Пэм усмехнулась.
– Что в моем возрасте пора начинать носить короткие юбки?
Однако Джош шутки не поддержал.
– Дело не в возрасте, а в родительском контроле, от которого ты до сих пор не избавилась. Он все еще действует на тебя на подсознательном уровне – даже здесь, в Мельбурне, за тысячи миль от Лондона и твоей семьи. Ты чересчур скованна, зажата… Не представляю, как можно так жить!
Пэм прикусила губу.
На некоторое время в салоне «бьюика» воцарилось молчание. Джош вел автомобиль. Пэм задумчиво смотрела сквозь ветровое стекло на дорогу. Лишь почти у самой своей гостиницы она нарушила тишину.
– А в каком возрасте ты сам освободился от родительского контроля?
Джош посмотрел на нее и отвернулся.
– В семь лет.
Она, наоборот, изумленно уставилась на него.
– Как это может быть? В семь лет ты перестал зависеть от мнения отца и матери?
Джош дернул плечом.
– У меня не было выбора.
– Как? Почему? Ты говоришь загадками…
Он вздохнул.
– Просто в семь лет я в один день потерял обоих родителей. Да так, что и могилы не осталось.
Ахнув, Пэм прижала к губам пальцы.
– Прости, я не знала. Мне очень жаль.
Он качнул головой.
– Дело давнее…
– Как же это произошло? Впрочем, если тебе больно вспоминать, то…
– Подобные воспоминания никто не назовет приятными. Но история моей семьи известна многим. В то время она наделала немало шума, попала в газеты. Изображение моей физиономии можно было встретить на многих страницах периодических изданий.
– Но что случилось?
Глядя на дорогу, Джош произнес:
– Мои родители стали жертвами атаки акул. – Произнеся эту фразу, он умолк, и Пэм не решилась расспрашивать дальше. Однако вскоре Джош продолжил сам: – Мой отец любил выходить в море под парусом, у него и лодка была, и он частенько брал на морскую прогулку нас с матерью. В тот день мы тоже вышли в море втроем. До сих пор помню, каким удивительно спокойным было тем утром море. – Он вновь замолчал, но на этот раз всего на несколько мгновений. – Наверное, из-за того спокойствия и безмятежности моей матери и захотелось поплавать в открытом море. Отец не возражал и даже сам охотно составил бы ей компанию, но они не решились оставить меня в лодке одного.
Переговариваясь с отцом и со мной и смеясь, моя мать сделала вокруг лодки круга три или четыре, а потом появились акулы. Отец первым заметил плавник и крикнул матери, чтобы она скорей возвращалась. Та сначала не поняла причин его тревоги, а потом… потом было уже поздно. Акула настигла ее в мгновение ока. Только что плавник показался в полусотне ярдов, и вот акула уже здесь. А может, это была другая акула, двигавшаяся глубже первой. Лично я видел как минимум двух.
Джош провел ладонью по лицу, снова устремил взгляд вперед – они уже приближались к гостинице – и продолжил:
– В общем, мать вскрикнула… Этот звук до сих пор стоит у меня в ушах… потом ушла под воду, но через минуту вынырнула. Продолжая кричать и захлебываясь, она барахталась, пытаясь двигаться в направлении лодки, и тогда отец бросился к ней на выручку. Конечно, в подобной ситуации это равнялось самоубийству, но, вероятно, он ни о чем таком не думал, действовал инстинктивно. Ему почти удалось доплыть до нее… Потом начался кошмар. На моих глазах из воды высунулось акулье рыло, открылась пасть и ухватила мою мать. В следующую минуту та ушла вглубь. Через минуту то же самое произошло и с отцом. Акула как-то боком вышла из воды и по дуге нырнула обратно, унося его с собой. По-моему, там была еще третья акула. На том месте, где исчезли мои родители, вода ходила буруном. Они так больше и не показались, только вскипела розовая пена. – Джош остановил автомобиль перед входом в гостиницу и повернулся к Пэм. – Я остался в лодке один, оцепеневший от ужаса. Позже меня подобрал рыбацкий катер. Он же отбуксировал лодку к берегу. А на следующий день газеты запестрели заголовками наподобие «Кровавая трагедия разыгралась на глазах ребенка»…
В салоне «бьюика» воцарилась тишина. Джош умолк. На глазах Пэм блестели слезы.
– Прости, что заставила тебя вспомнить это. – Протянув руку, она сжала пальцы Джоша. – Прости…
Он посмотрел на нее.
– Тебе не нужно извиняться, ты ни в чем не виновата.
Он улыбнулся, и Пэм показалось, что это солнышко вышло из-за тучи. Шмыгнув носом, она улыбнулась в ответ.
– Что ж, спасибо за гамак… и вообще… А мне пора домой.
– Ты одна все не донесешь, я тебе помогу.
Пэм действительно не справилась бы сама с таким количеством пакетов и гамаком в придачу.
– Что ж, от помощи не откажусь.
Они прошли через вестибюль – где сидевший за конторкой дежурный сообщил Пэм, что ее разыскивал строительный инженер, – поднялись в лифте на седьмой этаж и вошли в номер.
– Здесь ты и живешь? – спросил, оглядываясь по сторонам, Джош.
Пэм усмехнулась.
– Я же говорила, что мои апартаменты не потянут даже на одну звездочку.
– М-да… И куда сложить покупки?
– Прямо на ковер, больше некуда.
Джош так и сделал.
– Ну, пожалуй, я пойду. У тебя тут дела. О креплениях для гамака еще нужно позаботиться. Когда станет известна дата прибытия Лайзы, дай мне знать. Впрочем, завтра я еще заеду к тебе.
– Зачем? – машинально спросила Пэм.
– Как же, плеер нужно завезти, динамики, диски с тяжелым роком, ароматические палочки. Забыла?
– Ах да! Вылетело из головы. Только позвони мне перед выездом, ладно?
– Идет. Ну… до встречи. – Джош наклонился и легонько поцеловал ее в губы. Она не ожидала ничего подобного, поэтому отпрянула. И порозовела.
Увидев ее реакцию, Джош расплылся в улыбке, затем, прежде чем направиться к выходу, помахал рукой.
– Пока!
В аэропорту Лайза прошла мимо шагнувшей навстречу Пэм – не узнала.
И неудивительно, в таком виде Пэм не узнала бы даже родная мать – в джинсах-стретч, пестрой шелковой блузке, в босоножках на шпильке и с распущенными волосами.
– Лайза! – крикнула Пэм ей в спину.
Но, даже обернувшись на зов, Лайза лишь мельком скользнула по Пэм взглядом, выискивая кого-то другого. Разумеется, она высматривала другую Пэм, привычную, в мешковатых одеждах, удобных, почти без каблука туфлях, с собранными в узел на затылке волосами.
– Я здесь, перед тобой, – сказала Пэм.
Лайза пригляделась.
– Боже правый! Что ты с собой сделала?! – вырвалось у нее. – Кошмар какой-то!
Улыбка медленно сползла с губ Пэм.
– Ничего особенного не делала, просто сменила стиль, только и всего. А что, тебе не нравится?
Лайза вновь оглядела ее с головы до ног и презрительно поморщилась.
– Не понимаю, что могло тебя заставить вырядиться в это тряпье? Куда подевался твой вкус? – Она вздохнула. – Впрочем, у тебя его никогда и не было.
Сама Лайза приехала в шелковом костюме, состоявшем из длинной расклешенной юбки и приталенного жакета. Нежно-салатовый оттенок гармонировал с ее прямыми, темными, стриженными в форме каре волосами, но несколько диссонировал с ее пронзительно-синими глазами. Вероятно, поэтому Лайза предпочла спрятать их за солнцезащитными очками. Однако Пэм прекрасно знала, что у Лайзы цепкий колючий взгляд, в котором нет даже намека на доброжелательность.
Неожиданно Лайза вынула из висевшей на плече сумочки сотовый телефон и нажала на несколько кнопок.
– Кому ты звонишь? – удивилась Пэм.
– Никому. Это мой новый телефон – помнишь, я тебе рассказывала? Он оснащен фотоаппаратом. С его помощью я сейчас я запечатлею твой новый образ.
Пэм слегка двинула плечами.
– Зачем он тебе?
– Просто так. Полюбуюсь немного на картинку, потом сотру.
С этими словами Лайза нацелила объектив на Пэм, нажала на кнопку и довольно усмехнулась.
– Вот и все, теперь ты у меня здесь!
Последняя фраза показалась Пэм странной, но в ту минуту она не придала этому особого значения.
– Ну, идем, – с непонятным оттенком удовлетворения произнесла Лайза, пряча сотовый телефон в сумочку. – Получим багаж, возьмем носильщика и отправимся к твоему… э-э… на каком автомобиле ты приехала?
Пэм едва сдержала усмешку, предвидя дальнейшее, – ей была известна страсть Лайзы к модным дорогим автомобилям.
– На такси.
Лайза резко повернулась к ней, прищурилась.
– Шутишь?
– Нет, говорю чистую правду.
– Но почему?! – воскликнула Лайза. – Сама ездишь на «бентли», а меня встречаешь на какой-то колымаге?
Пэм покачала головой.
– Ошибаешься, в случае необходимости я тоже передвигаюсь на такси.
Лайза недоверчиво уставилась на нее.
– А что случилось с твоим «бентли»?
– Ничего. Остался в Лондоне.
– Как! Ты не взяла с собой такое шикарное авто?
Когда Пэм собиралась в Мельбурн, у нее даже мысли не возникло о чем-либо подобном.
– Я летела сюда на самолете и…
– Ясное дело! – хмыкнула Лайза. – Но на свете существуют грузовые суда. Если сама не сообразила, неужели Джеффри не мог подсказать?
Подразумевался отец Пэм и двоюродный брат Лайзы.
– Мы не обсуждали подобную идею. И вообще, «бентли» пригодится мне в Лондоне. Ведь время от времени я буду туда наведываться.
– Хм… тоже верно. Тогда почему ты не купила себе автомобиль здесь?
Пэм пожала плечами.
– Не успела. Да и необходимости пока не возникало.
Услышав ответ, Лайза сначала заморгала, потом обиженно поджала губы, из-за чего более заметна стала сидящая у нее под носом родинка размером с просяное зерно.
– Что значит – не возникало необходимости? Ты уже сколько времени знаешь, что должна приехать я, и не могла позаботиться о том, чтобы встретить меня на чем-нибудь более приличном, чем такси?
Пэм не поверила собственным ушам, хотя подобное заявление было вполне в духе Лайзы, искренне полагавшей, что весь мир должен вращаться вокруг ее персоны.
– Хочешь сказать, что ради одного этого я должна была купить автомобиль? – Похоже, требование приобрести кровать было еще цветочками! – словно вдогонку промчалось в мозгу Пэм.