Возникшие пожары, команды МПВО и прибывшие автонасосы тушили до утра. Примерно в это же время старшина поста ВНОС Иван Ситников, находясь на боевом дежурстве в районе поселка Ступинский Яр, услышал гул самолетов, идущих над Волгой. Он продолжался несколько минут, после чего постепенно стих. Сделав записи в журнале наблюдений и указав время, Ситников напряженно вглядывался в июльское небо и вдруг заметил на фоне звезд несколько парашютов, спускающихся прямо на Волгу. Сначала он подумал, что немцы выбросили десант, но, внимательно присмотревшись, увидел, что к парашютам прицеплены предметы цилиндрической формы. Вскоре послышались тихие всплески, и зловещие «подарки» быстро погрузились в воду. «Мины!» – осенило старшину, и он тут же побежал к ближайшему телефону докладывать об увиденном.
И действительно, одновременно с налетом эскадры KG51 на Сталинград несколько групп Не-111 из KG55 сбросили на парашютах донные мины в районе Горного Балыклея и на участке Солдники – Черный Яр. Смертоносные металлические цилиндры плавно опустились на дно и замерли в ожидании своих жертв.
На следующую ночь немецкие самолеты сбросили мины в районе Антиповки (в 30 км южнее Камышина), Дубовки и Солодников. По советским данным, «Хейнкели» действовали группами по 2–3 самолета и одиночными машинами. Минирование проводилось между 21.20 и 23.50. Немцы устанавливали мины LMA, LMB и BM1000. Они были оборудованы различными типами взрывателей, в том числе акустическими. Боезаряды массой от 300 до 680 кг при взрыве гарантированно уничтожали любой тип речного судна.
«В 20.40–23.31 группами в 2–3 самолета и одиночными самолетами противник производил разведку с бомбометанием с высоты 100–500 м и минирование р. Волга на участке Антиповка, Дубовка, Солодники, Черный Яр, – говорится в журнале боевых действий 102-й ИАД ПВО за 25 июля. – Бомбы сброшены на нефтебаржи. Всего отмечено в ночном налете до 30 самолетов Хе-111 и Ю-88».
Первой жертвой минной войны стал пароход «Смоленск», который шел вверх по течению с нефтеналивной баржей «Кондома» на буксире. Вечером 25 июля он подорвался на мине в районе Горной Пролейки, расположенной на полпути между Дубовкой и Камышином. Погибла вся судовая команда и пассажиры, в том числе дети членов экипажа. Баржа «Кондома» не пострадала и все утро дрейфовала по реке, словно призрак, но и она следующей ночью была потоплена немцами.
В ночь на 26 июля операция была продолжена. На сей раз первые самолеты были замечены над Волгой в 20.53, а сбросы мин фиксировались на участке Камышин – Дубовка, в районе Красноармейска и у Цаган-Амана. На идущие по реке и стоящие пароходы и баржи было сброшено около 90 бомб. Были потоплены баржи «Таловка» и «Веста», перевозившие автомобильное масло. А в районе хутора Быково, в 40 км южнее Камышина, «Хейнкели» обстреляли из пулеметов, а затем сбросили тяжелые зажигательные бомбы на пассажирский пароход «Александр Невский», на борту которого находились 300 пассажиров. Капитан Николай Харламович сразу повернул корабль в сторону высокого берега, и вскоре он уткнулся носом в песок. Люди в панике бросились на берег, и в огне погибли только 15 человек. В ту же ночь были потоплены 3 буксирных судна, 4 сухогрузные и 2 нефтеналивные баржи. В районе Каменного Яра был потоплен буксирный пароход «Аджаристан», на котором погибли 20 человек. Грузовые баржи № 1351 и № 1360 (с грузом 1300 ящиков реактивных снарядов) погибли на минах в районе Гусиного переката. Помимо бомбардировок и обстрелов, немецкие самолеты применяли против кораблей речного флота и «психическое» оружие, сбрасывая дырявые и набитые гвоздями бочки из-под бензина.
В ночь на 27 июля посты ВНОС зафиксировали пролет 20 немецких самолетов над Волгой на участке от Камышина до Никольского. На суда и пристани было сброшено около 50 бомб, при этом в районе Камышина был потоплен буксирный пароход «Союзный ЦИК». Погибла почти вся команда, а также трое детей. Вечером того же дня 10 Не-111 совершили налет на пристань Владимировка (Ахтубинск). В результате был потоплен один колесный пароход и баржа, а буксир «Орджоникидзе» получил тяжелые повреждения.
В ночь на 28 июля люфтваффе были особенно активны. Самолеты появлялись над Волгой в течение пяти часов с 21.00 до 02.20, а сбросы мин и бомбежки судов отмечались на протяжении 400 км от Камышина почти до самой Астрахани. На сей раз в минных постановках участвовали опытные экипажи торпедоносцев II./KG26 и бомбардировщиков I./KG100 и III./LG1 из Авиационного командования «Зюд». Вылетевшие из Крыма «Хейнкели» сбросили в Волгу 31 мину и, по немецким данным, повредили две баржи, буксировавшихся вверх по течению. В действительности в районе Сталинграда (на траверзе Ерзовки) были потоплены нефтеналивные баржи «Бурят» и «Обь» (с грузом 10 000 тонн керосина каждая). Огромный столб дыма поднялся над приволжским степями, горящее топливо потекло вниз по Волге, и движение судов по реке было сильно затруднено. Кроме того, в районе Соленого займища был потоплен караван из трех барж с военными грузами. Одна мина, снесенная ветром, упала рядом с аэродромом Бекетовка. В результате было убито 30 человек из 456-го батальона аэродромного обслуживания и охраны завода № 264.
В ночь на 29 июля прилетевшие из Крыма торпедоносцы II./KG26 «Лёвен» потопили на Волге плавучий кран и две баржи.
В составе Волжской военной флотилии под командованием контр-адмирала Д. Дергачева к концу июля имелось 18 мощных буксиров, вооруженных зенитными орудиями, а также 7 канонерских лодок, 14 бронекатеров, 33 катера-тральщика, 2 плавучие зенитные батареи и два батальона морской пехоты. До середины июля главной задачей флотилии было обеспечение ПВО Саратова, особенно железнодорожного моста через Волгу, расположенного южнее города. Теперь же, начиная с 26 июля, корабли ВВФ конвоировали речные суда, двигавшиеся по Волге, и обеспечивали их противовоздушную оборону.
Напуганное донесениями о массовой гибели судов, пароходство «Волготанкер» приостановило отправление нефтебарж из порта Астрахани. Но десятки кораблей уже находились в пути. 26 июля нарком речного флота Зосима Шашков выступил с докладом на заседании Госкомитета обороны о положении на Нижней Волге. Он попросил срочно принять меры по вооружению судов и усилению ПВО. В этот же день с аналогичной просьбой к руководству страны обратился Астраханский горкомитет обороны.
Ситуация складывалась поистине катастрофически. По ночам в фарватер опускались все новые и новые «адские машины», бомбардировщики атаковали суда и пристани. Всего с 25 по 31 июля посты ВНОС зафиксировали падение в Волгу 231 мины. Между тем сама Волжская военная флотилия оказалась не готова к борьбе с минной опасностью на реке. Формирование отдельной бригады траления, начатое в июле, затягивалось. Переделка судов происходила наспех, установленные тралы быстро продемонстрировали свою непригодность, а у экипажей отсутствовал какой бы то ни было опыт по борьбе с минными постановками. Поэтому взрывы на волжских плесах гремели постоянно, и каждые сутки гибли по четыре-пять кораблей. Команды речных судов также проявили растерянность и панику. Корабли плохо маскировались, нередко допускалась их скученность, да и информация о заминированных участках поступала несвоевременно и не всегда точная. Некоторые «сведения» зачастую основывались на слухах и домыслах.
В Сталинградском порту тем временем кипела работа. На нескольких пароходах срочно приваривали броневые листы к рулевым рубкам, грузили 37-мм зенитные пушки и пулеметы, матросы затаскивали на борт ящики с боеприпасами. Но оружия везде не хватало, и поначалу его смогли наскрести только на 16 судов. В то же время бакенщики получили приказ сократить число и замаскировать навигационные ограждения на реке. Из речного транспорта в срочном порядке были изъяты 16 пассажирских и 7 буксирных катеров для переоборудования в тральщики.
Невзирая на опасность, тяжелые нефтеналивные баржи медленно ползли вверх по течению. 29 июля на участке Астрахань – Камышин в пути находилось в общей сложности 220 000 тонн нефтепродуктов. Ночью над рекой опять появились немецкие самолеты, которые минировали участок Боково – Астрахань, попутно сбрасывая бомбы на суда, пристани и прибрежные поселки. С 22.00 до 03.00 были атакованы Боково, Луговая Пролейка, Грачи, Солодники, Черный Яр, Копановка, Разночиновка и железнодорожная станция Солончак. Пароход «Коллективизация» под командованием капитана А. С. Чеснокова следовал вверх по течению с тремя нефтебаржами на буксире. В районе поселка Соленое Займище, в 40 км южнее Ахтубинска, судно внезапно атаковали два Не-111. Несколько бомб попали в баржи, остальные взорвались по левому борту корабля. При этом осколками был убит механик Ф. С. Востриков. Героическими усилиями матросов горящие баржи удалось отцепить и продолжить путь с одной уцелевшей.
Пассажирский пароход «Тургенев» вышел из Астрахани, направляясь в Сталинград за ранеными. Путь до Енотаевки прошел без приключений, но ночью, не доходя до Копановки, матросы увидели за кормой на светлой стороне горизонта приближающийся самолет. Он шел низко над рекой с юго-востока. Вахтенные некоторое время гадали: чей он, наш или немецкий? Все сомнения развеяла бомба, отделившаяся от брюха самолета. Огромный столб воды поднялся по левому борту, осыпав палубу множеством осколков. Не успели матросы «Тургенева» опомниться, как самолет развернулся, и, сделав второй заход, обстрелял корабль из пулеметов. Трассирующие пули пробили верхнюю палубу и вызвали пожар в салоне второго класса. На сей раз матрос Александр Раков отчетливо видел лица немецких летчиков, кресты и свастику на фюзеляже. Через две минуты «Хейнкель» пошел на третий заход и сбросил еще одну бомбу, которая взорвалась за кормой судна. В результате были сильно повреждены палубные надстройки. После того как бомбардировщик скрылся за горизонтом, капитан «Тургенева» связался по рации с пароходством. Был получен приказ возвращаться в Астрахань на ремонт.
В конце июля 4-й воздушный флот усилил атаки против волжского судоходства. В частности, к операции подключилась KG27 «Бёльке».