Из горелки вылетел длинный огненный язык. «Котобой» оторвался от воды и натянул тросы…
– Отдать концы!
Маманин и Мороз, придерживавшие шар, отпустили верёвки, и Афоня втащил их в лодку. «Котобой» стал плавно подниматься в небо.
– Летят!.. Ух ты!.. А я что говорил!
Сквозь восторженный гул односельчан до воздухоплавателей донёсся голос Марианны:
– Без Коти не возвращайтесь!
– А если вы не вернётесь, можно я заберу якорь? – крикнул Шлында. – На память!
И тут же получил от старого Тимофея Тимофеича тумака.
Набрав высоту, «Котобой» поймал северный ветер и устремился на юг.
Бледно-жёлтый аэростат издалека напоминал неяркое полярное солнце с трёхцветным российским флагом на боку.
– Правильные заплатки поставила, – одобрительно сказал Степан Иванович Мороз Марианне. – Сразу видно, наши коты летят!
Глава 4Кот в мешке
– Я думал, страшнее будет, – сказал Афоня. – Качка, ураганный ветер, ну и всё такое…
– Так это потому, что летим с ветром, – объяснил Котаускас. – Между прочим, скорость у нас семьдесят километров в час.
– Да ну? – удивился старпом.
– Не да ну, а точно! Вот, гляди!
Маманин сделал котам ещё один маленький, но ценный подарок: вариометр – прибор, показывающий высоту, скорость, давление и температуру.
– Ух ты! – удивился Афоня, разглядывая прибор.
Шустер решил продемонстрировать старпому, как работает горелка, но Афоня только фыркнул:
– Что я, газовой плитой не смогу управлять? Будь у меня сковородка, я бы на ней вам блинов напёк!
Договорились, что на вахте будут стоять по очереди: следить за горелкой и показаниями прибора, записывать их в вахтенный журнал и отмечать пройденный путь на карте.
Карту прикрепили к одному из бортов. На ней синим пунктиром был отмечен маршрут полёта. Барьерный риф, в районе которого предположительно потерпела крушение «Виктория», шёл вдоль северо-восточного побережья Австралии. Прямая выглядела так:
Россия – Монголия – Китай – Филиппины – Новая Гвинея – Австралия
– От Архангельска до Сиднея – четырнадцать тысяч триста сорок километров, – сказал Котаускас. – Если придерживаться маршрута и лететь со скоростью шестьдесят километров в час, выходит десять дней, если сто – то шесть…
– Апчхи!
– Будь здоров, младший матрос! Не чихай!
– Спасибо, но я не чихал, – отозвался Шустер.
– Я тоже, – сказал Афоня.
Коты переглянулись.
Откуда-то с кормы снова послышалось: «Апчхи!» И мешок с рыбой зашевелился…
– Ты что, старпом, живой рыбы набрал? – спросил Котаускас.
– Нет, только сушёной. Корюхов и палтусов…
– Посмотрим, что там за палтус.
Котаускас открыл мешок – и оттуда выбрался Тима.
– Ёксель-моксель-таксель-брамсель! А ты как здесь оказался?
Котёнок только развёл лапами: мол, сами понимаете как…
– Ну фокусник, – засмеялся Котаускас.
– Я хочу быть не только фокусником, но и воздушным гимнастом, – подал голос Тима. – В общем, артистом разных жанров…
– Послушай, артист, – рассердился Афоня, – твой брат попал в беду, а у тебя на уме одни фокусы да мыльные пузыри…
– Между прочим, благодаря его пузырям мы и летим, – вступился за котёнка Шустер.
Стали решать, что делать: возвращаться обратно – это ж сколько времени потерять!
– Если я вам мешаю, могу с парашютом спрыгнуть, – заявил Тима.
– С каким ещё парашютом?!!
– Вот с каким. – Тима достал из мешка складной зонтик. – Я с берёзы прыгал – держит…
Котаускас отобрал у Тимы зонтик.
– Аэростат – это тебе не берёза!
Афоня позвонил Морозу и попросил передать Марианне, чтобы она не волновалась: Тима летит с ними.
– А мимо Москвы мы не полетим? – решив, что гроза прошла, спросил котёнок. – Очень хочется увидеть Москву!
– Москву хочешь увидеть? Сейчас покажу… Вон она!
– Где?
Афоня схватил сына за уши и поднял его над палубой:
– Видишь?!
– Ой! Вижу, папа! Вижу!
– Ладно, иди завтракай… если ещё не всю рыбу съел! – И старпом ласково хлопнул сына по заду.
Глава 5Зелёный шестой океан
Остаток дня прошёл без происшествий. Ночь тоже. Об этом доложил наутро капитану вахтенный Шустер:
– Я подсчитал, что за первые сутки мы пролетели две тысячи километров. Со средней скоростью восемьдесят пять километров в час.
Котаускас проверил расчёты:
– Очень неплохо. Иди, младший матрос, отдыхай.
– А ещё я ночью песню придумал:
Под кормой «Котобоя» о чём-то поёт
Зелёный шестой океан…
– Шестой океан?
– По площади наша страна даже больше Северного Ледовитого океана. Вот и получается, что Россия – шестой зелёный океан!
– Шестой зелёный океан? Хм-м… Интересно, – задумался капитан.
Надо сказать, шестой океан был не совсем зелёным. Стояла ранняя осень. И леса были окрашены где в красный, где в жёлтый цвет…
Иногда встречались ржавые островки промышленных свалок. Над одной из них лодка снизилась.
– Не будем засорять природу! – сказал Котаускас и отправил пустой баллон за борт.
«Котобой» летел без остановок. Чтобы Тима не шатался по лодке без дела, ему дали задание выучить азбуку Морзе.
– И зачем её учить? – бормотал юнга. – Рации у нас всё равно нет…
С грехом пополам он всё-таки запомнил сигнал СОС. И стал выпрашивать у Котаускаса трубку.
– Опять за свои фокусы? – нахмурился Афоня.
– Нет. Я просто подумал, что можно передавать сообщения мыльными пузырями.
– Это как?
– СОС – это три точки, три тире, три точки. А если пузырями, то можно так: три маленьких пузыря, три больших, три маленьких… Сейчас увидите. Я и мыло прихватил…
«Шею бы тебе намылить!» – буркнул про себя Афоня. Но вслух ничего не сказал.
Несколько раз путь «Котобоя» пересекали самолёты и стаи гусей. Но одни летели значительно выше, другие ниже. И плавание проходило спокойно.
К вечеру по левому борту показались горы.
– Южный Урал, – сверившись с картой, сказал Котаускас. – Высота небольшая, максимум – километр. А вот потом Алтай будет – над облаками пойдём!
Глава 6Над облаками
Алтайские горы начались не сразу. Сперва появились зелёные холмы, как будто по земле прошла большая волна да так и застыла. Холмы постепенно росли, и наконец на горизонте нарисовались вершины с белыми шапками. Издалека неясно было, то ли они в снегу, то ли в облаках…
В подзорную трубу Афоня заметил пару орлов. Вид у них был явно разбойничий, но приближаться к лодке птицы не решились и быстро исчезли с горизонта.
– Гарпунную пушку увидели, – предположил старпом. – Зрение у них орлиное!
Через некоторое время «Котобой» вспугнул стадо горных баранов, которые, завидев аэростат, помчались по скалам с невиданной скоростью. Вскоре появились похожие на барашков небольшие облачка.
Погода в горах непредсказуема. Белые облачные барашки стали сбиваться в стадо, потом сделались серыми, затем – чёрными…
– Похоже, будет гроза, – сказал Котаускас.
Ветер усиливался. Лодка летела по одному из ущелий со скоростью сто десять километров в час. Чёрные лохматые облака висели над самой головой. В отдалении засверкали молнии и эхом раскатился гром, будто чёрные бараны бились лбами.
– Надо подниматься выше! Если молния попадёт в шар, нам конец… Право руля! – приказал Котаускас.
Афоня выкрутил вентиль до отказа. Аэростат резко пошёл вверх и через пару минут выскочил из облаков, как пробка из бутылки или поплавок из стремнины.
– Ура! Мы над облаками! – завопил Тима.
Но радоваться было рано. «Котобой» с бешеной скоростью несло на одну из вершин, торчавшую, как утёс среди бурного пенного моря.
Столкновение казалось неизбежным. Однако в последний момент воздушное течение замедлилось, и лодка, проскрежетав днищем о скалу, полетела дальше.
Все с облегчением выдохнули.
– А представляете, если бы мы разбились и кто-нибудь на вершине горы нашёл лодку, – сказал Шустер. – Интересно, что бы он подумал?
– Наверное, что это ковчег Ноя, – пожал плечами Котаускас.
– Кто такой Ноя? – спросил Тима.
– Не Ноя, а Ной! Первый мореплаватель. Говорят, его корабль видели на горе Арарат.
– Значит, мы вторые, – вздохнул Тима.
Горы становились всё выше, и из пены облаков уже выглядывали большие острова, покрытые снегом. «Котобой» шёл на трёхкилометровой высоте. Температура была минусовая, и вода в баклажках замёрзла.
Завернувшиеся в одеяло воздухоплаватели дружно лязгали зубами. Можно было, конечно, опуститься ниже. Но решили, что лучше уж помёрзнуть, чем разбиться.
К утру горная цепь стала редеть. Облака рассеялись, и, согревшись в лучах восходящего солнца, путешественники задремали. А когда проснулись, увидели, что горы закончились. До самого горизонта тянулась плоская, как сковорода, степь.
– Судя по карте, это Монголия, – сообщил стоявший на вахте Котаускас. – Мы над пустыней Гоби…
Глава 7От верблюдов до драконов
Пустыня Гоби славится сильными ветрами и пыльными бурями. «Котобой» прошёл её на рекордно низкой высоте с рекордно высокой скоростью.
– Ёксель-моксель! Сто двадцать километров в час, – сообщил Котаускас, когда лодка вынырнула из пылевого облака.
Всё дно «Котобоя» было в мелком песке, а экипаж покрыт толстым слоем пыли.
Вынув изо рта трубку, капитан сплюнул за борт: плеваться в лодке считалось дурной приметой.
– У меня тоже полон рот песку, – сказал Шустер.
– У кого песок, а у меня – мыло, – пробормотал Котаускас, искоса поглядев на юнгу, который накануне пускал из капитанской трубки мыльные пузыри.
– Я слышал, что верблюды часто плюются. Теперь понятно почему! – Старпом сплюнул и стал вытряхивать пыль из тельняшки.