В целом же за месяц боев армия потеряла 53 688 человек, в том числе 14 323 убитыми и пропавшими без вести (к началу операции в ней насчитывалось 75 000 солдат). Соседняя 24-я армия потеряла 41 198 человек, в том числе 14 500 убитыми и пропавшими без вести (на начало операции в ней насчитывалось 54 000 человек). Обращает на себя внимание тот факт, что за сентябрь Сталинградский (Донской) фронт потерял 2843 солдат по загадочным «другим причинам». Возможно, речь шла об осужденных военными трибуналами.
Потери немцев в живой силе были примерно в 40 (!!!) раз меньше, в танках тоже минимальны (чуть больше 40 машин), а все три «измотанные» дивизии 14-го танкового корпуса в конце месяца по-прежнему считались «пригодными для наступательных задач». 30 сентября, когда корпус начал наступление на Орловку, 66-я армия после мощного налета штурмовиков Ил-2 предприняла еще одну отчаянную атаку к югу от Ерзовки. В ней участвовало 90 танков «Генерал Стюарт», «Генерал Ли» и «Валентайн» из состава 285, 167 и 241-й танковых бригад. Последние были сформированы в августе в Горьком и Дзержинске, в конце сентября доставлены на станцию Иловля, а затем сразу же брошены в бой. Как обычно, ударной группе удалось прорваться через растянутые позиции противника, но в глубине обороны она осталась без поддержки и затем была расстреляна немецкими штурмовиками, зенитными орудиями, а потом добита в ходе танковой контратаки. По немецким данным, был подбит 71 танк и взято в плен 800 человек из сопровождавшей пехоты. «Основная масса застревает под огнем наших зениток и танков и пополняет танковое кладбище, – писал обер-лейтенант Зиттиг. – Наши солдаты с изумлением констатируют, что американские танки подбиваются на большей дистанции, чем русские, а при попадании взрываются, в то время как русские только выгорают». «Героем дня» стал командир танка Pz.IV фельдфебель Цайзиг из 3-й моторизованной дивизии, который в ходе одного боя подбил 18 советских танков. Вскоре немцы окружили, а затем и взяли Орловку, после чего сама идея соединения с войсками 62-й армии, витавшая в воздухе более месяца, рассеялась как дым после очередного авианалета…
Представитель Ставки Георгий Маленков обвинил в провале заместителя Еременко по Сталинградскому фронту генерал-лейтенанта Гордова. «Гордов не вносит свежей струи, скорее можно сказать, что он сам относится к категории генералов, привыкших отступать, – писал он 27 сентября в докладной записке Сталину. – Гордова надо заменять. Штаб Сталинградского фронта надо серьезно освежить новыми работниками с других фронтов». Попутно он пнул и маршала Тимошенко, который оставил в наследство «гнилой штаб», а сам оказался бездельником, безразличным к судьбам советской власти и родины. «Когда мы прибыли в северную группу, то обнаружили, что наши части находятся не на тех рубежах, как об этом доносил фронт, а значительно (6–8 км) севернее. Сплошного фронта не было, части между собой боевого соприкосновения не имели и не знали, где находятся соседние части, – жаловался Маленков. – Командование и штаб не знали истинного положения и благодушествовали, считая, что у них все обстоит благополучно».
Вождь к своему посланцу в итоге прислушался и действительно «освежил» штаб. 28 сентября Сталинградский фронт был переименован в Донской, а его командующим был назначен генерал-лейтенант Константин Рокоссовский (член военного совета корпусной комиссар А. С. Желтов). В свою очередь, Юго-Восточный фронт был переименован в Сталинградский, его командующим остался генерал-полковник Еременко.
Впрочем, это не значит, что наступление не дало никаких результатов. С последних дней августа Паулюс постоянно давил на штаб 14-го танкового корпуса, пытаясь принудить его не только удерживать северный фланг, но и принять участие в наступлении на Сталинград. Несколько раз принимались всякого рода компромиссные решения, вроде того, что артиллерию оставить на севере, а часть танков отправить на юг или наоборот, наступать не целой дивизией, а отдельной боевой группой, остальными частями обороняться и т. д. Но Витерсхайм, видевший, какие мощные силы сосредотачиваются в пустоши пред его растянутым фронтом, упорно игнорировал как вежливые намеки, так и прямые указания. Планировалось даже переподчинение 60-й моторизованной дивизии 51-му армейскому корпусу фон Зейдлица. Но последовавшие с севера атаки в итоге подтвердили правоту Витерсхайма. Кроме того, генерал резонно полагал, что танковые корпуса существуют не для того, чтобы вести изнурительную позиционную борьбу с намного превосходящими силами атакующего противника. Да и в целом он скептически относился к авантюристическим планам командования и сомневался в возможности быстро захватить огромный город, растянувшийся вдоль берега. В итоге Витерсхайм надоел как Паулюсу, так и фон Вайхсу и тем более фюреру. 15 сентября этот «вечный паникер» был заменен любимчиком Гитлера генералом Хансом Хубе.
Кроме того, немецкое командование вынуждено было отложить до лучших времен (которые так и не наступили) планировавшееся наступление из района юго-западнее Ерзовки на север и северо-запад с целью окружения находившейся между Доном и Волгой группировки советских войск и последующего оборудования зимних позиций по линии Ерзовка – балка Пичуга – высота 139,1 – балка Каркагон – южный берег реки Паньшинки. План операции под кодовым названием «Хербштцайтлосе» («Осенняя пора») был разработан в штабе 6-й армии и одобрен фюрером еще в начале сентября. Немцам приходилось так же постоянно откладывать проведение операции «Винтермёрхен» («Зимние сказки») по ликвидации советского плацдарма в районе Серафимовичей и наступление 4-й танковой армии на Бекетовку и Красноармейск. А в конце сентября вследствие постоянных атак и нехватки сил 6-я армия вынуждена была оставить малую излучину Дона к югу от Иловли, которая в августе была с таким триумфом занята. Занимавшая ее 384-я пехотная дивизия (3 «выдохшихся» и 3 «слабых» батальона) отошла на спрямленную «хордовую» позицию.
25 сентября 16-я воздушная армия осуществила 149 вылетов, летчики доложили о 17 сбитых самолетах. Собственные потери составили 16 машин. В этот день Ju-87 совершили несколько налетов на железнодорожные линии Сталинград – Поворино и Петров Вал Иловля. Ранее эти цели, как правило, атаковали только двухмоторные бомбардировщики. «Штуки» нанесли авиаудары по станциям Лог, Иловля и даже Ольховке, расположенной в 70 км к юго-западу от Камышина и довольно далеко от линии фронта.
В 11.40 пятерка Як-7Б из 434-го ОИАП атаковала группу «лаптежников», бомбивших Иловлю. Однако немцы смогли отбиться, в решающий момент (по утверждению наших летчиков) выпустив отравляющие газы. На сей раз голубого цвета… А у самолета старшего лейтенанта Каюка ответным огнем бортстрелков была пробита водяная система. В 16.25 семерка Яков вылетела в привычный сектор около Котлубани, где провела безрезультатный бой с немецкими истребителями. При этом летчики стали свидетелями, как был сбит и Як-1 из какого-то другого полка, после чего внизу открылся купол парашюта.
Около 17.00 большая группа «Штук» пролетела мимо аэродрома Большая Ивановка и сбросила бомбы на железнодорожную станцию Ольховка. В 17.20 на перехват взлетело 3 Як-7Б, которые пилотировали летчики Гаранин, Орехов и Прокопенко. Им удалось догнать противника, когда тот уходил на юго-запад мимо станции Лог. Старшие лейтенанты Гаранин и Прокопенко сбили по одному «лаптежнику». При этом второй летчик одержал победу в паре со случайно оказавшимся в том же районе неустановленным истребителем из 520-го ИАП. На базу Прокопенко не вернулся и был объявлен не вернувшимся с задания. Но через три дня неожиданно прилетел на аэродром, причем на своем истребителе! Где он провел это время (быть может, отмечал победу с товарищами из 520-го полка), история умалчивает. Еще на один сбитый Ю-87 в районе Дона претендовал старший лейтенант Каюк, взлетевший на перехват в 17.35.
В действительности, как уже говорилось выше, в этот день немцы потеряли под Сталинградом только одну «Штуку», и ту в районе Гумрака. Иных потерь в составе люфтваффе не зафиксировано.
К концу месяца по мере затихания наземных сражений, не давших никаких серьезных результатов, кроме огромных потерь, воздушные бои на северном фланге тоже пошли на спад. 26 сентября 16-я ВА выполнила всего 93 вылета, из которых 13 было на счету 434-го ОИАП. В 17.10 пятерка Як-7Б в очередной раз вылетела на прикрытие своих войск в районе Котлубани. В районе цели группа провела бой с шестью «Мессершмиттами», после которого один из истребителей противника «потянул со снижением» на свою территорию, в то же время был сбит самолет старшего лейтенанта Каюка.
Немцы понесли в этот день потери над «северным заслоном», но, скорее всего, от огня с земли. В районе Котлубани пропали без вести вместе с экипажами Ju-87D-1 W.Nr. 2163 из 3./StG77 (пилот унтер-офицер Антон Хирш) и Ju-87D-3 W.Nr. 2218 «Т6+НК» из 2./StG2. Правда, пилот последнего лейтенант Вернер Шульц сумел скрыться, в темноте перешел линию фронта и позже вернулся в свою часть. «Военная судьба» вторично оказалась благосклонна к Шульцу, первый раз его «Штука» была сбита за линией фронта 9 августа. Гще один Ju-87D-3 W.Nr. 2656 из 4./StG2 был подбит, но совершил аварийную посадку на немецкой территории. Также был сбит Bf-109G-2 W.Nr. 13507 унтер-офицера Ханса Шмидта из 2./JG52. Пилот спасся, но получил тяжелые травмы и 2 октября умер в госпитале.
27 сентября на счету 16-й ВА было 67 вылетов, летчики доложили о 2 сбитых самолетах при одном потерянном.
Следующий день стал для армии неудачным. Осуществив ПО вылетов, летчики провели 8 воздушных боев, при этом было зафиксировано 6 сбитых самолетов, а потеряно 12. Треть боевой работы снова пришлась на 434-й ОИАП, выполнивший 22 вылета. В 12.35–13.40 группа в составе 7 Як-7Б сопровождала штурмовики Ил-2 к западной окраине Сталинграда. Вот как это задание описано в журнале боевых действий полка: «При подходе к цели Илы были встречены 8 самолетами Макки-200. В завязавшемся воздушном бою было сбито 2 Макки-200, которые упали на южной окраине Сталинграда. Один Макки был сбит капитаном Избинским, второй лейтенантом Александровым. Остальные самолеты противника были разогнаны нашими самолетами и ушли с поля боя. В районе цели наши самолеты были обстреляны МЗА. При втором заходе Илов и в завязавшемся воздушном бою Илы были потеряны. На обратном пути Илов не встретили, и найти их не могли. Все самолеты вернулись на свой аэродром».