В самом городе немцы продвинулись еще на 100–200 м в районе между заводами и захватили несколько промышленных зданий, оттеснив красноармейцев еще ближе к берегу. «Противник сражается упорно и с озверением, каждый дом подготовлен для обороны, – констатировал штаб 6-й армии. – Переправа на паромах, лодках и плотах идет весь день, хотя и обстреливается из всех видов оружия»[45]. Тем не менее в конце месяца и Паулюсу, и фон Вайхсу, и тем более Гитлеру казалось, что битва, хоть и с большим опозданием, подходит к финалу. После полной зачистки промзоны в северной части города переправа через Волгу станет практически невозможной, а в руках Советов останется лишь один плацдарм к востоку от Мамаева кургана (захват Спартановки и Рынка считался необязательным). 29 октября был впервые озвучен план наступления на «Теннисную ракетку» и далее на соединение с 71-й пехотной дивизией в центре города.
Люфтваффе снова действовали практически безнаказанно, неся минимальные потери. Так, 28 октября в районе Питомника советские истребители сбили Ju-87D-1 W.Nr. 2503 из l./StG2, который до этого уже был поврежден зенитным огнем, а также Bf-109G-2 W.Nr. 13522 обер-фельдфебеля Бертольда Грассмука из 2./JG52, на счету которого к этому времени было 236 боевых вылетов и 65 побед. Ас, который чуть более месяца назад – 19 сентября – был награжден Рыцарским крестом, погиб.
Положение в Сталинграде кое-кому показалось настолько «обнадеживающим», что часть авиации опять убыла на другие участки фронта. 22 октября специализированная I./KG100 перебазировалась из Морозовской в Армавир, в 350 км к югу. Через два дня туда же отправилась вся 76-я бомбардировочная эскадра оберста Борманна, а 25 октября там же приземлились «Юнкерсы» из II./KG51. Основной целью бомбардировщиков отныне стала поддержка наступления 1-й танковой армии на Орджоникидзе, а второстепенной атака танкеров и нефтеналивных барж в Каспийском море и в районе Астрахани. В то же время III./KG55 перебазировалась в Крым для участия в налетах на черноморские порты Туапсе, Поти и Сухуми. А вот специализированная III./KG6 получила приказ начать перебазирование в Северную Францию, чтобы в последующем участвовать в налетах на Англию. Конечно, кое-кому смена дислокации с донских степей, где вот-вот должна была разразиться зима, на куда более комфортную Францию могла показаться счастьем, только вот противовоздушная оборона там была поставлена на несколько ином уровне. С другой стороны, попасть в плен после неудачной миссии на Западе было не так страшно, как на Востоке!
Таким образом, на аэродроме Морозовская остались штабное звено и вторая группа 55-й бомбардировочной эскадры, а также I.[46] и III./KG 1 «Гинденбург», – всего 37 боеготовых «Хейнкелей» и «Юнкерсов». Все это перераспределение значительно в очередной раз ослабило VIII авиакорпус люфтваффе, действующий на Сталинградском направлении. На 25 октября в его составе остались всего шесть бомбардировочных групп. Основную нагрузку теперь несла KG27 «Бёльке» барона Ханса Хеннинга фон Бёста, располагавшая в тот момент 34 исправными Не-111.
В последние дни октября «Хейнкели» совершали массированные налеты на острова, расположенные напротив Сталинграда, и восточный берег Волги, откуда советские гаубицы обстреливали немецкие позиции в городе. К этому времени к востоку от города было сосредоточено очень большое число зенитных орудий и прожекторов, поэтому урчащие в сыром осеннем небе немецкие бомбардировщики встречал сильный заградительный огонь. Утром 27 октября по артиллерийским позициям «отработали» «Хейнкели» из III./KG27 (в 08.45 по берлинскому времени). При этом зенитным огнем был поврежден Не-111H-6 «1G+IR» командира 7-й эскадрильи гауптмана Ханса Отто Хайнерта. Тем не менее самолет благополучно вернулся в Миллерово. «Внезапно прожекторы осветили машину, – вспоминал Людвиг Хафигхорст о ночном налете на те же цели. – Мы начали пикировать, чтобы набрать скорость, а затем сделали резкий разворот. Настолько резкий, что машина мгновенно потеряла скорость и зависла в воздухе, подобно зрелой сливе. Плоскости нашего „1G+NN” были в дырках, как швейцарский сыр, но, несмотря на это, мы смогли вернуться обратно». Кроме самолета Хафигхорста, 29 октября зенитным огнем был сильно поврежден Не-111H-6 «1G+JR» из 7-й эскадрильи, но пилоту обер-фельдфебелю Хайриху удалось довести машину до аэродрома и посадить ее на живот.
Так же огнем с земли в 4 км севернее Soblinska был сбит Не-111H-6 W.Nr. 7874 из 3./KG55. Его пилот обер-фельдфебель Герхард Штейнхаген пропал без вести, но остальные члены экипажа остались целы и перешли линию фронта.
Также 29 октября серьезные потери от усилившегося зенитного огня понесла StG2 «Иммельман». Были сбиты сразу два самолета из 5./StG2: Ju-87D-1 W.Nr. 2542 и Ju-87D-3 W.Nr. 2458. «T6+HN». Пилот первого из них – унтер-офицер Тиммеи – успел выпрыгнуть на парашюте, а его бортрадист-стрелок унтер-офицер Крубер погиб. Второй экипаж – пилот унтер-офицер Курт Либауг и бортрадист-стрелок унтер-офицер Хорст Фишер – погиб в полном составе. Еще три JU-87D-3 – W.Nr. 2620 из III./StG2, W.Nr. 2757 из 7./StG2 и W.Nr. 2888 из 5./StG2 – получили повреждения в результате зенитного огня. Кроме того, в районе Красной Слободы истребитель ЛаГГ-3 протаранил Bf-109G-2 W.Nr. 13023 унтер-офицера Райхарда Рихарда Вейзе из 9./JG3. Пилот пропал без вести. Возможно, он стал жертвой старшего лейтенанта В. Ф. Оппелинского из 15-го ИАП, который также не вернулся с задания, и его судьба по сей день неизвестна. Интересно, что 29 октября штаб VIII авиакорпуса впервые (!) с начала штурма констатировал, что у ВВС Красной армии появилось «местное превосходство в воздухе». «Ударные самолеты люфтваффе столкнулись с сильным истребительным и зенитным противодействием», – сообщала сводка.
Несмотря на бесперебойную работу переправ (в ночь на 29 октября на западный берег было переправлено 1769 человек и 70 тонн грузов), подразделения 62-й армии опять таяли на глазах. В течение 29 октября 138-я и 308-я стрелковые дивизии, по-прежнему оборонявшие завод «Баррикады», потеряли 260 человек, а в строю осталось всего 33 бойца. Однако пополнений в виде новых дивизий больше не поступало. На западный берег Волги переправлялось только несколоченное маршевое пополнение. Еременко и Хрущев догадывались, что это связано с будущим большим наступлением, но 28 октября все же попросили дать им еще две полноценные стрелковые дивизии на замену разбитым и измотанным. Ну а пока в город была срочно переброшена 45-я стрелковая дивизия, ранее занимавшая оборону на островах Сарпинский и Голодный (ее сменили недоукомплектованные части 95-й СД).
Впрочем, все это не помешало штабу Сталинградского фронта не только изыскать резервы, но и провести в конце месяца речную десантную операцию! В ночь на 31 октября усиленный батальон 300-й стрелковой дивизии численностью 600 бойцов был высажен с бронекатеров на берегу Волги в районе Латошинки. Целью операции, больше смахивавшей на откровенную авантюру, был захват плацдарма и соединение с отрезанными в районе рынка и Спартановки частями группы Горохова. В 01.30 десантные суда под огнем противника спешно причалили к берегу в разных местах, а бойцы, чтобы уйти с открытого пространства, побыстрее ринулись в гору, не оставив у воды никакого охранения. Взобравшись на откос, одна из рот сумела прорваться к Латошинке и занять там несколько домов, остальные десантники хаотично рассеялись по плато. Из состава отправленного позднее к западному берегу каравана из 14 лодок с продовольствием и боеприпасами обратно вернулись только две. Часть поддерживавших высадку бронекатеров была расстреляна из пушек и пулеметов. Уже к утру 1 ноября немцы полностью окружили батальон, а затем по частям уничтожили и пленили его. Причем, по данным противника, 521 человек (то есть почти весь усиленный батальон) был взят в плен.
В 08.00 (по московскому времени) после короткой артподготовки и авиаудара немецкие штурмовые группы начали очередную атаку в районе завода «Баррикады». Однако уже в 11.00 советская артиллерия открыла мощный огонь с островов и восточного берега, затем оттуда же появилось несколько групп Ил-2 и Пе-2, которые сбросили бомбы на северо-западную часть предприятия и соседние улицы. После чего в 12.30 берег Волги сотрясли крики «ура!» и цепи красноармейцев устремились в атаку. Она оказалась для немцев совершенно неожиданной, в результате чего 39-я гвардейская стрелковая дивизия смогла отбить мартеновский, сортовой и калибровый цеха, а также здание склада готовой продукции. Значительная часть вроде бы потерянного крупного опорного пункта снова оказалась в руках 62-й армии. Правда, атака только что прибывшей 45-й СД на северную часть «Красного Октября» успеха не имела, так как ее бойцы еще не имели опыта боев в городе и еще не успели ознакомиться со своеобразными местными «условиями».
Свой посильный вклад в контрудары по противнику пыталась внести и авиация. Чтобы ослабить ударную мощь германской авиации, штаб 8-й воздушной армии совместно с командованием АДД разработал воздушную операцию против немецких аэродромов. К ней было решено привлечь все исправные самолеты и сразу три дальнебомбардировочные дивизии. Согласно замыслу, одновременные атаки против сразу всех выявленных авиабаз должны были хотя бы на время дать передышку 62-й армии.
Первый налет сразу на 13 аэродромов (Сталино, Тацинская, Морозовская, Миллерово, Обливская, Тузов, Карповка, Россошка, Мариновка, Зрянинский, Аксай и Прудбой) был осуществлен 28 октября. В общей сложности в нем участвовало 314 бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Потери составили 9 самолетов.
Днем 29 октября и в темное время суток был нанесен повторный удар по тем же целям силами 482 самолетов. Летчики доложили о многочисленных пожарах на атакованных авиабазах, а в Сталино было зафиксировано 9 горящих самолетов. Собственные потери 8-й воздушной армии и АДД составили 7 машин.