«С момента прорыва в город 13 сентября дивизия, потеряв 1309 человек (убитыми и ранеными. – Авт.), взяла 3621 пленных, уничтожила 37 тяжелых и средних танков, 87 пушек и взяла другие трофеи», – сообщалось в журнале 51-го армейского корпуса. «После полудня немецкий военный флаг развевается над зданиями большевистской партии, – записал в дневнике довольный Рихтхофен. – Половина города в руках немцев». Одновременно с этим подходила к концу и зачистка устья Царицы, где по-прежнему оборонялись остатки нескольких советских подразделений. В ночь на 27 сентября остатки 92-й ОСБр переплыли на остров Голодный, при этом ее командир подполковник Тарасов и старший батальонный комиссар Андреев эвакуировались самыми первыми, фактически бросив своих бойцов, но потом были расстреляны за невыполнение приказа «Ни шагу назад».
Теперь немцы занимали весь берег Волги от Купоросного до площади 9 Января, окончательно окопались на Сталинской набережной, держа под обстрелом все три причала Центральной пристани. Правда, и немцам эти победы дались очень дорогой ценой, например, средняя численность роты в 94-й пехотной дивизии к концу сражения за южную часть города сократилась до 1 офицера, 2 унтер-офицеров и 18 рядовых[25]. Но одурманенные нацистской пропагандой молодые солдаты верили, что эти жертвы были не напрасны, «дух погибших товарищей» оставался с ними, а выход (ну, или выполз) к Волге будто бы стал неким «счастливым мигом» для вермахта! «Пока еще не время войскам уходить на отдых. Сталинград, ставший символом для противника, продолжает быть ключевой точкой сражения», – отметил командир этой дивизии.
По мере затягивания битвы за Сталинград все больше беспокойства немцам стала доставлять советская ночная авиация. В то время как бипланы У-2 постоянно бомбили с малой высоты позиции немецких войск в оккупированной части города, мешая немцам спать и нанося серьезные потери в первую очередь тыловым подразделениям, дальние бомбардировщики все чаще совершали налеты на объекты в глубоком тылу: переправы, мосты, железнодорожные станции, штабы и базы снабжения. Так, в 51-м армейском корпусе только за 10 дней сентября в результате ночных бомбардировок было убито и ранено 600 лошадей, пострадало много автотранспорта. «Всю ночь беспрерывные налеты вражеской авиации на город и тылы, особенно сильные бомбардировки тяжелыми бомбами по району южнее Царицы, высоте 102, позициям на аэродроме и Татарском валу», – констатировала сводка того же корпуса за 23 сентября. В следующую ночь немцы зафиксировали сброс 950 бомб на занятые ими кварталы Сталинграда.
В конце месяца советские бомбардировщики провели несколько успешных налетов на коммуникации и тылы 6-й армии. Днем 26 сентября были нанесены внезапные авиаудары по железнодорожным станциям Чир и Суровикино. В последнем были разрушены склады имущества и лазарет, было ранено 4 солдата. По немецким данным, самолеты подходили к цели на большой высоте и остались незамеченными как для зенитчиков, так и для немецких истребителей. Но это была, так сказать, «увертюра» к главным событиям.
В течение двух ночей – с 26 на 27 и с 27 на 28 сентября – советские бомбардировщики совершили повторные налеты на Чир и Суровикино. В первом было уничтожено 28 вагонов, 435 трофейных противотанковых снарядов калибра 7,62 см (к пушкам Ф-22), 3013 зарядов для легких гаубиц, 926 150-мм фугасных снарядов и около 5 тонн продовольствия. На станции Суровикино прямыми попаданиями бомб был уничтожен находившийся на станции состав с горючим. Находившиеся поблизости разгруженные боеприпасы тоже взлетели на воздух, потом взорвался и эшелон со снарядами для тяжелых гаубиц. «Вся станция разрушена, разбиты все стекла, глубокие воронки, село Суровикино наполовину сожжено и не сможет использоваться как зимняя квартира для управления тыла армии», – докладывало управление тыла 6-й армии. В общей сложности было уничтожено 2 локомотива и 58 вагонов.
Все эти успешные вылеты были на счету бомбардировщиков Ли-2ВВ из 1-го и 3-го авиаполков дальнего действия 53-й АД ДД, которая базировались на аэродром Топинка Мичуринского аэроузла. Одновременно с этим, вероятно, советскими диверсантами был подожжен железнодорожный мост возле станции Лихая. В результате этих операций и без того плохо налаженное снабжение штурмующих Сталинград войск столкнулось с еще большими перебоями.
29 сентября советские бомбардировщики осуществили еще один удачный налет на базу снабжения 6-й армии в Нижней Алексеевке. Там было уничтожено 428 280-мм снарядов, 276 37-мм снарядов, 2173 заряда для легких гаубиц и 1698 зарядов калибра 100 мм.
««Штуки»! Бурые фонтаны от разрывов достигают небес»
Тем временем 6-я армия наконец подготовилась к штурму северной, промышленной части Сталинграда. Поскольку все дивизии, которыми располагал Паулюс, имели большой некомплект личного состава, а скудные пополнения в виде маршевых батальонов едва покрывали потери, он мог создавать ударные группы только за счет глубокой перегруппировки и замены одних частей другими. В районе между Городищем и Мамаевым курганом были сконцентрированы 389-я пехотная, а также переброшенная с южного берега Дона 100-я егерская и недавно выведенная из южной части города 24-я танковая дивизии. Одновременно с этим ослабленная после многодневных боев в районе Котлубани 76-я пехотная дивизия временно отводилась в тыл, а на смену ей с Дона выдвигалась 113-я пехотная дивизия. Фактически единственным источником резервов для 6-й армии стал ее же собственный левый фланг, который поэтапно передавался румынам. Хотя отдельные подкрепления все же прибывали и из глубокого тыла. Так, 71-й саперный батальон (Pi.Btl.71) 50-й моторизованной пехотной дивизии был в срочном порядке переброшен транспортными самолетами Ju-52 из Крыма.
Кроме того, из-за большой удаленности театра боевых действий и слаборазвитой железнодорожной и автодорожной сети в этой пустынной местности немцам так и не удалось наладить нормальное снабжение 6-й армии. Бои приходилось вести при постоянном дефиците боеприпасов, а наиболее необходимые для борьбы с советскими танками 75-мм снаряды по-прежнему частично подвозились по воздуху. Транспортные самолеты загружались ими на далеких тыловых базах, а потом доставляли на полевой аэродром в районе Песковатки.
На рассвете 27 сентября люфтваффе снова совершили налеты на позиции 62-й армии в районе Мамаева кургана и поселка Красный Октябрь. Например, гауптман Бётхер в ходе своего 375-го боевого вылета «доставил» в Сталинград бомбу большой мощности SC1800. Всего в течение месяца командир 1-й эскадрильи KG100 совершил 45 боевых вылетов, сбросив на различные цели в районе города в общей сложности 52,6 тонны бомб и мин. Потрясающая эффективность для одного отдельно взятого бомбардировщика!
Не меньшее самопожертвование проявляли и летчики других родов авиации. Например, 21-летний лейтенант Вильгельм Криниус из I./JG53 только в период с 1 по 22 сентября одержал 46 побед, а его друг и ровесник обер-лейтенант Вольфганг Тонне – 31 победу. При этом в некоторые дни они сбивали сразу по 3–4 советских самолета, став непревзойденными рекордсменами в 4-м воздушном флоте. Оба аса летали буквально до изнеможения, воюя на пределе человеческих возможностей. В результате к середине сентября Криниус находился в лихорадочном состоянии, его температура тела держалась на уровне 38–39°, и при своем отнюдь не астеническом телосложении летчик похудел до 53,5 кг. Нередко во время боев Криниус терял сознание и ориентацию в пространстве, а из-за постоянной тошноты ему приходилось использовать для блевотины собственную фуражку, выложенную изнутри бумагой! Но фанатизм и чувство долга перед фюрером вновь и вновь заставляли его, как и других пилотов I./JG53, лететь до полного изнеможения. Начальство оценило такую преданность Германии, и 23 сентября Криниус и Тонне были награждены дубовыми листьями к Рыцарскому кресту, притом что первый еще даже не успел получить обычный Рыцарский крест.
Это событие позволило асам наконец прервать серию бесконечных воздушных боев и отвлечься, съездив в Берлин и гауптквартиру Гитлера на церемонию награждения. При этом на Восточный фронт Криниус и Тонне, ставшие лучшими сталинградскими асами, больше не вернулись. 27 сентября, передав все «Мессершмитты» в I./JG3, пилоты и механики I./JG53 отправились в солнечную Сицилию. Для советской авиации убытие на Средиземное море этой группы стало настоящим подарком, так как значительно ослабило немецкую истребительную авиацию под Сталинградом.
В целом же 4-й воздушный флот с 16 по 25 сентября совершил 9746 самолето-вылетов. Как и во время штурма Севастополя, многие летчики выполняли по 4–5 вылетов в день и более. В результате получалось, что даже при небольшом количестве наличных боеготовых машин люфтваффе постоянно висели в воздухе над Волгой. При этом вместо бомб (которых не хватало) в бомбоотсеки щедро загружались пропагандистские листовки. В период с 23 августа по 23 сентября перед фронтом 6-й армии было разбросано уже 100 миллионов листовок с 70 разными текстами! Целое «собрание сочинений» немецкой пропаганды получилось…
Итак, утром 27 сентября 51-й армейский корпус перешел в наступление. Немцам и хорватам (в составе 100-й егерской дивизии действовали хорватский батальон и 2 хорватские артбатареи) удалось потеснить части 62-й армии, пробиться к окраинам поселка Красный Октябрь и с ходу захватить высоту 107,5. Обескровив свои дивизии не только изнурительными оборонительными боями, но и постоянными контратаками, Гременко и Хрущев в очередной раз доложили в Ставку, что восстановить положение оставшимися силами невозможно, попросив срочно выделить им хотя бы 50 000 бойцов, 250–300 самолетов и столько же танков.
28 сентября люфтваффе с 06.00 наносили удары по позициям 62-й армии в северной части Сталинграда и переправам через реку. Экипажи «Штук» выполняли по несколько вылетов в день.