ава, в том числе 261 вагон с боеприпасами, 198 цистерн с горючим, 101 вагон с фуражом, 54 паровоза и 581 прочих вагонов.
Отметим, что именно по этой железной дороге в конце октября началась переброска войск, предназначенных для будущей операции «Уран», точнее, южной ударной группировки. Большая часть подразделений разгружалась на станциях Заплавное и Капустин Яр, затем они переправлялись через Волгу в районах Каменного Яра и Светлого Яра (соответственно в 25 и 75 км юго-восточнее Сталинграда). При этом, чтобы скрыть сосредоточение ударных группировок от вездесущей разведывательной авиации, движение от станций к пунктам назначения осуществлялось только в темное время суток. Дневные переходы были категорически запрещены, при этом с рассвета до заката пехота должна была рассредоточиваться на местности, а вся техника тщательно маскироваться. Также в конце октября для противовоздушной обороны стратегически важной переправы у Каменного Яра там был размещен только что прибывший 603-й ЗенАП.
Из-за постоянных пробок на железной дороге весь этот длинный процесс затянулся, и, скорее всего, начало операции тоже было сдвинуто как минимум на две недели.
Кроме того, к октябрю 1942 г. в Советском Союзе начала ощущаться нехватка нефтепродуктов. Первыми забили тревогу нефтеперерабатывающие заводы в Уфе, Сызрани, Горьком и Константинове. Планы завоза сырья не просто не выполнялись, а создавалось впечатление, что поступление нефти скоро вообще прекратится. Если в сентябре еще худо-бедно прибывало 30–40 % положенного количества, то в октябре – всего 25 %. Электростанции и котельные в спешке переводились с мазута на более дешевое топливо, в основном на торф. В частности, Горьковский горкомитет обороны еще 27 сентября рассмотрел вопрос о скорейшем переводе на торф ТЭЦ автозавода имени Молотова. Понятно, что КПД этого «подножного» топлива оставлял желать лучшего, но тревожные сводки с нефтебаз показывали, что мазут скоро вовсе иссякнет. Тысячи крестьян в приказном порядке отрывались от своей основной деятельности и отправлялись на торфяники для его заготовки.
Что касается 102-й ИАД ПВО, то результаты ее боевой работы за октябрь, мягко говоря, не впечатляли. Выполнив за месяц 1570 вылетов, летчики провели 68 воздушных боев и одержали 6 побед. Собственные потери составили 4 истребителя и 3 погибших летчика.
Глава 9Осенний немарафон
«Не дать противнику выйти с воды на землю»
К началу октября и немецкие и советские войска в районе Сталинграда были в значительной степени истощены бесконечными боями. Большинство дивизий, рот и батальонов было способно вести наступление только после продолжительных пауз и отдыха. А само сражение к тому моменту окончательно распалось на серию мелких схваток и локальных атак и контратак, периодически происходивших на разных участках.
Интересно, что еще в сентябре в рамках подготовки в предстоящей зимней кампании фюрер приказал образовать «Штаб Дон» (Don Stab) – фактически румынскую группу армий, которой и предстояло оборонять участок фронта между группами армий «Б» и «А» от Вешенской до Калмыцкой степи. В ее состав вошли 3-я и 4-я румынские армии, а также 6-я немецкая, при этом командующим был назначен маршал Антонеску, а его заместителем должен был стал Паулюс! Предполагалось, что румынский диктатор полностью вступит в свои полномочия сразу после взятия Сталинграда, но формирование штаба и органов управления началось заранее, в начале октября. Эту глупую идею, которой Гитлер просто хотел поощрить своего верного «вассала», так и не довели до конца, да и трудно представить, чтобы румыны всерьез командовали немцами!
Кроме того, именно в начале октября в штабе 6-й армии появились первые серьезные опасения не только по поводу штурма оставшейся части Сталинграда, но и насчет удержания растянутого фронта. «Если русские предпримут сильный удар, что вполне возможно, то ослабленный фронт, оставшийся без резервов, просто рухнет», – предупредил начальник штаба Шмидт вышестоящее начальство.
3 октября Рихтхофен в сопровождении начальника Генерального штаба люфтваффе генерала Ханса Ешоннека (тот проводил инспекционную поездку на фронт) прибыл в штаб 51-го армейского корпуса, где они встретились с его командиром генерал-майором Зайдлицом-Курцбахом и Паулюсом. После эмоционального обсуждения обстановки высокопоставленный «квартет» пришел к выводу, что «успех гарантирован, но только с приходом подкреплений». Потом уже наедине Рихтхофен заявил Ешоннеку, что все дело в отсутствии ясной цели наступления. Мол, 4-й воздушный флот не может беспрерывно бомбить развалины Сталинграда, в то время как часть сил постоянно приходится отвлекать на помощь 17-й и 1-й танковой армиям. «Мы просто не может идти в наступление везде одновременно», – сказал он. Рихтхофен настаивал на том, что операции нужно проводить последовательно. Начальник Генерального штаба люфтваффе в целом согласился с этими доводами, отметив, что «прежде всего мы должны закончить то, что начали, особенно в Сталинграде и Туапсе».
Однако сил для того, чтобы «заканчивать», оставалось все меньше. Еще 28 сентября на отдых в Германию убыла потрепанная III./KG 51, а 5 октября специализированная авиагруппа III./KG4 майора Вернера Клосински отправились в Южную Италию, чтобы участвовать в снабжении танковой армии «Африка». На следующий день в «запланированный отпуск» отправилась и I./KG51. Взамен этих частей с севера на аэродром Морозовская были переброшены штабное звено, первая и третья группы эскадры KG1 «Гинденбург» под командованием майора Хайнриха Лау. Кроме того, как говорилось выше, 8 октября в Тацинскую прибыла специализированная авиагруппа III./KG6 майора Хермана Ходебаха. Теперь на Сталинградском направлении действовали одиннадцать бомбардировочных групп: Г и III./KG1, Г и III./KG27, II. и III./KG55, KG76 в полном составе, III./KG6, а также I./KG100. Семь из них имели на вооружении Ju-88 и пять – Не-88. Силы штурмовой авиации были представлены четырьмя авиагруппами (II./StGl, I. и II./StG2) и двумя авиагруппами непосредственной поддержки войск (I и II./Sch.Gl)[39].
Несмотря на незначительные потери, ударная авиация люфтваффе постепенно таяла, как и поддерживаемые ими сухопутные армии. Техника работала на износ, новые самолеты поступали в ограниченных количествах, а скромные пополнения не позволяли быстро покрывать убыль личного состава. Рихтхофен начинал операцию «Блау» с 480 двухмоторными бомбардировщиками, из которых 323 были боеготовыми. А в начале октября флот располагал только 232 Не-111 и Ju-88, из которых лишь 129 (55 %) находились в боеготовом состоянии.
Сокращение численности авиации дополнялась ее частыми перебросками и бесконечной сменой приоритетов и целей. Еще 23 сентября 17-я армия по приказу Гитлера начала операцию «Аттика» – новое наступление на Туапсе, в связи с чем часть ударной авиации была временно отвлечена на это направление.
Ну а события пока шли своим чередом. 1 октября немецкие штурмовики и бомбардировщики группами по 10–16 машин бомбили районы Орловки, Красного Октября, нефтебазу на берегу Волги и переправы. Люфтваффе в этот раз понесли серьезные потери. В районе Сталинграда был сбит Ju-87D-1 W.Nr. 2441 «T6+PN» из 5./StG2. Оба летчика – лейтенанты Август Хенке и Ханс Хейнц Кюнемунд – погибли.
Кроме того (точный район не установлен), пропал без вести Не-111-4 из I./KG4 (пилот обер-лейтенант Йоханнес Кальчер). Еще несколько самолетов немцы потеряли над «северным заслоном» (об этом ниже).
На следующий день основное внимание немцы уделили переправочным средствам, которые стояли у западного и восточного берегов в ожидании темноты. В результате было уничтожено 90 % от всех сосредоточенных там плавсредств! Люфтваффе опять понесли серьезные потери. В районе Сталинграда советским истребителем был протаранен Hs-129B-2 W.Nr. 0237 голубая «А» унтер-офицера Вальтера Станшюсса из 6./Schl.Gl. Пилот погиб. По советским данным, над северной частью города огнем пехоты был сбит Me-109. Скорее всего, это был Bf-109F-4 W.Nr. 8656 унтер-офицера Гюнтера Райха из 9./JG3. Летчик, успевший в период с 4 сентября сбить в районе Сталинграда 14 советских самолетов, погиб. Еще один Ju-88, вероятно, был потерян над «северным заслоном».
В ночь на 3 октября немецкие бомбардировщики совершили налеты на посадочные площадки советских «ночников» на восточном берегу Волги. Днем «Штуки» и другие штурмовики поддерживали наступление 389-й и 94-й пехотных дивизий, а также наносили удары по районам сосредоточения советских танков и пехоты перед «северным заслоном».
В самом Сталинграде крупные бои в начале месяца шли только в районе Орловки, где немцам удалось создать два мини-котла, в которых оказались часть 2-й бригады морской пехоты и 115-й стрелковой бригады. В ночь на 3 октября бипланы У-2 сбросили им первую партию грузов, затем в ночь на 4 октября в район Орловки было доставлено 11 мешков с боеприпасами и продовольствием. В ночь на 6 октября 7 самолетов снова вылетели в этот район, доставив в «котелок» грузы и две рации. Впрочем, уже на следующий день связь с ними была потеряна, а в действительности окруженные начали постепенно сдаваться в плен. 6 и 7 октября немцы приняли там свыше 1000 человек.
В полдень 4 октября после массированного налета штурмовиков и бомбардировщиков немцы возобновили наступление на участке река Мечетка – поселок Баррикады. В течение часа им удалось прорвать фронт, после чего танки и следовавшие за ними пехотинцы 24-й танковой и 389-й пехотной дивизий достигли улиц Ногина, Верхнеудинской и Депутатской, а также стадиона и парка Скульптурный.
Дефицит бомб к этому времени, видимо, был преодолен, поэтому самолеты загружались по полной. Так, гауптман Бётхер в течение 2 и 3 октября участвовал в пяти налетах на Сталинград, каждый раз сбрасывая на город по одной бомбе SC1000 и одной SC250. А 4 октября он делал это трижды. Первый раз Не-111 командира 1./KG100 поднялся в воздух в 05.32, а в 07.08 вернулся обратно. Уже в 10.33 Бётхер снова взлетел и примерно через полтора часа вернулся обратно. Третья миссия состоялась в 14.02–15.35, при этом во всех случаях над целью наблюдался довольно сильный зенитный огонь. На следующий день Бётхер выполнил еще три вылета к Сталинграду, на сей раз сбросив на позиции советских войск осколочные бомбы SD1400 и SD500. 6 октября состоялась только одна миссия – в 08.01 «Хейнкель» поднялся в небо с 1400-килограммовой бомбой на борту и примерно через 55 минут сбросил ее на северную часть города.