сентября на Ленинград было сброшено 69 фугасных бомб и около 1800 зажигательных бомб. В городе возникло 28 пожаров и 55 мелких загораний. Много зажигательных бомб упало на «Пассаж», в котором сгорело четыре отсека складов.
За двое суток в городе погибло 84 человека, 622 получили ранения и контузии. Немцы впервые использовали зажигательные бомбы крупного калибра Brand С50А, начиненные смесью нефти, бензина, чистого каучука (или полистирена) и фосфора. Эта горючая смесь создавала огромную температуру горения и не поддавалась тушению водой. Часть мелких килограммовых зажигательных бомб была оснащена взрывчаткой, производившей взрыв в конце горения. Это приводило к многочисленным смертям среди бойцов советской спасательной службы (МПВО) и гражданских лиц, которые брали эти бомбы металлическими клещами и опускали в бочки с водой и песком.
Германская артиллерия тоже жестоко обстреливала город. С 8 по 15 сентября на Ленинград упало 550 снарядов, в основном калибром 210 и 240 мм. Были разрушены десятки зданий, а на улицах валялось множество изуродованных трупов людей.
Немцы хорошо знали о результатах воздушных атак против Ленинграда. В донесении разведывательного отдела 18-й армии, составленном 16 сентября, говорилось, что наиболее сильно пострадали от бомбардировок восточная и юго-восточная части города: «В Володарском районе расположено большое количество военных предприятий, одно крупное нефтехранилище, большие автотранспортные предприятия, мыловаренные и бумагоделательные фабрики. Кроме этого, там находятся основные запасы хлеба и мяса. Хлебозавод, расположенный на углу Шлиссельбургского проспекта и проспекта 25-го Октября, а также находящийся поблизости от Кировского завода мясокомбинат (у Варшавского вокзала) отчасти разрушены, отчасти сгорели. Большой склад продовольствия „Бадаевские склады“, расположенный на Неве, горит день и ночь. Из-за многочисленных разрушений жилых домов, промышленных предприятий и складов продовольствия в Володарском районе было, по-видимому, принято решение эвакуировать население этого района на Васильевский остров…»
Бомбардировки и слабость противовоздушной обороны Ленинграда вызвали гнев у «партийного руководителя» обороны Ленинграда Андрея Жданова. Командование ВВС получило приказ использовать истребители только по прямому назначению. Атаковать немецкие бомбардировщики, патрулировать на маршрутах их пролета и бороться за «господство в воздухе». А уже потом думать о наземных целях!
В результате интенсивность воздушных боев в середине месяца резко возросла. Так, только за первую половину дня 16 сентября истребители 7-го ИАК ПВО провели 6 групповых воздушных боев. В 07.35 в районе Усть-Славянки 7 ЛаГГ-3 из 44-го ИАП атаковали группу из 12 Ju-88, которых сопровождали 12 «Мессершмиттов». Без потерь со своей стороны наши летчики сумели «завалить» один истребитель. Еще на один сбитый мессер претендовали пилоты И-16 из 191-го ИАП. Правда, и сами они потеряли старшего политрука Кандрашева, еще один «ишак» совершил вынужденную посадку на Охтинском проспекте в Ленинграде.
Сложность обороны Ленинграда с воздуха в этот период еще заключалась в том, что ею занималось сразу несколько структур различного подчинения (армейские, флотские и истребители ПВО, армейские и флотские зенитчики, посты ВНОС и СНИС, аэростаты заграждения и т. п.), связь между которыми отсутствовала. А единое командование (штаб) в этом вопросе только планировалось создать. Хотя нельзя сказать, что налеты на Ленинград для немцев обходились без потерь. В ночь на 16 сентября зенитчики сбили в районе Пушкино He-111-4 W.Nr. 4137 из 4./KG4, который, видимо, упал в Неву. Во всяком случае, через четыре дня немецкие солдаты выловили оттуда труп пилота гауптмана Хельмута Шванхауссера. Он возглавлял 4-ю эскадрилью с января 1940 г. Боевая карьера Шванхауссера включала вторжение во Францию, дневные и ночные бомбардировки Великобритании, потом опасные и захватывающие миссии на Средиземном море. В мае 1941 г. 4./KG4 участвовала в короткой Иракской кампании, когда эта эскадрилья поддерживала с воздуха повстанцев, пытавшихся изгнать из страны англичан. Кампания против СССР тоже началась для Шванхауссера успешно. Он участвовал в налетах на Москву, минных постановках, но в середине сентября бесславно утонул в Неве… Вместо погибшего командиром 4./KG4 стал его товарищ гауптман Райнхард Граубнер. Это был один из лучших асов нацистской бомбардировочной авиации, который прошел путь от рядового летчика до командира эскадры. Как и многие другие, Граубнер начинал свою боевую карьеру с «цепной собаки». Так называли вовсе не тех, кто по ночам сторожил аэродром, а бомбардировщики, находившиеся по краям строя (формации) и первыми принимавшие на себя атаки вражеских истребителей. Это было своеобразное «чистилище», в котором погибало много молодых экипажей. Прошедшие через него впоследствии получали более высокий статус и становились командирами эскадрилий и групп.
В ночь на 17 сентября KG4 понесла еще одну потерю. Пропал без вести He-111P-4 W.Nr. 2977 из 5-й эскадрильи. Весь его экипаж погиб.
Немцы тоже меняли тактику. 17 сентября командир JG54 «Грюнхерц» майор Траутлофт решил перейти от вылетов на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков к активным действиям по поиску и уничтожению советских истребителей в районе Ленинграда. Новый подход немедленно дал результаты: 1-я эскадрилья сбила 2 И-16, а 7-я эскадрилья и штабное звено III./JG54 – 8 МиГ-3 и ЛаГГ-3. Особенно отличился обер-фельдфебель Карл Хайнц Кемпф, который в ходе двух вылетов одержал пять побед. Интересно, что эти данные практически полностью совпадают с нашими. Потери 7-го ИАК ПВО составили 10 истребителей, в том числе 3 МиГ-3, 3 И-16, 3 Як-1 и 1 ЛаГГ-3. 7 летчиков погибло и пропало без вести. Среди погибших был младший лейтенант Егор Новиков из 191-го ИАП. Его И-16 был сбит в районе Красного Села. К этому времени на счету Новикова было восемь личных и две групповые воздушные победы. Позже ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Интенсивные воздушные бои и большие потери вынудили объединять полки. В тот же день вся оставшаяся матчасть и летно-технический состав 192, 194 и 195-го авиаполков были переданы в 26-й ИАП. Так же были объединены 157-й и 44-й авиаполки, воевавшие на ЛаГГ-3 с сохранением номера последнего. В итоге к утру 18 сентября в составе 7-го ИАК осталось всего четыре полка: 19-й ИАП (аэродром Левашево), 26-й ИАП (Углово), 44-й ИАП (Манушкино) и 191-й ИАП (Касимово). Всего 38 боеготовых самолетов! «У меня на Ленинградском фронте имеется всего 268 самолетов, из них исправных только 163, — сообщал в Москву новый командующий Ленинградским фронтом генерал Георгий Жуков. – Очень плохо с бомбардировщиками и штурмовиками. Имеется шесть Пе-2, два Ил-2, два Ар-2, одиннадцать СБ. Такое количество не обеспечит выполнения задачи. Очень прошу товарища Сталина дать мне хотя бы один авиационный полк Пе-2, один полк Ил-2».
Обстановка на сухопутном фронте тоже продолжала ухудшаться. Не предпринимая решительного штурма Ленинграда, немцы и финны все туже затягивали петлю вокруг него. 12 сентября были захвачены Слуцк и Красное Село, а через пять дней танки с крестами выехали на берег Финского залива в районе Стрельны и Урицка. Отсюда до центра Ленинграда оставалось всего 14–15 км. Немецкие солдаты рассматривали окраины города, заводские трубы, портовые краны верфей и купол Исаакиевского собора. Вскоре 18-я армия захватила города Пушкин и Петергоф. Тем временем финская армия продвигалась вдоль восточного берега Ладожского озера и 5 сентября захватила Олонец. Через два дня передовые подразделения финнов достигли реки Свирь, которая соединяет Ладожское и Онежское озера. 12 сентября финские войска форсировали ее и захватили Подпорожье (в 230 км северо-восточнее Ленинграда). Там союзники Германии остановились, ожидая скорой встречи с немецкими войсками.