сим») и два прожекторных батальона (90 прожекторов). Наблюдение за воздухом обеспечивали батальон ВНОС и отдельная радиотехническая рота с двумя радиолокационными станциями РУС-2. Такое количество зенитной артиллерии вместе с зенитными орудиями кораблей могло бы создать мощный щит в воздухе над городом, если бы не два обстоятельства. Во-первых, из-за нехватки полевых и противотанковых орудий — примерно 70% зенитных батарей пришлось выдвинуть на главный и передовой оборонительный рубежи, где они вели борьбу с наземными целями. Немецкое авиационное командование, выявив это, стало организовывать все налеты на Севастополь со стороны моря. Во-вторых, практически полное отсутствие к началу войны зенитной артиллерии в портах Кавказа заставило командование Черноморского флота в разгар первого штурма Севастополя не усиливать, а, наоборот, ослаблять группировку в районе главной базы. Между 12 и 20 ноября на Кавказ убыли два полка и три дивизиона, после чего в районе Севастополя остались только 61–й полк, 92 и 114-й дивизионы — 75 орудий всех калибров (около 25 калибром 37—45-мм) и 25 зенитных пулеметов. 25 декабря одна из установок РУС-2 была передислоцирована в район Анапы для предотвращения внезапных налетов на Новороссийск и Туапсе. Некоторым утешением могли служить только подразделения зенитной артиллерии Приморской армии, которые пробились в Севастополь — 880-й полк и 26-й дивизион (20 85-мм и 10 76-мм орудий), пулеметный батальон (семь пулеметов М-4). Еще примерно 10 орудий имелись непосредственно в стрелковых дивизиях. Такое сосредоточение зенитных средств на весь район Севастополя трудно признать очень мощным, но, как показали последующие события, его оказалось вполне достаточно, чтобы сковать активность немецкой авиации.
Самого подробного изучения требует вопрос о состоянии советской авиации. После поражения в Северном Крыму она начала энергично перебазироваться на удаленные от линии фронта аэродромы, причем некоторым частям пришлось осуществлять это по нескольку раз. В предыдущих боях части понесли большие потери, а их летный состав был крайне измотан. У некоторых летчиков и командиров, причем включая самое верхнее звено, появились признаки депрессии. 21 октября приказом наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова с формулировкой «за плохое руководство, за недисциплинированность, за пьянство» был снят с должности командующий ВВС ЧФ генерал-майор авиации В. А. Русаков. Он был назначен на должность заместителя командующего ВВС Балтийского флота и погиб в авиакатастрофе в июне 1942 г. Его преемником на посту командующего ВВС ЧФ стал 30-летний генерал Николай Остряков, до того занимавший должность заместителя командующего ВВС Тихоокеанского флота.
О нем хотелось бы рассказать особо. В 1932 г. он окончил школу летчиков Гражданского воздушного флота в Москве, после чего стал инструктором парашютного дела. В числе первых советских парашютистов Острякову было присвоено звание мастера парашютного спорта СССР. В июне 1934 г. его призвали в армию, где он служил фактически в той же должности — инструктором парашютно-десантной службы спецшколы НКВД Украинского округа. Тем не менее Николай не утрачивал навыков летного дела, и когда в ноябре 1936 г. он написал рапорт с просьбой направить его воевать в Испанию, его назначили на должность пилота бомбардировщика СБ. Свое летное мастерство Остряков продемонстрировал 29 мая 1937 г., когда сумел поразить двумя бомбами немецкий «карманный линкор» «Дойчланд». Корабль получил серьезные повреждения, из состава его экипажа 23 человека погибли, а еще 83 получили ранения (8 из них позднее скончались). Подобного успеха в борьбе с крупными кораблями кригсмарине советская авиация не добивалась за все время Великой Отечественной войны. Николая назначили командиром эскадрильи, а после возвращения из Испании в декабре того же года — командиром 71-й авиационной бригады ВВС ЧФ, которая в мае 1938 г. была переформирована в хорошо знакомый нам 40-й бап. В августе 1939 г. Остряков получил должность заместителя командующего ВВС ТОФ, одновременно окончив курсы усовершенствования при Военно-морской академии. Все, кто знал Николая Острякова, единогласно говорили о нем не только как об умелом летчике (в период командования ВВС ЧФ он сумел освоить истребитель Як-1 и совершил на нем более 100 боевых вылетов, одержав одну победу в группе), но и как о талантливом организаторе и тактике. В обращении с подчиненными новый командующий умело сочетал требовательность с вниманием и заботой. Как мы увидим, все это дало прекрасные результаты.
После получения приказа о новом назначении Н. А. Острякову пришлось срочно вылететь на своем ДБ-3 из Владивостока в Севастополь. Прием должности в условиях потери управления и отступления занял довольно много времени и завершился только к 4 ноября. Спустя три дня Остряков докладывал командующему авиацией ВМФ С. Ф. Жаворонкову:
«Пользуясь случаем надежной связи, докладываю о произошедшем в последние дни:
Авиагруппа капитана Мелихова (имеется в виду Фрайдорфская авиагруппа. — М. М.) за период боев под Перекопом с 23 сентября по 23 октября потеряла 81 самолет. В эскадрильях осталось по 2—4 самолета; поэтому с отходом на аэродромы Главной базы (Севастополя. — М. М.), авиагруппа расформирована обратно в свои полки.
В полку Шарапова (62-й смап. — М. М.) осталось 9 самолетов, из них 3 Пе-2 передал в эскадрилью Цурцумия (5-я эскадрилья 40-го бап. — М. М.). Истребители посадил прикрывать Новороссийск…
Почти 50% материальной части, находящейся в районе Главной базы, не в строю. Сейчас заставил работать по восстановлению круглые сутки, но напряженная работа последних дней не дает быстро выправить положение.
Боевые действия ВВС:
После прорыва фронта на Перекопском направлении, отводил группу Мелихова по мере отхода армии, не прекращая боевых действий. 2 ноября оставил аэродромы Кача, Бельбек, Карагоз (авиагарнизоны Сарабуз, Евпатория, Кача взорвали и сожгли). С подходом к Севастополю противник стянул в районе Сарабуза большое количество бомбардировочной авиации и начал активно действовать по нашим кораблям и транспортам.
Большая часть истребительной авиации (советской. — М. М.) занята несением барража над транспортами и штурмовыми действиями по аэродромам противника…
Из числа наших бойцов сформированы три батальона пехоты, которые дерутся на подступах к Севастополю.
Ваше приказание о наведении порядка в работе штаба выполняю, в этом мне помог полковник Бартновский (начальник штаба ВВС ВМФ. — М. М.) Все ответы на ваши запросы, а также ряд донесений вам в виде коротких докладов о работе ВВС ЧФ посылаю регулярно».
Из документа ясно, что обстановка в воздухе над Крымом в начале ноября давала мало поводов для оптимизма. ВВС 51-й отдельной армии (Приморская армия собственных ВВС не имела) отошли на Керченский полуостров, а затем на Кавказ, а ВВС Черноморского флота пришлось разделиться. 2 ноября из Карагоза на кавказские аэродромы станицы Крымская и Гостагаевская убыли 2-й мтап, 40-й бап и бомбардировочная эскадрилья 62-го смап. Истребительные эскадрильи 62-го смап перелетели в Анапу. Вскоре за ними последовали 119-й мрап (перебазировался из Севастополя в Поти), 18, 45 и 64-я омраэ (из района Керчи в Поти и Геленджик). Наконец, незадолго до падения Керчи (16 ноября) в Новороссийск перелетели остатки 93 и 101-й отдельных истребительных эскадрилий. К концу месяца на их базе был развернут новый (3-й) истребительный авиаполк на самолетах старых типов (И-15бис, И-16). Еще раньше, в конце сентября, на Кавказе на базе сокращенных эскадрилий 8 и 9-го иап начал формироваться 7-й истребительный авиаполк, но из-за больших потерь в частях 1-й линии и трудностей с получением новой авиатехники он реально вошел в боевой состав не раньше начала декабря. Впоследствии все три «кавказских» истребительных авиаполка являлись источником пополнения для Севастопольской авиационной группы. Что же касается бомбардировщиков ВВС ЧФ и 51-й отдельной армии, действовавших с аэродромов Кавказа, то их в контексте рассматриваемых боев за Севастополь можно было почти не учитывать. Расстояние от ближайшего кавказского аэродрома в Анапе до Севастополя составляло 300 км, что намного превышало радиус действия любого советского истребителя того времени. Посылка же без истребительного сопровождения была чревата большими потерями и осуществлялась лишь в исключительных случаях.
Наибольшую трудность представляет определение реального количества самолетов ВВС ЧФ, сосредоточенных на аэродромах в районе Севастополя к началу обороны города. Казалось бы, в этом ничего сложного нет — по всем изданиям советского периода кочуют сведения, что на 1 ноября Севастопольская авиагруппа насчитывала 41 истребитель (7 Як-1, 10 И-16, 15 И-153 и 9 И-5), 10 штурмовиков (4 Ил-2 и 6 У-26) и 31 морской разведчик (5 ГСТ и 26 МБР-2) — всего 82 машины. Источником этой информации является «Отчет ВВС Севастопольского оборонительного района за период с 1.11.1941 по 22.2.1942». Непонятно, почему большинство исследователей прошли мимо того факта, что писавшийся в конце февраля 1942 г. отчет может не совсем верно трактовать расстановку сил по отношению к событиям четырехмесячной давности. Убедиться в этом достаточно просто, если поднять доклады о боевом и численном составе ВВС ЧФ периода конца 1941 г. В донесении на 7 ноября содержатся следующие цифры:
Таблица 2.1
БОЕВОЙ И ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ ВВС ЧФ В РАЙОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ НА 7.11.1941
| Соединение | Часть (подразделение) | Аэродром | Тип самолетов | Количество |
|---|---|---|---|---|
| 62-я иабр | 8-й иап | Чоргунь | Як-1 | 2/2 |
| ЛаГГ-3 | 9/4 | |||
| МиГ-3 | 1/1 | |||
| И-16 | 5/3 | |||
| И-153 | 10/7 | |||
| И-15бис | 3/3 | |||
| 9-й иап | Чоргунь, Херсонесский маяк |