Лена возвращается в штаб-квартиру совершенно раздавленная. Она очертя голову ввязалась в эту авантюру, не приняв элементарных мер предосторожности: не удостоверилась, что родители захотят отправить в ее школу своих детей. Сколько из них разделяют мнение Джеймса?
Даже если не все так ограничены, как он, Лена все равно столкнется с этой проблемой: детский труд приносит доход, без которого большая часть семей в деревне обойтись не может.
Тогда Прити рассказывает ей о Камарадже, бывшем главе штата Тамилнад, который в свое время много делал для обучения детей из малоимущих классов, обещая обеспечить каждого школьника бесплатным питанием. Free meal – его кредо, лучший из лозунгов. Очень убедительный. Увы, он так и не дошел до этого нищего предместья, где дети по-прежнему остаются неграмотными, а часто и голодными.
Лена берет эту идею на вооружение. Если этого окажется мало, она удвоит ставку и пообещает мешок риса в виде компенсации за недозаработанные семьей деньги. Она пойдет так далеко, как будет нужно. Рис против школьников – торг нестандартный, надо признать. Ну и пусть, она вступила в борьбу, теперь цель оправдывает средства.
На следующий день она снова идет к Джеймсу. Тот, в ярости от того, что снова видит ее на пороге, раздраженно отвечает, что ему нужен не рис, а дешевая рабочая сила! Лена упорствует: «Школа – это обязательно, – кричит она, – а детский труд запрещен! Это закон!» Джеймс презрительно оглядывает ее с высоты своего роста. Кто она такая, чтобы учить его? Да знает ли она, что им тут приходится выносить? Он потерял в море двух сыновей и тем не менее каждое утро выходит в море на лов, несмотря на опасность, потому что ему надо кормить семью! Холи, может, и работает, но она ни в чем не нуждается. А на закон ему наплевать, из закона каши не сваришь. С этими словами он гонит Лену из дхабы: пусть возвращается к себе на родину!
Вернувшись к Прити, Лена разражается слезами. Она все испробовала, но перед ней стена. Открыть школу без Лалиты – немыслимо: все ради нее и задумано. Лена злится на себя за то, что проиграла. Пробежала целый марафон, а за несколько метров до финиша рухнула… При виде ее отчаяния Прити приходит в голову интересная мысль. Она предлагает отправить в дхабу свою бригаду с «десантом устрашения». Разгромить дхабу – и все проблемы долой! А если и этого будет мало, она займется Джеймсом лично. Она его не боится. И в доказательство своей храбрости она демонстрирует ошарашенной Лене свои шрамы – напоминания о многочисленных боевых вылазках. Вот тут, на левом плече – удар ножом, полученный, когда она попыталась встать между насильником и его юной жертвой. Там, на бедре, отметина, оставленная полицейской дубинкой, а ведь Прити тогда защищала женщину от нападения. На правом предплечье след от укуса: даже сейчас виден отпечаток двух резцов того психа, который набросился на нее, когда Прити пыталась усмирить его после изнасилования бедной девочки.
Впечатляет, Лена согласна, но погром в дхабе – это не вариант! А тем более избиение Джеймса! Это только усугубит ситуацию. Лишившись источника доходов, семья окажется на улице – и Лалита вместе с ними. Лена против применения физической силы: это возможно в особых случаях, вроде тех, о которых рассказала Прити, но не здесь. Насилие – это всегда поражение, говорит она; на таком фундаменте школу строить нельзя.
За неимением лучшего, она решает подать жалобу в ближайший комиссариат. Этот шаг тяготит ее, но она не видит другого решения. Она входит в здание, настолько ветхое, что кажется, будто оно предназначено к сносу. Внутри возбужденная толпа посетителей теснится перед единственным окошком, за которым сидит пузатый полицейский с пустым, равнодушным взглядом. Вокруг него толкутся нищие, арестованные за кражу, два человека, без конца осыпающие друг друга ругательствами, велорикша, попавший в аварию и показывающий на свой сломанный транспорт, стоящий у входа, какой-то потерявшийся старик, два голландских туриста, у которых украли паспорта, а также цыганка, поносящая на чем свет стоит группу хиджр[14], которые ее якобы сглазили. Лена прождала несколько часов, после чего ее наконец направили в маленький кабинет, заваленный бумагами, где сидел офицер и жевал бетель. Слушая ее со скучающим видом, он то и дело хватался за стоявшую у его ног корзину для бумаг и сплевывал туда кроваво-красную слизь. Лена с трудом сдерживала рвоту, а тот тем временем напечатал документ, поставил на него печать, а затем сунул в ящик стола, где, как она догадалась, он так и останется.
На следующий день, придя в штаб-квартиру, она увидела там разъяренного Джеймса, который, стоя посреди стройки, ругался с Прити, всячески оскорблял ее и грозил ей кулаком. Работа вокруг них встала: девушки из бригады окружили свою предводительницу, которая, будучи не робкого десятка, орала в ответ чуть ли не громче своего обидчика. Лена тут же вмешалась. «На дхабу ночью напали! – вопил Джеймс. – Все окна побили!» Он уверен, что это дело Прити и ее команды. Соседи видели ночью на улице черно-красные силуэты, как раз после нападения. Предводительница и не думает отпираться. В бешенстве она отвечает ему в том же тоне, обзывая его то эксплуататором, то оппортунистом, то трусом.
Понимая, что, несмотря на ее несогласие, Прити все же привела свой план в исполнение, Лена испепеляет ее взглядом. Она просит ее отойти в сторону и позволить ей самой уладить конфликт. Затем предлагает Джеймсу зайти в гараж, сесть и спокойно все обсудить. Она оплатит замену разбитых стекол, объявляет она. Что касается Холи, у нее есть к нему предложение. Она готова оказать ему материальную помощь, чтобы он смог нанять в дхабу работника. Взамен Джеймс должен пообещать не мешать девочке ходить в школу и учиться. При упоминании о деньгах хозяин дхабы чудесным образом меняет тон и даже выражает готовность к сотрудничеству. Лена в глубине души ненавидит такие манипуляции, но она утешает себя, думая, что благодаря ей кто-нибудь получит работу. С тех пор, как она тут живет, она научилась свои сомнения и предрассудки отодвигать на второй план.
После долгого обсуждения величины выделяемой «субсидии» общий язык наконец найден. Когда Джеймс покидает гараж, выглядит он вполне довольным. Лена смотрит ему вслед, чувствуя себя совершенно измотанной, но она счастлива этой победой, добытой в тяжелой борьбе. Неважно, какой ценой добилась она компромисса: будущее Лалиты того стоит.
Вечером, вместо чая, в гараже разгорается спор. Лену взбесило, что Прити действовала у нее за спиной. Предводительница со своей стороны тоже не одобрила ее поведение и заключенный с Джеймсом договор. «Одними деньгами всех проблем не решить! – заявляет она. – Не все продается и не все покупается!» И потом, не доверяет она этому Джеймсу. Он коварный, фальшивый – как змея. Кобры и то лучше: с ними, по крайней мере, знаешь, откуда ждать подвоха!
Лена хорошо изучила Прити и ее взрывной характер. Кипящая в ней злость питает энергией всю ее бригаду, но она может обратиться и ей во вред. «Импульсивность – плохой советчик», – говорит ей Лена. На будущее ей не хотелось бы эксцессов: никаких битых стекол и ночных вылазок. Они должны трудиться вместе в полном согласии, доверяя друг другу во всем. Они могут по-разному смотреть на конфликты, значит, им надо хорошо подумать перед тем, как что-то предпринять, согласовать свою точку зрения. Речь идет не только об успехе всего проекта, но и об их дальнейшей дружбе. Прити вздыхает и бурчит слова извинения, затем зажигает жаровню и достает стаканчики для чая.
После трех чашек обжигающей масалы, выпитых в знак примирения, Лена остается одна. Правильное ли решение она приняла?.. Ей не хотелось пасовать перед Прити, но в глубине души у нее остаются сомнения. Она прекрасно знает, что покупать будущее ребенка, подчинять себе несчастного деревенского жителя при помощи денег – это недостойно. Но есть ли у нее выбор? «Ты что, собираешься делать то же самое ради всех ребятишек квартала? – спросила Прити, приперев ее этим вопросом к стенке. – Да у тебя никаких денег не хватит». Она, конечно, права. Лена не претендует на обладание истиной в последней инстанции. Она действует по обстоятельствам, стараясь обходить рогатки и препоны.
На следующий день она отправляется в дхабу повидаться с Лалитой. Девочка сидит в уголке одна со своей куклой, склонившись над записной книжкой. При виде Лены она вскакивает и бросается ей в объятия. И тут Лена успокаивается, а ее сомнения уходят в небытие: пройдет несколько месяцев, и девочка пойдет в школу. Она освободится от оков. И мечта ее матери будет наконец исполнена.
Глава 16
Он появился на пороге гаража однажды утром: тонкие черты лица, проницательный взгляд, черные вьющиеся волосы. Ему стало известно, что Лена ищет учителя для будущей школы, и он хотел бы предложить свою кандидатуру. Лена удивлена: во время своих хождений по инстанциям ей пришлось преодолеть множество препятствий, и она никак не ожидала, что кто-то явится к ней сам. Она приглашает молодого человека пройти в помещение, где ведутся работы, предупредив, что ему стоит быть осторожным и не касаться свежевыбеленных стен.
Снаружи, в освобожденном от мусора дворе, около баньяна, тренируется бригада. Девушки под присмотром Прити отрабатывают один из приемов нишастракалы, который она им только что показала.
Лена предлагает незнакомцу сесть на чарпой, а сама садится напротив. Молодому человеку не больше двадцати двух – двадцати трех лет. Он родом из соседнего предместья, недавно получил диплом университета Ченнаи, поясняет он. Зовут его Кумар. На тамильском языке это слово означает «принц», но благородного в нем, кроме этого имени, ничего нет. Он появился на свет в результате смешанного брака: его отец – далит, мать – из касты брахманов. Необычное сочетание, думает Лена, даже немыслимое, учитывая, что в стране межкастовые браки запрещены, а иногда даже караются смертью. Нет числа «убийствам чести», которые совершаются в семьях, принадлежащих к так называемым высшим кастам, где родители предпочитают убить своего ребенка, чем допустить его брак, считающийся позорным. Все помнят трагическую историю, которая широко освещалась в СМИ. Пара студентов решила бежать, чтобы свободно любить друг друга, но их поймали пятеро мотоциклистов, вооруженные ножами и саблями. Юноша скончался от полученных ран, но его возлюбленная, тоже сильно пострадавшая, выжила. Следствие установило, что нападавшие действовали по заказу ее отца. Суд первой инстанции его осудил, но впоследствии он был оправдан. Что касается дочери, она до сих пор находится под охраной полиции.