по линии Автово — окружная железная дорога.
Широким кольцом Ленинград опоясали зенитные батареи, которые располагались не только на подступах к городу, но и внутри него: на площади Декабристов, на Марсовом поле, у Смольного и в других районах. Со стороны Финского залива Ленинград прикрывали баржи с установленными на них зенитными орудиями. Всего в Северную зону противовоздушной обороны (Ленинградский, Лужский, Выборгский и Свирский районы) входили 1035 зенитных пушек разного калибра, 300 зенитных пулеметов, 151 зенитный прожектор-искатель и 264 сопроводителя, 341 аэростат заграждения и 8 радиолокационных станций РУС-1. Полосу предупреждения о вражеских налетах образовали на удалении 120–140 км от Ленинграда развернутые посты ВНОС.
Первые немецкие самолеты появились поблизости от Ленинграда уже ранним утром 22 июня 1941 года. Примерно в 4:00 12 фашистских бомбардировщиков попытались заминировать с воздуха фарватер в Финском заливе, но были отогнаны советскими истребителями. В ночь на 23 июня в Ленинграде впервые прозвучала воздушная тревога. Группа из 10 Ju 88 вновь объявилась со стороны Финского залива и, не доходя до Кронштадта, атаковала на берегу позиции зенитчиков. Один из этих самолетов был сбит батареей зенитных орудий под командованием младшего лейтенанта А.Т. Тимченкова, а весь его экипаж попал в плен. Интересно, что в первые дни войны немцы не имели еще такого нахальства и самоуверенности, которые возникли у них позднее под влиянием побед, и поэтому на допросе они заявили, что летели бомбить Лондон, но в пути заблудились!
Утром 23 июня свой боевой счет открыли и летчики-ленинградцы. Лейтенант А. Чирков из 158-го ИАП взлетел по тревоге на истребителе Як-1 и, отправившись в направлении, указанном выложенной на земле белой стрелой, вскоре обнаружил два немецких бомбардировщика Не 111. Первое время бомбардировщики люфтваффе часто действовали без прикрытия, пренебрегая советской истребительной авиацией. Воспользовавшись такой ситуацией, Чирков атаковал врага сзади и сумел зажечь один самолет. Через день разведывательный Ju 88 сбил прямо над своим аэродромом П. Покрышев из того же полка. С первых дней войны летчики истребительных частей ПВО вели круглосуточное патрулирование над Ленинградом и на подступах к нему, а на аэродромах постоянно находились в боевой готовности дежурные звенья самолетов.
25 июня в советской военной истории отмечено началом широкомасштабной операции, проведенной с целью подавления финской авиации на аэродромах. Хотя формально Финляндия еще не вступила в войну, однако это был всего лишь вопрос времени. Инициатором проведения операции стал генерал А.А. Новиков, который привлек на свою сторону командующего Ленинградским округом, а затем вместе они добились поддержки этой идеи в Ставке ГК. Чтобы как можно больше ослабить авиационную группировку Финляндии, планировалось одновременно использовать для нанесения удара 540 боевых самолетов (375 бомбардировщиков и 165 истребителей) из состава 7, 14 и 23-й общевойсковых армий, ВВС Балтийского и Северного флотов, а также отдельной Фронтовой авиагруппы. Первый налет предполагалось провести с восходом солнца 25 июня, а полностью вся операция рассчитывалась на шесть дней.
К 25 июня упомянутое количество советских самолетов собрать не удалось, но тем не менее в течение дня в налетах приняли участие 263 бомбардировщика и 224 истребителя. Начиная с 4 часов утра они волнами атаковали 18 наиболее важных финских аэродромов. Бомбовые и штурмовые удары продолжались в течение нескольких часов, и некоторые объекты подверглись бомбардировке по 2–3 раза. По советским данным, на земле было уничтожено 30 вражеских самолетов и еще 11 сбито в воздушных боях. Такое начало советское командование сочло успешным, несмотря на собственные значительные потери. На свои аэродромы не вернулось 23 бомбардировщика, в основном из-за того, что некоторые бомбардировочные подразделения действовали без истребительного сопровождения, что диктовалось разными причинами. Одни полки атаковали цели, лежавшие за пределами радиуса действий истребителей, а другие попросту не имели рядом с местом базирования истребительных частей. Так, 72-й БАП из ВВС 7-й армии лишился 25 июня 9 СБ потому, что в состав 55-й САД не успели включить истребительный полк — он прибыл туда только в конце месяца. Для экипажей недавно сформированного 72-го БАП это был первый боевой вылет. Полк действовал двумя группами, которые поднялись с разных аэродромов в 8 часов утра. Первая группа СБ вышла к цели в расчетное время, сбросила бомбы на открытые стоянки самолетов и вернулась назад без потерь. Зато вторая группа опоздала на полчаса и обнаружила уже опустевший аэродром. Было принято решение отправиться к следующему аэродрому, и оно оказалось фатальным, так как финны успели подготовиться к отражению налета. В районе аэродрома Йоройнен бомбардировщики перехватили шесть Фиатов G.50 из группы LeLv 26. Возглавлял финские истребители лейтенант Урхо Ниеминен, который описывал этот бой следующим образом:
«Мы атаковали группу из 15–20 бомбардировщиков СБ над Тууксярви. Я подбил два крайних в строю самолета, на обоих загорелись двигатели. Над островом Керисамо мне удалось занять удобную позицию для атаки третьего СБ. После моей выпущенной очереди на вражеском самолете взорвался топливный бак. Я продолжал атаковать противника, пока не закончились боеприпасы.
К этому моменту в воздухе осталось только 4–5 СБ, причем за одним бомбардировщиком тянулся шлейф черного дыма».
После возвращения стрелки оставшихся СБ доложили о двух сбить» финских истребителях, а, кроме того, на счет 72-го БАП было занесено 13 вражеских самолетов, уничтоженных на земле, и сожженный склад с горючим. Слабое утешение, учитывая то, что вторая группа 72-го БАП оказалась почти полностью разгромленной, и в числе других пилотов погиб также командир 1-й эскадрильи капитан В.И. Поляков. Когда командир полка И.П. Скок узнал о таких больших потерях, он молча ушел подальше от людей на середину летного поля и бросился там ничком на траву.
Финские летчики заявили 25 июня 23 воздушные победы при собственных потерях в воздухе не менее 5 самолетов.
Всего в течение всей операции, которая продолжалась вплоть до 1 июля, были совершены налеты на 39 финских аэродромов и уничтожены, по нашим данным, 130 немецких и финских самолетов. Последняя цифра, вероятно, завышена, так как после первого неожиданного налета вражеское командование приняло меры к рассредоточению и маскировке своей авиации. Современные финские историки вообще утверждают, что потери от советских ударов с воздуха были мизерными, и бомбардировщики сбрасывали бомбы в основном на лес и городские кварталы. В качестве доказательств они приводят результаты бомбардировки второстепенных аэродромов, однако умалчивают о тех, где, по докладам советских экипажей, противник понес наибольший ущерб. С другой стороны, нужно отметить, что большинство поврежденных самолетов финнам, скорее всего, удалось восстановить.
По мнению советского командования, в целом операция вполне удалась, поскольку противник вынужден был перебазировать свою авиацию с приграничных аэродромов в тыл, и таким образом вплоть до 5 июля финские самолеты не участвовали в боях на Северо-Западном фронте и не совершали налетов на Ленинград.
В июле многие полки 7-го авиакорпуса ПВО стали использоваться в интересах Северо-Западного фронта, прикрывая с воздуха войска и военные объекты на подступах к Ленинграду. В этот период времени в качестве дополнительного вооружения на истребителях получили распространение направляющие для реактивных снарядов РС-82, так как варианты «Чаек» и И-16, вооруженные четырьмя пулеметами ШКАС винтовочного калибра, были недостаточно эффективны не только при штурмовке наземных целей, но и в боях с бомбардировщиками противника, имеющими бронезащиту жизненно важных агрегатов конструкции. Н.Ф. Кузнецов из 191-го ИАП, оснащенного самолетами И-16 тип 24, так вспоминает неудачную попытку отражения вражеского налета в районе Красного Села:
«Их было много, Ju 88. Шли они клином звеньев. Отдаю ручку от себя, и самолет со снижением устремляется вниз. Ведомые не отстают, держатся плотно. Разгоняем машины до максимальной скорости и резко взмываем вверх. Помня наказ командира полка, сближаюсь с одним из самолетов ведущего звена гитлеровцев метров на 170–150 и открываю огонь по наиболее уязвимым местам — двигателям. Моему примеру следует Николай и Александр. Но «юнкерсы» продолжают лететь.
Свалив самолеты на крыло, уходим вниз, набираем скорость и повторяем атаку. Еще один заход. На этот раз «юнкерсы» яростно отстреливаются. Машина Савченкова закувыркалась и начала беспорядочно падать. С тревогой слежу за ней. К счастью, происходит чудо: самолет ведомого выравнивается над самой землей и садится на площадку возле Финского залива — недостроенный стадион. Вернулись измотанные, злые. Даже не хотелось вылезать из кабин».
После первых неудачных боевых вылетов специалисты передвижных авиамастерских по требованию пилотов смонтировали на И-16 191-го ИАП реактивные установки. Конечно, точность попаданий реактивных снарядов по воздушным целям оставляла желать лучшего, но они производили сильное деморализующее впечатление на врага.
К 10 июля 1941 года немцы продвинулись на северо-западном направлении на 350–600 км и оккупировали Литву, Латвию и часть Эстонии. Однако дальнейшее их наступление осложнилось тем, что протяженность фронта значительно возросла, и это привело к распылению сил как вермахта, так и люфтваффе. Тем не менее гитлеровский план не изменился, так как считалось, что большинство дивизий русских уже разгромлены и мощного удара 4-й танковой группы вполне достаточно, чтобы прорваться через Лугу на Гатчину, с ходу захватить Ленинград и соединиться с финскими войсками. Поэтому 41-й немецкий моторизованный корпус продолжал с боями двигаться к Луге, а 56-й корпус Манштейна захватил 13 июля Сольцы и приблизился к Новгороду. Одновременно на Онежско-Ладожском перешейке 10 июля перешла в наступление Карельская армия Финляндии. Прорвав фронт 7-й советской армии, она устремилась к Ладожскому озеру.