Но после объединения Германии и волны «бархатных революций» в других странах «народной демократии», бывшие союзники стали настойчиво задавать один и тот же вопрос: дорогие гости, вам хозяева не надоели? Пришла пора собирать чемоданы. Но как не хотелось уходить из уютной, обжитой, культурной Европы в столь ненавистные родные трущобы и дебри!
Главной сенсацией 1990 года стало подписание в ноябре в столице Австрии Вене договора об обычных вооружённых силах в Европе. В соответствии с его условиями, Советский Союз обязался предоставить другим участникам договора сведения о своих вооружённых силах: места дислокации, действительных наименованиях частей и соединений, данные о количестве боевой техники и вооружения в них, т.е. те сведения, за разглашение которых советские суды давали до сих пор большой срок лишения свободы. Более того, договор предусматривал проведение инспекций на местах — раньше о таком никто даже заикнуться не смел. С началом проведения инспекций на страницах советских газет и журналов тоже впервые появились действительные наименования частей и соединений.
Советская официальная пропаганда, как обычно, преподнесла заключение договора как очередную большую внешнеполитическую победу Советского Союза. Однако с этим барабанным боем трудно было согласиться: ведь 9/10 всех сокращений приходилось на страны Варшавского договора. С учётом того обстоятельства, что уже в 1991 году планировалось начать массовый вывод войск из Групп советских войск в Восточной Европе, а предсмертную агонию Организации Варшавского договора не замечал только Горбачёв, установление коллективных потолков для военных блоков было делом, мягко говоря, недальновидным.
Договор окончательно поставил крест на возможности советского танкового блицкрига в Европе. Распад СССР, в свою очередь, немедленно вызвал к жизни активную «приватизацию» вооружений бывшей Советской Армии бывшими союзными республиками.
Подписывая этот договор, равно как и «Парижскую хартию для новой Европы» Горбачёв, видимо, пытался выстроить сложную дипломатическую комбинацию. В общих чертах схема её была такова: ломка традиционного «образа врага», обеспечение благоприятных политических условий для получения внешней экономической помощи, ослабление влияния США в Европе за счёт того, что Штаты вслед за Советами сократят своё военное присутствие в этом регионе, и одновременно игра на экономических противоречиях между Америкой и ЕЭС. Наконец, использование для достижения своих внешнеполитических и экономических целей стремительно возрастающей мощи объединенной Германии. Цель казалась такой близкой! Но Михаил Сергеевич переиграл самого себя, инициатива очень скоро перешла в другие руки.
Попутно заметим, что сведения о военном потенциале Советского Союза «периода расцвета эпохи застоя», давным-давно известные всей Европе, если судить по российской военной печати, сегодня по-прежнему продолжают оставаться тайной для народов многонациональной России.
Низкая живучесть конструкции МиГ-29 затрудняла его использование в качестве истребителя-бомбардировщика
Истребители Су-27 эффективно смотрелись в воздухе, поэтому их отправляли на всевозможные авиашоу для пропаганды достижений советской техники. Один из таких визитов в Италию закончился катастрофой
В соответствии с условиями договора СССР должен был сократить количество своих боевых самолётов в Европе до 5150 единиц, ударных вертолётов — до 1500. В это число входили машины фронтовой авиации, истребительной авиации ПВО, средние бомбардировщики дальней авиации, учебно-боевые самолёты ВВС и ПВО (кроме Л-29 и Л-39, число которых не ограничивалось).
Согласно сведениям, представленным Москвой, к моменту заключения договора СССР имел в Восточной Европе и на европейской части своей территории 6611 боевых самолётов (из них 4323 в составе ВВС) и 1338 ударных вертолётов (из них 225 в составе ВВС). Таким образом, предстояло снять с вооружения 1461 боевой самолёт (733 — в составе ВВС, 728 — в авиации ПВО) путём уничтожения, помещения в стационарную экспозицию (музей), использования в качестве наземной учебной материальной части или мишеней, перевода учебно-боевых машин в невооружённые учебные самолёты.
В ВВС было запланировано следующее. Из 733 боевых самолётов, подлежащих сокращению в течение 40 месяцев, 290 уничтожить путём разрезания на части, 208 учебно-боевых машин переклассифицировать в невооружённые учебные, 160 машин использовать в качестве самолётов-мишеней, 15 — в качестве наземной материальной части, 24 самолёта МиГ-25РУ представить на сертификацию, 36 самолётов поместить в стационарную экспозицию (в музеи). После реализации договорных обязательств в составе ВВС планировалось иметь 3590 боевых самолётов (в том числе 300 средних бомбардировщиков), а в составе истребительной авиации войск ПВО — 1560 истребителей-перехватчиков. В это число должны были также войти до 550 учебно-боевых самолётов МиГ-21У, МиГ-23У, МиГ-25У, Су-15У и Су-17У, превращённых в невооружённые учебные самолёты.
Руководство министерства обороны, узнав о грядущем заключении договора, не смогло обойтись без мелкого мошенничества. Например, в срочном порядке оно стало передавать части фронтовой авиации в состав ВМФ (морская авиация под ограничения не подпадала). В результате 132-я бомбардировочная авиадивизия 4-й воздушной армии (Черняховск) превратилась в штурмовую авиадивизию Балтийского флота; 119-я истребительная авиадивизия (Тирасполь) 5-й воздушной армии стала именоваться 119-й морской ИАД Черноморского флота.
В 1989 году несколько полков МиГ-29 одели тельняшки — накануне подписания оговора об обычных вооружениях в Европе, министерство обороны СССР усиливало морскую авиацию (она под сокращения не подпадала)
Единственной страной, купившей МиГ-27, была Индия. Индусы даже начали их серийное производство по лицензии на своих авиазаводах
Масштабы сокращений, предусмотренные этим договором, весьма сильно напоминали хрущёвские времена. Главное отличие состояло в том, что, если Никита Сергеевич заменял самолёты ракетами, то Михаил Сергеевич сокращал и самолёты и ракеты (ещё перед подписанием договора о сокращении обычных вооружений полным ходом шло уничтожение ракет средней и меньшей дальности в рамках советско-американского соглашения).
В конце 80-х годов руководство ВВС приняло решение отказаться от эксплуатации самолётов МиГ-23, МиГ-27 и Су-17 с одним двигателем. Основными ударными машинами фронтовой авиации должны были стать штурмовики Су-25 и бомбардировщики Су-24, а в перспективе — модификации истребителей четвертого поколения МиГ-29 и Су-27.
Но с учётом нараставших экономических трудностей, а также в целях унификации самолётного парка, в 1991 году военное руководство решило отказаться от производства истребителей МиГ-29 (к тому времени выпустили около 1200 единиц этих машин) в пользу более перспективного Су-27, обладающего лучшими тактико-техническими данными. Выпускать, как раньше, одновременно два разных самолёта одинакового назначения, советская экономика уже не могла себе позволить.
Ко всем бедам советских вооружённых сил в конце 80-х годов прибавилось «великое переселение народов» — вывод войск из стран Восточной Европы и Монголии. Полки 36-й воздушной армии покинули венгерскую землю; из Чехословакии вернулась 131-я смешанная авиадивизия; две авиадивизии Забайкальского военного округа сменили монгольские степи на крымские; 43-й авиаполк истребителей-бомбардировщиков из степного Чойбалсана перебрался в Крым, на аэродром расформированного морского ракетоносного авиаполка.
Но особенно впечатляющим оказался исход Советской Армии из Германии. Первое в истории «государство рабочих и крестьян» на немецкой земле приказало долго жить, поэтому крупнейшей группировке советских войск указали на дверь. Первыми в путь отправились полки бомбардировщиков Су-24, перебравшиеся на аэродромы Белоруссии, а их место заняли истребители из Белорусского военного округа. Эта рокировка прошла успешно, но повторить её не удалось. Войскам пришлось навсегда покинуть сытую и чистую Германию. Они возвращались в страну, раздираемую межнациональными конфликтами; в страну, которая без всякой войны перешла на карточную систему; в страну, где их никто не ждал.
Полки 16-й воздушной армии к тому времени только-только успели перейти на новую технику: истребители МиГ-29, истребители-бомбардировщики МиГ-27. Авиационный парк ГСВГ в 1991 году включал:
A) Три отдельных разведывательных авиаполка: 11-й (6 Су-24МР); 931-й гвардейский (9 МиГ-25Р, 2 МиГ-25У, 3 МиГ-25РБ); 294-й (30 Су-17МЗР);
Б) Два отдельных штурмовых авиаполка: 357-й (35 Су-25, 6 Л-39С) и 368-й (35 Су-25, 6 Л-39С);
B) 239-й отдельный гвардейский вертолётный полк (20 Ми-6, 35 Ми-8ТБ);
Г) Девять истребительных авиаполков: 33-й (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 773-й (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 787-й (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 31-й гвардейский (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 73-й гвардейский (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 968-й (30 МиГ-29, 6 МиГ-23УМ); 35-й (30 МиГ-29, 6 Миг-23УМ); 85-й гвардейский (30 МиГ-29, 10 МиГ-23УМ); 833-й (38 МиГ-23МЛД, 6 МиГ-23УМ);
Д) Четыре авиаполка истребителей-бомбардировщиков 296-й (40 МиГ-27Д, 6 МиГ-23УМ); 19-й гвардейский (40 МиГ-27Д, 6 МиГ-23УМ); 20-й гвардейский (45 Су-17М4); 559-й (40 МиГ-27К, 5 МиГ-23УМ).
Разведке ФРГ удалось по дешёвке купить у советских военнослужащих ЗГВ (бывшей ГСВГ) всю техническую документацию на МиГ-29 и даже образцы его радиоэлектронного оборудования
Враги, ставшие друзьями. В одном строю МиГ-29 и F-16
Параллельно уходу из Германии, советские самолёты покидали Польшу. 4-я воздушная армия, предназначавшаяся для оказания авиационной поддержки войскам Западного направления, имела в своём составе две бомбардировочные и одну истребительную авиадивизии. Одна дивизия, базировавшаяся в Черняховске, к тому времени была передана в подчинение Балтийскому флоту, остальные паковали чемоданы.