Один из главных любимчиков ведомства Геббельса и даже самого Гитлера, Ганс Рудель в течение Второй мировой войны получил все высшие награды Рейха. Ему было приписано уничтожение 519 советских танков, около 800 автомобилей, 50 артиллерийских батарей, 4 бронепоездов, 3 боевых кораблей (в том числе 1 линкора) и свыше 70 десантных судов. Кроме того, по немецким данным, Рудель сбил на бомбардировщике 9 советских самолетов (7 истребителей и 2 штурмовика Ил-2).
Родился Рудель 2 июля 1916 года в деревне Конрадсвальдау, расположенной недалеко от города Готтесберг в Силезии. «Маменькин сыночек в розовых штанишках», он с детства вынужден был выслушивать от сестер и одноклассников постоянные насмешки, в результате чего у него выработался своеобразный комплекс неполноценности. Науки для него были тайной за семью печатями из-за недалекого ума, поэтому все свое свободное время он уделял спорту. Такая же ситуация сохранялась и в дальнейшем. Компенсируя свои недостатки упрямством и высокомерием, Рудель постоянно находился в изоляции в обществе немецких летчиков. Не способствовало его популярности также то, что он чурался женской компании, а из всех напитков предпочитал молоко. Естественно, такое положение дел тяготило Руделя и, чтобы занять более достойное положение в обществе, он старался превзойти своих коллег в личной храбрости, чинах и наградах. В значительной мере это ему удалось, хотя определенная дистанция между Руделем и его коллегами продолжала сохраняться до самого конца войны. Так, известный немецкий летчик-истребитель Гюнтер Ралль писал в послевоенное время о Руделе: «Несомненно, этот человек был похож на маньяка, но он являлся самым лучшим пилотом штурмовой авиации. Я нередко возглавлял истребительное прикрытие его группы. После войны я вместе с ним находился в американском лагере для военнопленных во Франции… Жил с ним в одной комнате… Хотя я его и знал до этого, я был удивлен, насколько он эгоистичный. Он действительно считал себя великим, и это было малоприятно».
Летная карьера Руделя началась в июне 1938 года, когда после окончания авиашколы он получил назначение в штурмовую группу I/StG 168, дислоцированную около Граца в Австрии. Эта группа оснащалась пикирующими бомбардировщиками Ju 87. Изучение боевого самолета оказалось для Руделя непосильной задачей, и он также не представлял собой никакой ценности, как пилот. За полгода обучения его обошли по всем параметрам даже посредственные курсанты, и в конце концов инструкторы махнули на Руделя рукой. Как только подвернулся приказ вышестоящего штаба об отправке нескольких летчиков в училище разведывательной авиации, они туг же от него избавились, предварительно представив к званию лейтенанта.
После прибытия Руделя к новому месту службы неприятной неожиданностью для него стало, что из-за соответствующей характеристики его зачислили на отделение не пилотов, а штурманов-наблюдателей. Некоторым утешением было то, что штурманы-наблюдатели в самолетах-разведчиках люфтваффе выполняли обязанности командиров экипажей. Завершив курс обучения, Рудель попал в эскадрилью дальней разведки и в ее составе принял участие в военных действиях против Польши. Эта война осталась в памяти Руделя рутиной разведывательных полетов в условиях слабого противодействия зенитной артиллерии и отсутствия вражеских истребителей. Тем не менее за Польскую кампанию он получил свою первую награду — Железный крест 2-го класса. Однако в подразделении он не прижился, и уже в марте 1940 года его «отфутболили» в учебный полк, размещенный недалеко от Вены и предназначенный для ускоренной подготовки пилотов, призванных в люфтваффе из запаса. Штабная должность адъютанта в этом полку, естественно, не обещала Руделю быстрой карьеры, и он засыпал командование рапортами с просьбой о переводе его обратно в штурмовую авиацию. Его желание удовлетворили летом того же года, и он вновь отправился в свою прежнюю группу пикирующих бомбардировщиков, переименованную к этому времени в I/StG 76 и расположенную в Кане во Франции.
Второй этап освоения «штуки» (сокращенное название пикирующего бомбардировщика Ju 87) длился у Руделя еще полгода, и за этот период личный состав группы почти полностью сменился. Большинство из ее пилотов уже участвовали в боях на Западном фронте. Наконец, после дополнительной подготовки в Граце, Рудель в апреле 1941 года получил назначение в группу I/StG 2, действующую с аэродрома в Греции. К этому моменту он с горем пополам научился управлять самолетом и держаться в строю. Однако первым, кого Рудель на свою беду встретил в новом подразделении, оказался его бывший инструктор из Кана, который сразу же доложил командиру группы майору Хичхольду о том, что собой представляет его новый пилот. «Я знаю вас со слов адъютанта настолько хорошо, — заявил Хичхольд Руделю, — что вплоть до особых распоряжений я не позволю вам летать в моей группе». В результате вместо боевых вылетов Руделю пришлось заняться перегонкой поврежденных Ju 87 в Германию, где их ремонтировали в заводских условиях. Такая ситуация сохранялась до 22 июня 1941 года, когда немецкие войска вторглись на территорию Советского Союза и Германия задействовала в сражениях большое количество самолетов.
В этот день Рудель на отремонтированном «юнкерсе» с трудом розыскал свою группу, передислоцированную в Восточную Пруссию. В суматохе напряженной деятельности на аэродроме его отправили к командиру эскадрильи l./StG 2 обер-лейтенанту Янссену, а тот, малознакомый с вновь прибывшим летчиком, сразу включил его в боевое расписание. В итоге уже 22 июня Рудель выполнил четыре вылета на штурмовку советских войск. Он летал ведомым Янссена и в стремлении не потеряться и показать свои летные способности держался так близко от ведущего самолета, что Янссен постоянно опасался столкновения. В последующие несколько дней бомбардировщики Ju 87 из I/StG 2 с утра и до вечера бомбили цели в районе Гродно, срывая контрнаступление советских мехкорпусов, а затем переключились на поддержку с воздуха танковой группы Гота. В условиях господства люфтваффе в небе «юнкерсы» действовали практически безнаказанно, обрабатывая очаги сопротивления противника по вызову офицеров наведения, находившихся в передовых частях войск вермахта. Противовоздушная оборона советских войск была слабой, поскольку массовый выпуск малокалиберных зенитных установок в стране наладить не успели, а 76-мм и 85-мм зенитные пушки использовались преимущественно для защиты важнейших стратегических объектов. В районах целей немцев встречал только ружейно-пулеметный огонь, который все же доставлял им неприятности в случае полета на малой высоте. Так, один из Ju 87 был подбит советскими пехотинцами во время штурмовки дороги с бреющего полета и совершил вынужденную посадку. Экипаж «юнкерса» неминуемо попадал в плен, и Рудель решился приземлиться рядом, чтобы вывезти его на своем самолете. Естественно, после такого поступка авторитет Руделя в подразделении значительно бы возрос. Он выпустил закрылки и перешел в планирующий полет, однако меткая пулеметная очередь, угодившая в мотор, сорвала его честолюбивые планы. «С моими товарищами покончено, — писал Рудель в своих мемуарах. — Когда я видел их в последний раз, они махали нам вслед руками». С «чихающим» двигателем и забрызганным маслом лобовым стеклом кабины Рудель едва перетянул через линию фронта, плюхнулся на ближайшей ровной площадке и дальше уже добирался до аэродрома в кабине грузовика. Следующий вылет также оказался неудачным для Руделя: на взлете он зацепил крылом соседний самолет, повредил плоскость и по приказу разгневанного начальства вынужден был лично менять ее вместе с механиками и солдатами аэродромного обслуживания.
В августе 1941 года Руделя перевели в группу III/StG 2, командиром которой назначили опытного летчика, воевавшего с первых дней Второй мировой войны, гауптмана Эрнста Штеена. В составе этой группы Рудель принял участие в боях под Ленинградом. Здесь «юнкерсам» пришлось бомбить цели не только в прифронтовой полосе, но и в тылу советских войск. Один из подобных налетов на железнодорожную станцию Чудово в Новгородской области едва не закончился для Руделя катастрофой. Полет проходил в условиях низкой облачности, и, когда в районе станции разразилась гроза, Штеен принял решение возвратиться обратно. В это время самолеты шли над верхней кромкой облаков, и Рудель, как всегда, прижимался к ведущему. Внезапный разворот Штеена оказался для Руделя полной неожиданностью и, избегая столкновения, он заложил такой крутой вираж, что его бомбардировщик сорвался вниз и провалился в густую облачность. Потеряв ориентировку и не разбирая, где низ, а где верх, Рудель ударился в панику. Еще свежи были воспоминания о том, как во время тренировочного полета среди облаков в австрийских горах он потерпел аварию на Не 70 и вместе с собой едва не угробил своего командира. Теперь, когда Ju 87 стремительно приближался к земле, Рудель судорожно ухватился обеими руками за ручку управления, уткнувшись глазами в приборы. Мыслей о выпуске аэродинамических тормозов и сбросе бомб, обычных в такой ситуации, у него даже не возникло. Все силы были направлены на то, чтобы сдвинуть к себе ручку управления. И благодаря хорошей физической подготовке ему это удалось. «Юнкерс» вышел из пикирования над самой землей, срезав по пути верхушки деревьев. Только тогда Рудель догадался сбросить бомбы и развернулся в сторону своего аэродрома. Самолет слушался рулей, хотя получил изрядные повреждения — в носке его крыла зияли рваные дыры и в двух из них торчали ветки березы. После возвращения на базу Рудель с удивлением узнал, что Штеен отчитался о бомбардировке станции Чудово и заявил о том, что экипаж Руделя героически погиб, стараясь сбросить бомбы в цель с минимальной высоты.
В конце августа группа III/StG 2 перебазировалась на аэродром Тырново и оттуда уже могла действовать против советских кораблей Балтийского флота. Первым под удар пикировщиков группы Штеена попал 16 сентября линкор «Марат», получивший несколько бомбовых попаданий и вынужденный отправиться в Кронштадт на ремонт. 23 сентября состоялся немецкий массированный налет на Кронштадт, и этот день сыграл важнейшую роль в карьере Руделя. К этому времени как раз прибыли особо мощные бомбы весом 1000 кг, и их подвесили под фюзеляжами «штук». После проведения воздушной разведки бомбардировщики люфтваффе один за д